Читать
- Итак, Вы предлагаете мне начать нашу беседу с самого начала? – Я скорее почувствовала, как от его сигареты потёк густой ароматный дым. – Вы сами-то не устали ходить по замкнутому кругу? Лично мне это кажется весьма утомительно, леди.
Тишина, нарушаемая лишь моим тяжёлым дыханием. Я слегка повела головой из стороны в сторону, морщась от ставшей уже привычной боли. Глаза не выдержали такого яркого света, и теперь весь мир представлял из себя серое марево, нарушаемое лишь крошечным огоньком сигареты. Впрочем, так даже лучше. Смотреть в этой полупустой комнате не на что.
- Я… уже… всё… сказала. – Разбитые губы еле шевелились, словно бы их удерживала спекшаяся кровь.
- Ну почему Вы не хотите нам помочь? – В его голосе прозвучало настоящее сожаление. – Поверьте, как только вы согласитесь на сотрудничество, всё это прекратится. Честное слово, мне даже противно причинять боль столь юному и хрупкому человечку. Давайте договоримся по хорошему. Ну?
- Поймите… я, действительно… не могу это сделать… Честное слово!
- Почему? – Очередная струя дыма окутала моё лицо, заставляя и без того измученные глаза слезиться ещё сильнее.
- Мой дар… Я не могу его контролировать. Он не зависит от меня! Я хочу помочь Вам, хочу, но не могу!
Я ощутила на своих губах солёную смесь крови и слёз. В голове билась только одна мысль: «Ну поверь же мне, поверь!»
- Кажется, мы плохо понимаем друг друга. Иначе зачем Вам было бы врать мне? Я точно знаю… - его горячий шёпот прозвучал рядом с моим лицом, – что даром, наподобие твоего можно управлять. У меня есть… образчик.
Я удивлённо отшатнулась, вжавшись спиной в жестко зафиксированный на полу стул. Управляющий даром? Разве это возможно? И что он делает среди этих людей? Если, только… Вполне возможно, что его сломали – так же, как и меня. Они умеют и не такое.
- Правда, он ещё более строптив, чем Вы, леди. Единственное, что спасает нас от его праведного гнева, это ваше общее слабое место – невозможность использовать свой талант во благо себе самому. Забавная особенность, не находите? Впрочем, я уже устал от этой беседы. Пожалуй, мы продолжим завтра. Разрешите откланяться.
По каменному полу тяжело прозвучали его шаги. На несколько секунд он задержался у дальней стены, бросив кому-то пару тихих фраз, и вышел. Кто-то сдёрнула меня со стула и, подталкивая в спину, повёл через какие-то тёмные помещения. Но отсутствие света даже радовало – хоть на несколько минут усталые глаза перестали слезиться.
Вскоре мы остановились. Громко звякнули в темноте ключи, заскрипел проржавевший замок, прошелестела по полу тяжёлая дверь. Грубая рука толкнула меня вперёд. Что бы удержать равновесие, я по инерции сделала ещё несколько шагов, наткнувшись ладонями на холодную стену. Откуда-то справа потянуло влажным воздухом. Придерживаясь кончиками пальцев за камни кладки, я осторожно двинулась в ту сторону. Вскоре моя рука коснулась прутьев решётки, сквозь которые и просачивался ветер. Очередная клетка. Сколько же их было в моей жизни? Я прижалась спиной к ледяному металлу и опустилась на каменный пол. По лицу скатились первые слёзы. Опять, всё заново…
- Тише, тише, не плачь. Не надо, всё будет хорошо. Теперь всё будет очень-очень хорошо. – Голос, долетавший откуда-то из-за моей спины, был тих и спокоен, словно бы его владелец говорил с маленьким ребёнком. – Ну же, не надо. Подожди чуть-чуть, всё устроится. Я обещаю. Только не плачь.
Чьи-то руки обняли меня сзади за плечи и несильно прижали к прутьям решётки. Вначале я испугалась странного незнакомца, но, поняв, что он не собирается причинять мне вреда, немного успокоилась. Застывшие на миг слёз потекли с новой силой, но душе было чуть легче от этой поддержки.
- Успокойся, пожалуйста. Расскажи, что с тобой случилось. Может. Я помогу тебе.
Наступившую тишину нарушали лишь мои всхлипы. Было очень тяжело, больно и как-то мерзко. Они умели ломать людей, выворачивая их жизнь наизнанку, и я не могла больше терпеть этого. Слишком много для семнадцатилетнего ребёнка…
Я не знаю, сколько прошло времени. Час, два, может – больше. Но всему приходит конец, даже слезам. Невидимый утешитель ещё шептал ласковые слова, словно бы не желая позволить тишине вновь пробраться сквозь прутья решётки. Порой он переходил на незнакомый мне язык, и тогда его речь становилась плавной и мелодичной.
