Поговорим?
Обыкновенная магия творчества, или
Что такое «не дано» и так ли это плохо
Начну, пожалуй, с найденного пару лет тому назад в сети демотиватора, прекрасно иллюстрирующего разницу между специалистом и неспециалистом – в любой области. Не важно, будь то программирование, наука, инженерия или мастерство заколачивания гвоздей.
И спрошу: а в творчестве, оно так же? Кого разграничивает колдовской туман: профессионалов и непрофессионалов, или же «магов» и «технарей», уже среди которых стоит искать людей умеющих и не очень?
(Отойду немного в сторону, пока не забыла. А подскажите мне, встречали ли вы подобное разграничение пишущей братии ранее? Мне просто интересно, я сама придумала эти термины про «магов»/«технарщиков» или где-то подсмотрела, затем забыла – а затем вспомнила уже как своё изобретение.) Опыт подсказывает, что «магов» среди творцов объективно больше. И было бы глупо отрицать тот факт, что такие абстрактные для меня категории, как «вдохновение» или «наитие» помогают им творить успешно. Так может быть, именно так – правильно? Человека должно озарять, и он, в порыве вдохновения, должен вскакивать ночью с кровати дабы записать пришедшею на ум строку – а не сидеть каждый вечер с восьми до девяти, выдавая строгую порцию «знаков» и исправленных ошибок? Может, творчество – это диктовка чего-то иного, а всё остальное – графомань и суета сует?
Читать полностью
Чем вообще отличает «маг» от «технаря»?
Отличие между ними кардинально и, на данный момент, я считаю, что преодолимо только в одну сторону.
Отличие это – способ думать. Механизм мышления, процессы, происходящие в голове во время создания текста.
Вернее даже «месторасположение» этих процессов.
«Технарь» от «мага» глобально отличается тем, что он осознанно, целенаправленно продумывает все аспекты текста – в то время как у «мага» часть этих процессов идёт в подсознании, фоном. Это не хорошо и не плохо – это разные способы написания одной и той же программы, дающей один и тот же результат. Только в первом случае результаты всех этапов вычисления выводятся пользователю, и он может на них влиять, а во втором доступны лишь конечные значения. Первая модель медленнее и чаще ломается (больше кода, проще ошибиться при корректировке промежуточных параметров, слишком многое зависит от пользователя), но гибче. Вторая – быстрее и устойчивее, но в случае неудачного результата требует полного пересчёта всех значений.
Что лучше? А обе хороши, только в разных условиях.
Специально не пишу «для разных задач», потому что оба механизма позволяют проводить схожие «вычисления»-творения; «магу» тяжелее работать с крупной формой, он не привык распределять силы – «технарь» на пустяковую мелочь убьёт столько времени, что кпд у процесса будет мизерный. Но и тот, и тот не ограничены в формах самовыражения.
Возможен ли переход из одного лагеря в другой? Ведь, как известно, «трава всегда краше по другую сторону забора», и методика, которой не владеешь, кажется более продуктивной и более подходящей тебе.
Как мне кажется, процесс обдумывания реально вытащить из подсознания в область активных размышлений. Как и приобретение любой привычки, это достигается контролированием себя, «хватанием себя за руку». Всё время задаваясь вопросом «Как у меня это получилось?», «маг» сможет постепенно вытащить цепочку фоновых переходов и разложить её по звеньям.
Возможно ли «технарю» перековаться в «маги», научится слушать муз и приобщиться к гармонии сфер? Сомневаюсь. Какие-то ремесленные навыки, несомненно, со временем уйдут в неосознаваемые процессы – так опытный водитель не думает, в какую сторону ему повернуть руль или когда нажать на педаль. Но, во-первых, уйдут не глубоко и только из числа действительно технических умений (отмерить длину строки, сделать грамотное описание, выстроить сцену), во-вторых «технарь» всегда будет знать подноготную своего творчества, механизмы её работы.
