Шарик зажёгся...
25, кошмар какой... Впрочем, экзистенциальный ужас по этому поводу догнал меня недели три тому назад, так что сейчас я спокойна как удав. Старею-с... Кусочек текста в качества самопоздравления. Первый эпизод первой части. Всё остальное будет где-нибудь весной, если не летом, но хочется показать, с чем сижу уже ровно два года.
Именно с "Дома..." начался период городской фэнтези. От него до "Москвы..." и обратно – любопытный путь.Дом из рыбьей чешуи
Часть первая, "Ремонт"
(эпизод первый, 1000 слов )
Держа правую руку с трепыхающимся ещё уловом на отлёте, левой Маргир подхватил со спинки пляжного кресла полотенце. Оставленная на солнце пушистая ткань прогрелась насквозь, но прилипшие к телу капли морской воды мигом слизнули недолговечное тепло. Обмотав полотенце вокруг плеч, Маргир взъерошил волосы на загривке, колючие из-за недавней стрижки, и нашёл взглядом выходящие на берег окна второго этажа.
Читать до концаРешение разместить жилые комнаты в задней — восточной — части дома Маргир и Скотт приняли единогласно, когда только планировали ремонт полузаброшенной, слишком долго пустовавшей виллы. Четыре пары окон смотрели на низкий обрыв, обрамляющий узкую полосу пляжа и покрытое мелкой рябью море. И на восход. Канареечно-жёлтое солнце плясало на стёклах и заставляло девственно-белые стены виллы мерцать отражённым светом.
Из восьми три окна были открыты. Два в спальне Маргира: их он держал распахнутыми и ночью, и днём, борясь с жарким южным летом. Третье — в комнате Ника, чей ранний подъём в свободное от тренировок утро несколько удивлял. Обсыхая под ласкающими плечи и спину солнечными лучами, Маргир разглядывал реющую крепко надутым парусом занавеску и прикидывал планы на день.
Почувствовав, как подсохшая морская соль начинает тянуть кожу, Маргир взбежал по утопленной в толщу обрыва лестнице и поднялся на веранду. Дом встретил вязкой тишиной, ленивой и солнечной. Почти нежилой, хотя проснувшийся Ник обнаружился на кухне; он с головой закопался в толстенную книгу, занимавшую добрую четверть обеденного стола. Маргир свободной рукой постучал по дверному косяку, лишённому двери, и выгоревшая до песчаной желтизны макушка Ника поднялась с сонной медлительностью, являя миру чуть расфокусированные светлые глаза и отпечаток угла подушки на щеке.
— Привет. — Маргир потёрся плечом о косяк, соскабливая колючую изморозь соли. — Ты сегодня рано.
Ник улыбнулся и коротко фыркнул.
— Море тихое, можешь поплавать, прежде чем мы начнём. — Не дожидаясь ответа, Маргир оттолкнулся от стены и взмахнул рукой с зажатым в ней уловом. — Пойду брошу рыбу на лёд и ополоснусь. Найдёшь что-нибудь на завтрак?
Кивок и новая улыбка, хитрая и самодовольная. Маргир не стал допытываться. Взамен он направился к лестнице в подвал, где среди ящиков с консервами и коробок с овощами стоял маленький холодильник. Крупную рыбу Маргир тут же закопал в колотый лёд, дабы она не испортилась до обеда, полуобглоданную же мелюзгу, которую начал грызть в море, украдкой прихватил с собой. Ник не любил, когда Маргир ел сырую рыбу в доме (капризничал; бриз приносил и куда более сильные запахи), но тот уже наловчился незамеченным проскакивать от подвала в душ, где за закрытыми дверями мог спокойно дожевать припасённый хвостик — самую вкусную часть юркой морской мелочи.
Общая уборная на первом этаже, примыкавшая к просторной гостиной, ещё хранила в себе следы первоначальной разрухи. У них всё никак не доходили руки заняться водопроводом виллы, а не разобравшись с изрядно проржавевшими трубами, Маргир не хотел браться за отделку. Вот и приходилось ему после ежеутренних заплывов довольствоваться плюющимся скрипучим краном, расчерченной тончайшей сетью трещин плиткой и мутным зеркалом. Только чистота хоть как-то примиряла с ветхостью. Ник относился к ремонту чуть ли не серьёзнее Маргира, и именно благодаря его привычке раз в неделю вылизывать дом до зеркального блеска они могли одновременно жить на вилле и приводить её в порядок.
После десяти минут войны с душем Маргир выбрался в гостиную. Вынув изо рта дочиста обглоданный рыбий хвост, он смял колючие тонкие косточки в плотный комок и завернул его в найденную тут же бумажную салфетку. Поднеся салфетку к лицу, Маргир убедился, что от неё не пахнет рыбой — по крайней мере не сильнее, чем от стен полвека простоявшей на берегу моря виллы — и запихнул в карман шорт.
Когда Маргир вернулся на кухню, двумя пальцами придерживая так и норовивший выпасть из слишком узкого кармана свёрток, Ник по-прежнему читал — успев к тому времени накрыть неожиданно разнообразный стол. Обычно по утрам они обходились яичницей и чаем (в случае Ника — кофе), в особо ленивые дни магазинными хлопьями; нынче Маргир с удивлением разглядывал тарелку крупно нарезанных свежих овощей, бежевую горку риса, остатки вчерашнего салата в пластиковом контейнере, три солидных куска отварной рыбы, пару яблок (одно зелёное и одно красное) и полный чайник зелёного чая. Вся снедь располагалась на маргировой половине стола, Ник же к своей кружке кофе имел только банку ореховой пасты и пару кусков хлеба.
— Спасибо, конечно... — Маргир сел за стол и осторожно, даже неуверенно притянул тарелку с рисом, — но с чего такая роскошь? У нас есть причина?
Ник насмешливо вскинул бровь и двумя пальцами качнул полупустую кружку — ничего более связного Маргир от него не добился. Впрочем, за завтрак он был более чем благодарен: увлёкшись спокойным морем, Маргир на несколько миль превысил дневную норму и теперь умирал с голоду. Мелочь, подхваченная в воде и дожёванная в душе, скорее разожгла аппетит, нежели приглушила его.
Завтракали они не торопясь, молча. Ник лениво просыпался: вторая кружка кофе пустела медленнее первой, зато на скатерти собралось целое облачко хлебных крошек. Маргир снова воевал с острыми рыбьими костями, благоразумно не отвлекаясь на болтовню. Лишь добравшись до чая и яблок, он прочистил горло и произнёс:
— Трубы я вчера заказал, через две недели обещали привезти, так что с понедельника займёмся водой. Снимем плитку, отковыряем ржавые муфты… А пока чердак? До воскресенья мы успеем обшить стены и переложить пол, заодно выгрузим доски из машины. Тебя устроит?
Ник кивнул и принялся смахивать хлебные крошки в ладонь.
— Хорошо. Плавать, как я понял, ты не пойдёшь... Тогда в багажнике пара новых аккумуляторов и диски для пилы — прихвати, когда будешь пробегать мимо.
Не тратя времени на очередной кивок, Ник с едва заметной улыбкой поднялся и отнёс свою кружку в раковину. Глядя, как под застиранной футболкой ходят мышцы возящегося с посудой соседа, Маргир подобрал с тарелки последний кусок яблока, залпом допил остывший чай и довольно потянулся.
— Спасибо за завтрак, кстати. Вкусно.
Ник рассеянно дёрнул плечом. Привычное «Не за что».