- Спасибо. – Мой голос, охрипший от слёз, тихим эхом отразился от стен.
- Я рад, что смог хоть чем-то помочь тебе. Я – Кай. А как зовут тебя?
- Я не помню. Не помню ничего из своей жизни! Кажется, они лишили меня воспоминаний…
- И давно ты у них? – Голос того, кто называл себя Каем, прозвучал неуверенно, словно бы его хозяин не столько интересовал сам вопрос, сколько возможность уйти от неприятной темы. – Извини, если я бестактен, просто…
- Не стоит, тебе не за чем извиняться. – Откинув голову назад, я прислонилась затылком к холодному металлу. – Не знаю. Не помню. Месяц или два… Не могу сказать точно. Здесь так трудно следить за временем. В начале я пыталась хоть как-то сориентироваться, но после первого же допроса…
- Я знаю. Я здесь больше года, это точно. Но ты молодец: выдержать так долго и не сломаться! Далеко не каждый так может.
Мне не хотелось ему врать. Наверное, из-за того, что мы оба были в одинаковой ситуации, мне казалось необходимым быть предельно искренней. Ведь он наверняка и был тем самым «строптивым образцом», не сломавшимся под их напором. Врать ему было просто противно.
- Я не выдержала. – Кроткая тишина нарушалась лишь нашим дыханием. – Просто я действительно не могу ничего сделать для них. А если б могла… Знаешь, мне всегда казалось, что стерпеть такое просто невозможно. Вот ты не сломался, это настоящий подвиг, а мне нечем гордится.
- Так у тебя неуправляемый дар? Боги… А мне казалось, что таких, как ты невозможно найти. Но как они смогли это? Проклятые!..
- Я – талисман. Та, что приносит окружающим удачу. Не всем и не всегда, но вокруг меня было слишком много успешных людей, что бы они не заинтересовались этим. А у тебя тоже есть дар?
- Да. Я могу творить чудеса. Точнее, не совсем творить. Я воплощаю то, что судьба уготовила каждому конкретному человеку. А могу и не воплощать – если не хочу или считаю это опасным. Правда, само чудо от меня не зависит.
- Но тогда почему?..
- Я ещё здесь? «Ваше общее слабое место – невозможность использовать свой талант во благо себе самому». Он очень любит эту фразу. И эту нашу особенность.
И снова повисла тишина. Я зябко поёжилась, кутаясь в лохмотья, оставшиеся от одежды, и пытаясь сохранить хотя бы крохи тепла. Где-то за моей спиной зашевелился Кай. Наверное, ему было очень неудобно, ведь он продолжал обнимать меня сквозь прутья решётки. Я мягко положила ладонь на его руку и отвела её в сторону.
- Спасибо тебе, Кай. Одна я сойду здесь с ума. Это нестерпимо.
- Ничего, ничего. – Он легонько коснулся моего затылка. – Теперь всё будет лучше, гораздо лучше. Скоро всё закончится, так что просто потерпи немного. Я тебе помогу, чем смогу. А ты поможешь мне. Хорошо?
- Конечно…
Я почувствовала, что пол подо мной качнулся. Или я?.. Голова закружилась, и отчётливо заныло в висках и затылке. Нестерпимо захотелось спать и почему-то стало дико, по животному страшно.
- Кай… - Я не узнала свой голос. Это был какой-то хриплый стон раненого зверя. – Кай!
Его ответа я уже не услышала. Это было похоже на нырок в глубину – ватная тишина, размытая сине-серая тьма перед глазами, невозможность дышать. А потом исчезло и это.
***
- Ты в порядке?
Знакомый голос. Я слышала его совсем недавно, но не помнила где. И что вообще происходит?
Я зажмурилась ещё сильнее, пытаясь разобраться в воспоминаниях. Меня увезли из прошлой клетки и притащили на очередной допрос. Как и всегда, я пыталась доказать им, что не контролирую свой дар. Как и всегда, они мне не верили. Потом была очередная тюрьма и что-то ещё. Что-то крайне важное и необходимое. Я сжалась в комочек, прикрыв голову рукой, и заставила себя вспоминать. Темнота камеры, сырой сквозняк, решётка. Чьи-то руки, крепко обнимающие меня…
- Кай?