Я считаю (возможно, ошибочно), что настоящая магия творчества – она в первой искре, в явлении придумывания – не важно, персонажа, сюжета или подходящей метафоры. А далее идёт одна только работа мозга: у кого-то осознанная, у кого-то спрятанная. И вдохновение, и музы, и шепчущие на ухо герои – это всего лишь проявления нашего собственного мышления. Просто «маги» не стремятся разобраться в этом процессе.
Что самоуправство персонажей – понимание их логики и поступков, вписывающихся в неё или её ломающих.
Что «подсказанный» кем-то образ – переработанное мозгом яркое впечатление.
Что «не пишется» и «сопротивление текста» – отсутствие материала для дальнейшей работы.
Утрирую? Возможно. Поскольку я – из тех, кому «не дано». Не дано слышать подсказки муз, не дано ощущать дрожь предвкушения, не дано общаться со своими персонажами. Не дано воображения, позволяющего любоваться дивными картинами и переносить их на бумагу. Вместо всего этого мне дано текстовое, логическое мышление, позволяющее оперировать голыми словами – без расшифровки их образов.
Если возвращаться к метафоре с водителями, я – тот новичок за рулём, который всегда будет ездить «на мозгах», а не «на руках».
Для водителя это плохо. Катастрофически плохо, поскольку скорость реакции у подсознания гораздо выше, чем у мозга – мозгу ещё надо подумать. А плохо ли это для писателя?
Этот вопрос равносилен другому, даже более важному вопросу: плохо ли понимать суть события?
Прежде, чем развивать тему, позволю себе процитировать «Агрессию» К. Лоренца и в целом отослать читателей к 12 главе этой книги:
«Я подошёл к третьему великому препятствию на пути самопознания человека: к вере, глубоко укоренившейся в нашей западной культуре, будто естественно объяснимое ценности не имеет. Эта вера происходит из утрирования кантианской философии ценностей, которая в свою очередь является следствием идеалистического разделения мира на две части. Как уже указывалось, страх перед причинностью, о котором мы только что говорили, является одним из эмоционально мотивированных оснований для высокой оценки непознаваемого; однако здесь замешаны и другие неосознанные факторы. Непредсказуемо поведение Властителя, Отца, в образе которых всегда присутствует какая-то доля произвола и несправедливости. Непостижим приговор Божий. Если нечто можно естественным образом объяснить, им можно и овладеть; и вместе со своей непредсказуемостью оно часто теряет почти всю свою ужасность. Из перуна — который Зевс метал по своему произволу, не поддающемуся никакому разумению, — Бенждамен Франклин сделал простую электрическую искру, и громоотвод защищает от неё наши дома.»
Этот страх, засевший в наших головах, вызывает у меня сожаление. Мы не хотим понимать природу, суть вещей – чтобы не разрушить их «очарование», «магию». Объяснимое уже не только не пугает, но и не восхищает; по мнению многих оно ущербно и скучно. Люди, видящие своё произведение насквозь, якобы отрезают от него то, что может дать им читатель – и, по выражению «Рулетки», «обрекают себя на пожизненное питание карасями».
Позвольте не согласиться. Разница не в том, что в нашем ясном озере водятся только караси, а в мутном «магическом» – вся остальная морская флора и фауна. Разница в том, что сквозь чистую воду я вижу, кто где плавает – и куда закинуть удочку, чтобы выловить своего кита.
Впрочем, мне нравится другой образ: двух путников в лесу, одного с картой, а другого без. Станет ли лес уродливее от того, что человек знает, где расположена юная роща? Лес станет более (но не до конца!) предсказуемым. Быть может, более скучным. Но точно не менее красивым.
Так ущербны ли «технари» по сравнению с магами? Ели для вас понимание, потеря тайны означает и потерю ценности – да, ущербны. Если же нет…
Для меня знание о том, почему небо голубое, закат красный, а радуга – цветная ещё не сделало ни то, ни другое, ни тем более третье менее захватывающими и любимыми. А это всего лишь элементарный курс оптики, который, по большому счёту, читают в школе.
Наоборот, понимание добавляет ещё одну категорию красоты – категорию восхищения тем, как оно устроено в жизни и как оно сделано мастером.