А уж сторону каждый выбирает по себе.
Смысл
- Это капля в море.
- Это капля в море, которой могло бы и не быть.
М.Фрай
Читать историю
Всё как всегда… Он нашёл её там, где ни один нормальный человек не додумался бы искать ни одну нормальную девушку. На задворках торговой площади, позади самых бедных палаток и куч подгнившего мусора.
«Врут менестрели, - думал Гасс, пробираясь меж дурнопахнущих холмов из тухлятины и грязи. – Нагло врут. Ничего в этом нет красивого. А романтичного – и подавно».
Он был прав. Вид избитого человека, а уж тем более избитой девушки, у людей обычно не вызывает никаких эмоций, кроме жалости. Ну ещё, быть может, глухого раздражения.
- Живая? – Бегло осмотрев видимые раны, мужчина сердито поморщился – ну почему она никак не научится прикрывать голову? Вот и опять жуткого вида царапина пересекла висок, а на рассеченной щеке точно останется шрам. Какой по счёту?
- Гасс? – привычно-хриплый голос и лихорадочно вцепившиеся в его куртку руки. – Ты?
- Тише, тише… Ну во что ты опять ввязалась?
Ирна не ответила, лишь упрямо посмотрела на него слепыми глазами, полными страха. Он слишком часто видел этот взгляд, и всегда боялся, что нынешний раз – последний.
Молчание затягивалось, увеличивалось и его беспокойство. Раньше у девушки хватало оптимизма и наивности смеяться над этими неудачами, но сейчас она была слишком тиха. Испуганна.
- Я одного не могу понять, - Гасс помог ей подняться, и они медленно побрели в сторону дома, - почему ты хоть раз не можешь пройти мимо? Почему именно ты? Больше всех надо? Пойми же: всех не спасти. Таким способом – точно. Шляться по тёмным подворотням, выискивая нуждающихся, чтобы вновь и вновь валяться среди мусора с переломанными ребрами… Зачем, Ирна?
- Я… - девушка закашляла, судорожно вцепившись в его плечо обеими руками, - я могу… помочь.
- Чем?! – Мужчина остановился и заглянул ей в глаза. Всё ещё неподвижные. Временная слепота – один из гнуснейших симптомов серьёзного сотрясения. – Скольких ты спасла своим идиотизмом?
- Двоих.
- Двоих за четыре года! А ты ввязываешься каждый месяц. Я трижды тебя с того света вытаскивал! Хватит, девочка, оно того не стоит.
- Стоит, - закусив губу, она вскинула голову. – Я могу…
- Ты ничего не можешь! – срываясь, закричал Гасс. – Всё это бессмысленно! Пойми, это не подвиг, это – самоубийство. Зачем, Ирна?
- Потому что я не умею по-другому.
Месяц спустя, глядя на перерезавшую незаживший шрам царапину, Гасс испытал странное облегчение. Глубоко в душе, не рискуя признаться в этом самому себе, он одобрял поступки Ирны. Это было безумно, нелепо, самоубийственно…
Но это было правильно.
Мир, в котором закончились идеалисты, не имеет права на существование.