Белый свет резанул по глазам, заставив зажмуриться и отшатнуться. Тело отозвалось резкой болью в руках и спине, на мгновение перехватило дыхание. Придерживаясь рукой за край стены, я приподнялась и, прикрыв лицо ладонью, огляделась. Свет не был таким уж ярким, просто привыкшие к темноте глаза болезненно реагировали на любое изменение освещения.
- Тебе не стоит напрягать глаза. Доктор сказал, что это может плохо кончиться.
Я обернулась и настороженно посмотрела на говорившего. Первым, что я заметила, были широко распахнутые глаза. На какой-то миг мне показалось, что я смотрю в зеркало. Просто нигде больше не встречала я столь странного цвета зрачков – цвета потускневшей от времени меди. Да и в целом мы с Каем были очень похожи: такие же резкие черты лица, такая же бледная кожа, худощавое телосложение, даже длинные чёрные волосы заплетены в одинаковые растрёпанные косы. Разве что выглядел он старше – лет на двадцать.
- Ложись, ложись. Нечего себя мучить. – Кай мягко улыбнулся и заставил меня опуститься обратно на узкую койку. – Отдыхай. Скоро тебе понадобится много сил.
- А что…
- Молчи! Придёт время – ты всё узнаешь. А теперь – спи.
Кай накинул мне на плечи потёртое длинное пальто и прикрыл глаза ладонью. Странно. Обо мне ещё никто не заботился, даже родители, о которых я мало что помню. Было ли это моей виной? Скорее всего – да. Я слишком привыкла быть сильной и одинокой. Внешне сильной. Мой внутренний мир всегда прятался от посторонних глаз. Зачем? Не знаю. Кажется, это были правила какой-то неведомой мне игры, в которую я, сама того не ведая, играла. Уже позже, разобравшись в её правилах, ей было дано название – игра в маски. Личины. Театр одного актёра для бесконечного числа зрителей.
Но маски хороши в обычной жизни, в её размеренном течении. При столкновении с настоящими испытаниями они разлетаются тысячами фарфоровых осколков. И тогда человек остаётся один на один с самим собой – со своим изрезанным в кровь лицом.
И теперь здесь, в неведомо какой по счёту темнице, на узкой жесткой койке, накрытая тяжёлым, пропахшим пылью пальто, я осталась без единой маски. Испуганная, уставшая семнадцатилетняя девочка, ничего не знающая об этом жестоком мире. Не знающая – но ненавидящая его.
И по прихоти жестокой судьбы, именно сейчас, когда уже ничего нельзя изменить, в моей жизни появился человек, который мог позаботиться обо мне. Человек, похожий на меня но, я чувствовала это, - лучше меня. Ибо эти медные глаза были его собственными, а не стеклянными глазами очередной маски.
- Ну что ты опять плачешь? Я же говорю – всё будет хорошо.
Он вновь обнял меня за плечи и притянул к себе, шепча слова утешения. Первый раз жизни… Почему это должно быть так больно?..
***
- Подъем, детишки. Живо, живо, не заставляйте меня ждать!
Грубый голос прорвался сквозь плотную пелену сна и болезненно отозвался где-то у затылка. Я с трудом разлепила отяжелевшие веки и посмотрела на говорившего. Кажется, мне уже доводилось его видеть на каком-то из допросов. А может быть, и нет – все эти охранники были похожи: коренастые крепкие люди с непропорционально длинными руками и неприятными цепкими взглядами.
- Так, одна очнулась. А тебе, парень, что, нужно отдельное приглашение?
Кай сидела на полу, прислонившись к койке, и спал, обняв себя за плечи. Казалось, что он хотел оградиться от окружающего мира. Я знала этот выразительный невольный жест, ибо сама провела не одну ночь, пытаясь скрыться от реальности.
- Ну же! Не серди меня, малец! – Охранник замахнулся, явно намереваясь ударить Кая.
- Не трогай его!
Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я дикой кошкой прыгнула на мужчину, повалив его на пол. От неожиданности он на какое-то мгновение растерялся, и я успела отскочить на другой конец комнаты. В повисшей тишине отчётливо слышалось яростное дыхание охранника.
- Ты!.. Ты у меня поплатишься, маленькая тварь! – Мужчина нарочито медленно поднялся и двинулся в мою сторону. – Я тебя убью!
- Рискните. И тогда кое-кто будет умирать очень долго и мучительно. Она нужна вашему хозяину, не так ли?
- Кай! – Я радостно посмотрела на вставшего между нами юношу.
- И что ты о себе возомнил, сопляк?! – Охранник, зарычав, ударил его по лицу.
- Он прав, Мик. Хозяин велел не трогать их. – В комнату вошёл ещё один человек, похожий на первого. – Ты же слышал приказ, разве нет? Ладно, ты отведёшь девчонку, а я возьму парня. И торопись – хозяин уже заждался.
- Х-хорошо. – Прошипел Мик и повернулся в мою сторону. – Топай давай.
Я вопросительно посмотрела на Кая. Тыльной стороной ладони он оттёр кровь, сочившуюся из разбитой губы, и улыбнулся:
- Не бойся, всё будет хорошо. Я тебе обещаю.
Путь мой закончился в плохоосвещённом коридоре, у широкой стальной двери. Там мы минут двадцать дожидались «хозяина» - мужчину, который вел первый допрос. Я сразу узнала его спокойный ироничный голос:
- Вот и все в сборе. Как славно. – До меня долетел знакомый табачный запах. – Ну что ж, теперь можно начинать настоящий разговор. Мик?
Охранник распахнул дверь, и мы оказались в небольшой комнате, залитой ярким белым светом. Я некоторое время слепо щурилась, привыкая к новому освещению, а затем заметила единственного обитателя комнаты.
- Молчи и не дёргайся! – Злобно прошипел охранник, зажимая мне рот ладонью. – Ещё одно неверное движение и кое-кто вернётся в клетку.
Я послушно закивала, соглашаясь со всеми требованиями, и уже более спокойно взглянула на Кая. Юноша сидел на невысоком табурете, зажав одной рукой ворот разодранного пальто, а другую прижимая к виску. Сквозь пальцы медленно текла темная кровь, срываясь на пол густыми алыми каплями. Повязка, закрывающая его глаза, промокла насквозь и при каждом движении оставляла на лице широкую бурую полосу. Рана была не очень серьёзной, скорее всего - просто сильно кровоточащая царапина, но у меня внутри всё сжалось от ужаса, когда я увидела Кая в таком состоянии.
- Кто это сделал? Я же велел: никому парня и пальцем не трогать!
Я испуганно обернулась. В голосе того, кого охранники называли «хозяином», звучала неприкрытая угроза. Кажется, он был зол. Очень зол.
- Хозяин, Вы же сами сказали успокоить парня, если он будет дёргаться…
- Успокоить, а не убить! Вон отсюда! И если я увижу хоть кого-то из вас в течение трёх дней, крупно не поздоровится всем. Пошли!
Буквально через мгновение в комнате осталось только четыре человека: Кай, «хозяин», Мик и я. Впрочем, охранник явно чувствовал себя здесь лишним. Видимо, он боялся, что начальник узнает о его выходке, и серьёзно опасался за своё здоровье.
- Мастер Кейн? Давно не виделись. Как Ваша жизнь?
- Пожалуйста, Кай, помолчи несколько минут. Я тоже бесконечно рад нашей встрече, но давай немного отложим состязание в остроумии.
«Хозяин» склонился над юношей и, развязав повязку на его глазах, приложил к разбитому виску белоснежный платок, тут же пропитавшийся кровью. Мужчина тихо выругался, недобрым словом помянув своих подчинённых. Кай, всё с той же полубезумной усмешкой невидящими глазами уставился куда-то поверх его головы. Этот слепой взгляд пугал меня.
- Что, ничего не видишь? – Юноша осторожно кивнул в ответ на вопрос Кейна. – Это должно пройти через пару часов. А пока лучше не напрягайся.
- Вы так добры ко мне, мастер. Прямо не знаю, как Вас отблагодарить.
- Не балагурь. – Устало выдохнул «хозяин». – Всё ты прекрасно знаешь.
- Вы снова об этом, мастер Кейн? – Голос Кая стал строже. – Сколько раз Вам повторять: я не буду на Вас работать, что бы Вы ни придумали.
- Не горячись, мой друг. Обстоятельства изменились, и тебе надо о них узнать. – «Хозяин» присел на край стола, придвинутого к стене. – Дело касается ещё одного человека с даром. Не таким редким, как у тебя, но всё же… Тише, тише, я же сказал: не напрягайся. Можешь и ослепнуть окончательно.
- Не вмешивайте сюда её! Она действительно не может контролировать свой дар!
- Знаю. – Кейн склонил голову набок и улыбнулся. – Но это и не важно. Важно то, что если ты не поможешь нам, то с ней может случиться что-то нехорошее. Не думаю, что тебе это понравится. Мне самому противно прибегать к таким методам, но с тобой по-другому нельзя. Можешь считать, что ты вынудил меня на такой шаг.
- А мне казалось, что вы – единственный приличный человек в этом гадюшнике…
- Так и есть, Кай. Просто иногда даже приличным людям приходится совершать мерзкие поступки. Если их вынуждают обстоятельства. Ладно, сейчас ты явно не в настроении, так что поговорим позже. Ты отдыхай, а я пришлю доктора. – Мужчина соскользнул со стола, подошёл к пленнику и положил ладонь ему на плечо. – Запомни, мальчик мой: если в этом доме и есть хоть кто-то, кто интересуется тобой не только как инструментом для достижения своей цели, то единственный такой человек – я. И что бы ты обо мне не думал, мастер Кейн всегда будет твоим другом.
«Хозяин» обернулся и жестом показал охраннику, что надо уходить.
***
- И зачем Вы это сделали? Я никак не пойму Вашей логики.
Получасом позже мы с Кейном сидели в небольшой аккуратно обставленной комнате и обсуждали произошедшее. Хотя, обсуждали – не совсем верное слово, ибо говорил только мужчина. Его сумбурный монолог был посвящён несправедливости человеческой жизни, когда один хороший человек вынужден причинять боль другому хорошему человеку. В виде рассуждений эти доводы смотрелись неплохо, но стоило мне вспомнить о том, кто именно должен «пострадать во имя», они начинали казаться неприкрытой издёвкой. И всё же я была рада возможности хоть на миг… нет, не забыть о своём положении, но хотя бы не ощущать его.
- Что именно? В последнее время я только тем и занимаюсь, что совершаю нелогичные поступки.
- Показали мне всё это. Привели в ту комнату, к Каю?
- Ах, это. Дело в том, что я… как бы это выразить?.. искренне восхищаюсь им и в высшей степени уважаю его. Звучит, конечно же, пафосно, но это чистая правда. Думаю, Вы понимаете меня. Каждому из нас, человеку дара, тяжело справиться со своей судьбой, а уж Чудотворцу и подавно. Ни такие, как ты – Талисманы, ни такие, как я – Амулеты, не проходят через то, что уготовано им. Так сложилось, что способных творить чудеса рождается не больше дюжины на поколение. До зрелого же возраста доживают хорошо, если три-четыре. Жестокий мир. Судьба любит пошутить над своими избранниками. Чудотворцы часто гибнут ещё в младенчестве, по воле родителей. «Пусть он помолчит, хоть минутку, пусть это чудо случится хоть раз!» Впрочем, ты вряд ли это поймёшь…
- Отчего же? Мои родители отказались от меня. Самим фактом своего существования я мешала им, а тут такая удача…
- Это ерунда. – Не дослушав, отмахнулся Кейн. – Впрочем, мы говорим о Кае. Он очень быстро научился управлять своим даром. Когда это случилось, ему было вдвое меньше, чем тебе сейчас. К тому же, на его долю выпало немало неприятностей, ибо желающих заполучить человека с таким даром очень много. Уговорами, лестью, угрозами – любыми способами. Когда я выкупил его у предыдущего владельца, вид его был воистину ужасен. Кажется, Кай переходил из рук в руки уже третий год. Но самое поразительное не в том, что он выжил, а в том, что не сломался. Этот мальчик ещё ни разу не использовал свой дар по чужой указке. И вот почему я восхищаюсь им.
- Восхищаетесь, и в то же время так издеваетесь над ним? – Я упорно не понимала этого человека. То, что служащие «хозяина» делали с Каем и его нынешние слова… Какая-то нескладная картина получалась.
- Счастливые дети, вы ещё не знаете, что такое настоящие издевательства. – Лицо Кейна перекосила маска боли. – Именно потому, что я на своей шкуре всё это испытал, я не позволяю своим хозяевам самим заняться Каем. Я успел привязаться к этому гордецу и, мне кажется, он это видит. По крайней мере, парень хоть немного мне доверяет.
Кейн замолчал, задумавшись. Я настороженно разглядывала мужчину. Высокий, узкоплечий с резкими нервными движениями. Волосы абсолютно седые, лишь у висков две огненно-рыжие пряди. Лет тридцати, не больше, но в тусклых серых глазах не отражались никакие эмоции. Человек с даром, человек – алмаз, приносящий другим счастье. Таких не мало, один на двадцать-тридцать тысяч. Дар, похожий на мой, приносящий своему владельцу больше проблем, чем радости. Дело в том, что Алмазы – крайне несчастные люди. Впрочем, как и Аметисты-Талисманы, в большинстве своём – неудачники. Мы отдаём эту часть себя другим. Не по собственной воле, наш дар почти невозможно контролировать.
Так через что же прошёл этот человек? Такой же, как я – сломанный.
- Вы спрашивали меня, зачем я привёл Вас в ту комнату. Мне было нужно, что бы Вы знали о нашем уговоре. О цене, за которую я «купил» Кая. Ведь он сам ни за что не сказал бы тебе, гордый мальчишка. А мне очень не хочется, что бы такой человек лишился доверия единственного дорогого ему существа. Кай этого не заслуживает.
- Но он ещё не согласился!
- Согласится, куда денется? – Кейн подошёл ближе и плавным движением ладони запрокинул мне голову. – Ты думаешь, что он сможет рисковать твоей драгоценной шкуркой?
- Н-но я ему н-ник-кто. – Я испугано смотрела в пустые глаза склонившегося надо мной мужчины, но видела в них лишь собственное отражение.
- Никто? Нет, нет… Ты – такая же, как он, только слабее. И тебе нужна защита. От мира, от людей… - Он приблизил своё лицо ещё ближе, - …от меня. И он может защитить тебя. Сейчас твоя жизнь в руках Кая. Для того, кто всю жизнь был одинок, это – бесценный дар. Я знаю, о чём он сейчас мечтает. Он хочет, что бы ты не проходила через весь этот ужас. Кай видит в тебе себя самого, ведь вы даже внешне похожи. И он будет защищать тебя, чего бы ему это не стоило. Как я защищаю его.
Кейн оттолкнул меня и, обойдя комнату по периметру, прислонился спиной к дальней стенке. Он пугал меня. Я знала, что он – враг, что по его вине я каждую ночь просыпаюсь от мучительной боли, но в то же время его слова о Кае, да и о себе самом заставляли задуматься. Так кто же это человек? Искусный актёр или жертва обстоятельств, достойная сожаления и прощения?
Кто Вы, человек-Алмаз Кейн?
- Уведите её. И узнайте у доктора, могу ли я побеседовать с Чудотворцем.
***
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем вернулся Кай. Час, два? Скорее всего, больше. Когда я проснулась, он сидел на краю койки и смотрел на меня. На его лице было такое странное печальное выражение, словно бы случилась какая-то трагедия, в которой он – главный виновник.
- Что-то произошло? – Голос мой прозвучал неожиданно глухо.
- Нет, ничего страшного. Даже наоборот. Скоро у нас будут нормальные комнаты, быть может – дом. И мы будем жить как свободные люди. Правда хорошо? Как я и обещал.
Я приподнялась, опершись рукой о стенку, и сонно потёрла глаза. Значит, всё-таки согласился. Кейн оказался прав. Мне только оставалось надеяться, что Кай не винил себя за этот поступок.
- Кай, можешь не волноваться – мне всё известно. Я была там вчера.
- Вот значит как. – Юноша задумчиво провёл рукой по волосам. – Тебя туда привёл Кейн? То-то он был такой странный.
- Да, это он. Ты знаешь, почему он это сделал?
- Догадываюсь. Вообще говоря, мастер – очень хороший человек. Хороший человек в плохой ситуации. – Кай улыбнулся, вот только улыбка у него получилась какая-то вымученная. – Настоящий человек дара, дающий людям то, чего нет у него самого. А я вчера обиделся на него, дурак. Надо будет извиниться. Ведь он же всё делает для моего блага, а я так неблагодарен.
Кай закрыл глаза и прислонился к стене. В тот момент он напомнил мне Кейна, даже выражение лица у него было таким же хмурым.
- Кто он такой? – Наконец задала я мучающий меня вопрос.
- Кто? Я и сам не знаю. Ангел, которому обрезали крылья только за то, что они у него были. Алмаз, лишённый дара. Сломавшийся человек. Предатель, работающий на тех, кто пытал его. Он слишком горд, что б сдаться, поэтому идёт вместе с теми, кто сделал его таким. Он всегда будет бежать вперёд, потому что стоит ему остановиться – и вся его жизнь рухнет. Мастер Кейн – человек, на долю которого выпало слишком многое. И он достоин уважения.
- Ты так говоришь о нём, словно… - Я замолчала, силясь подобрать подходящие слова. – Почему? Потому что он добр к тебе?
- Нет. Даже если бы он не защищал меня, я бы сказал то же самое. Просто однажды мне удалось совершить для него небольшое чудо – заглянуть в его душу. Там я увидел всё это. Мне трудно собрать все эти мысли в единый образ – это как строки из давно забытой книги. Их бесполезно зачитывать вслух, потому что главная их ценность в связанных с ними ощущениях. Я понимаю и принимаю мастера Кейна, но не знаю его. И давай больше не будем об этом говорить. Его жизнь – это не моя тайна.
Я согласно кивнула. Теперь мне было о чём подумать.
***
Как и обещал Кай, теперь всё изменилось. Нам выделили небольшой двухэтажный домик, в котором можно было создать хотя бы иллюзию свободы. Я постепенно залечила свои раны и стала забывать о скрытых подвалах и мрачных клетках. Всё-таки человеческая память просто удивительна – она легко избавляется от слишком ярких воспоминаний, запихивая их в самый дальний чулан. Вот только каждую ночь я просыпалась оттого, что по моим щекам текли слёзы. Но это мелочи.
Порой в дом приходил Кейн. Они запирались с Каем в его спальне и долго о чём-то говорили. Иногда оттуда доносились крики и звуки перепалки, но каждый раз мой друг сдавался, обещая сделать всё, что в его силах. И делал. Ибо мы оба догадывались, что произойдёт в случае неповиновения. И каждый раз, слыша деликатный стук мастера Кейна, я вздрагивала – «А вдруг?..»
В остальное же время мы с Каем жили как обычные люди. Читали книги, ели, спали. По вечерам – собирались у камина, и он рассказывал мне чудесные истории. Чаще – о славном будущем, которое ожидало нас вот-вот, буквально за поворотом, стоило только подождать. Реже – о своём прошлом, ещё «до». Я слушала, внимательно, не перебивая. Ибо не верила в будущее и не имела прошлого.
Всё изменилось одной летней ночью, примерно через два месяца.
***
Когда Кай вошёл мою комнату, я уже не спала. Просто лежала под одеялами, свернувшись калачиком, и слушала, как в висках отдаётся стук сердца. Юноша некоторое время постоял в дверях, пристально смотря на меня – спиной я чувствовала его тяжёлый взгляд, - а потом тихо пересёк комнату и опустился на край кровати.
- Лето, просыпайся, нам пора. - Он осторожно коснулся моего плеча.
- Кай? – Я приподнялась на локтях, слепо щурясь на зажатую в его ладони свечу. – А почему Лето?
- Тебя так зовут. Звали. – Он поднялся, давая мне возможность встать.
- Откуда ты знаешь? – Укутав плечи пледом, я прошлась по комнате, собирая разбросанную перед сном одежду. – Я и сама-то не помню своего имени.
- Сейчас я знаю почти всё, но это не важно. Нам надо торопиться. – Кай отвернулся, что бы я могла спокойно переодеться. – Слишком мало времени до рассвета, а нам столько надо успеть. Я тебе потом всё объясню, хорошо?
- Хорошо. – Недоумённо отозвалась я, оглядываясь через плечо.
Что-то в фигуре Кая было неправильным, но что именно – я никак не могла понять. Вроде бы всё как всегда – волосы заплетены в косу до пояса, старое пальто небрежно наброшено на плечи и почти подметает пол. Почти?
Я удивлённо моргнула, ибо даже в неверном свете оставленной на столе свечи было видно, что тяжёлая ткань не достаёт даже до колен Кая, а странно топорщится в районе спины. Мне стало страшно.
- Ты всё? – Он обернулся и пристально посмотрел на меня. – В чём дело, Лето? Что случилось?
Я молча отступила на пару шагов. А вдруг это не Кай? В последние месяцы меня слишком часто били по голове, и я стала плохо видеть. Но голос-то его? По крайней мере, он был очень похож, разве что чуть хрипловат.
Кажется, Кай понял причину моего замешательства. Молча подойдя, он взял меня за руку и потянул к выходу. Я пыталась сопротивляться, но юноша был сильнее.
- Кай, пусти меня! Я не хочу, остановись! Кай! – Мой голос срывался на плач.
- Прости, Лето, но сейчас мы должны уходить. – Он остановился около лестницы, ведущей на чердак. – Поверь, не происходит ничего страшного.
- Но я боюсь! – Мне, наконец, удалось вырваться и отступить на пару шагов назад, вглубь комнаты.
- Ты не можешь здесь остаться. Обернись. Нам больше нет места в этом доме.
Я медленно повернула голову и тут же отшатнулась, угодив в руки Кая. На моей кровати, вытянувшись во весь рост, лежала… я сама! С такого расстояния невозможно было ошибиться! Как невозможно было не заметить дух темных пятен на одеяле под «моими» руками. Кровь? Девушка, лежавшая на моей кровати, явно умирала…
- Не пугайся, она не настоящая. Просто очень хорошая копия, что бы наши владельцы ничего не заподозрили. – Кай говорил мягким, спокойным голосом. – Ты только помни, что она – не ты. И всё будет в порядке. А теперь идём – через пару часов рассветёт.
Мягко подталкивая меня в спину, он вышел из комнаты. На пороге я обернулась, и на какой-то миг мне показалось, что всё наоборот. Что там, на кровати, умирала я настоящая, а из комнаты выходила бездушная копия. Но уже через секунду наваждение исчезло, оставив в качестве напоминания о себе тупую ноющую боль в груди.
На лестнице мы столкнулись с двойником Кая. На решительном бледном лице не отражалось ни одной эмоции, но тонкие пальцы сжимали длинную верёвку, и было ясно, что он не собирается ждать дальше.
- Не волнуйся, Лето, так надо. – Кай поставил свечу в фонарь и открыл чердачный люк. – Идём.
На улице бушевала самая настоящая гроза, столь частая в середине мая. Редкие всполохи молний озаряли массивные дома и виднеющиеся на горизонте горы, а приглушённые раскаты грома всякий раз заставляли сердце болезненно сжиматься. Я всегда боялась гроз, это был какой-то панический страх, оставляющий мне лишь одно желание – убежать, укрыться, никогда больше не видеть этого.
- Что ты, Лето, всё в порядке. Всё уже позади. – Голос Кая, с трудом слышимый сквозь раскаты, донёсся откуда-то из-за моей спины. – Гроза сухая, так что нам нечего опасаться.
- Я боюсь, Кай! Я знаю, это глупо, но боюсь. – Я отступила в центр крыши, обняв себя руками.
Он промолчал. В неожиданной тишине прошуршала грубая ткань, и на плечи опустилась привычная тяжесть его пальто. Мне не было видно, что Кай делал за моей спиной, поэтому когда он резким движением притянул меня к себе, я тихо вскрикнула.
- Слушай внимательно, Лето. – Он говорил, склонившись, что бы его голос перекрывал далёкий рокот. – То, что ты сейчас увидишь, может напугать тебя. Но каким бы ты меня ни увидела, я – всё тот же Кай. Помни, что нынешний монстр и парень, впервые увидевший тебя два месяца назад – один и тот же человек. Я не хотел становиться таким, но у судьбы не было другого чуда для тебя. Не бойся.
Он вложил в мою ладонь фонарь и слегка подтолкнул в спину. Я сделала два шага вперёд и обернулась.
Вначале мне хотелось закричать, затем – броситься наутёк, но я лишь крепче сжала в ладони ручку фонаря. То… существо, что стояло передо мной просто не могло быть Каем. Нет!
У него были огромные птичьи крылья неопределённо-тёмного цвета, какое-то звериное лицо и крупные аметистовые глаза с вертикальными зрачками. В чуть приоткрытом тонкогубом рту виднелись острые клыки, а протянутая мне ладонь оканчивалась хищными когтями.
- К-кай? – Испуганно спросила я. – Что с тобой?
- Теперь я – самый настоящий демон. – Его голос прозвучал насмешливо. – Наверное, это потому, что ни один человек не может сбежать от наших хозяев. А мне нужно вытащить тебя отсюда. Но ты не пугайся, я не…
Я подошла к нему и осторожно коснулась плеча:
- Я боюсь… Но я доверяю тебе. С нами ничего не случится, ведь у меня же есть мой дар. Должен же он хоть когда-то сработать?
- Должен. – Кай страшно улыбнулся и, подхватив меня на руки, взмыл в воздух. – Должен…
Эпилог
- И всё-таки, я не могу поверить, что нашёл вас. Это просто чудо какое-то!
- Да, мастер. Ещё чашку шоколада?
- Не откажусь, Кай. Он у вас здесь очень вкусный.
- Я сам готовил. Зато Лето умеет печь изумительные пирожные. Вы приходите завтра утром, к открытию - она Вам сделает что-нибудь вкусненькое. Заодно расскажете про свою жизнь.
Где-то на втором этаже часы глухо пробили полночь.
- Обязательно. До завтра, Кай!
- Уже «до сегодня»…
***
- Кай, почему ты меня не разбудил? Уже седьмой час!
- Некуда торопиться. Сегодня мы закрыты. – Он вынырнул из-за прилавка и, тряхнув своей роскошной чёрной гривой, протянул мне ладонь для рукопожатия. – У нас сегодня важный гость.
- Кто? – Я рассеяно ответила на его жест.
- Мастер Кейн. Помнишь?
____________________
??.??.2006 - 31.12.2006
(С) Нелюдь.