Признаться, самый тяжёлый выбор мне пришлось делать, определяясь с концом истории: оставлять её с эпилогом или оборвать повествование раньше, на более низкой ноте? Я выбрала представленный здесь вариант, руководствуясь строчками, вынесенными в третий эпиграф. Но до сих пор сомневаюсь, а не зря ли?
По этому поводу и хочу спросить совета.
Размытая граница
Я не знаю, какой из шагов отзовётся бедой.
О. Ладыженский
О. Ладыженский
В сумерках граница между светом и тьмой едва различима.
Читать повесть
часть вторая, 1,5 а.л.
часть вторая, 1,5 а.л.
Я проснулась от собственного крика.
Первую минуту я не соображала, что происходит. Просто в какой-то момент обнаружила себя жадно хватающей жаркий ночной воздух. Сердце стучало сразу всюду: в голове, груди, шрамах и ране у горла. Эта пульсация сводила с ума.
А ещё был страх. Я не понимала, откуда он взялся, но ощущение ужаса не уходило. Невероятно сильного, куда сильнее всех тех эмоций, что мне приходилось испытывать в последнее время. Рассердившись на собственную слабость, я опустилась обратно на лежанку и закрыла глаза.
И вспомнила. И закричала вновь, на этот раз понимая почему.
Кошмар под веками плясал так ярко, что не верить в его реалистичность было невозможно. Сжавшись в комочек, я обхватила голову руками и до боли, до рези в глазах уставилась во тьму перед собой. В ушах звенел собственный крик и это дикое «сестрёнка», но был ещё какой-то звук. Знакомый, но я не понимала, что он означает.
Потом темнота комнаты распалась надвое, разделённая широкой полосой света. Звук повторился, и я поняла, что это человеческая речь, но слов не разобрала. Истерзанный разум воспринимал только скользящую по полу угловатую тень.
Инстинктивно зажмурившись, я вновь увидела монстра из кошмара. Разинув рот в омерзительном оскале, он тянул руки к той девочке, которой я была девять лет тому назад. Ощущение прикосновения заставило меня сжаться и беззвучно закричать.
- Яра, успокойтесь. Это только сон, кошмар. Ничего больше.
Смысла слов я не понимала, но тон – спокойный и уверенный, ничем не напоминавший издевательски-ласковые интонации чудовища – заставил меня открыть глаза.
Энел, поставив фонарь на пол, присел на корточки напротив лежанки и осторожно сжал мою руку. Освещённое снизу лицо алхимика выражало искреннее сочувствие.
- Расскажите, что вам приснилось. Это поможет.
Я отрицательно мотнула головой, не желая вспоминать этот ужас. Меня трясло, а руки ещё помнили ощущение скользкого от крови пола.
- Поверьте, вам станет легче. Просто расскажите, без подробностей. Всего несколько фраз.
Доброжелательный тон хозяина успокаивал. Тяжело задышав, я попыталась взять себя в руки и сосредоточиться. Энел был прав: сон, самый обыкновенный сон, усиленный снадобьями. Сама же недавно говорила, что уже ничего не боюсь!
- Мне снились, - хриплым от долгого молчания и страха голосом начала я, - родители. Отец, мать… она… она…
Спокойствие оказалось фальшивым. Уткнувшись лицом в ладони, я жутко и бесслёзно зарыдала.
Алхимик тихо и зло выругался, поднялся. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем поднял фонарь и повесил его на вбитый в стену крюк. Потом хозяин зажёг ещё несколько свечей, поставив их на стоящий в изголовье стул. Сквозь неплотно сжатые пальцы я видела, как отступает густая и живая тьма.
Тихо скрипнула лежанка. Энел осторожно коснулся моего плеча, вновь ругнулся и обнял крепче, прижимая к себе. Инстинктивно дёрнувшись, я со всей силы вцепилась в алхимика. Он не возражал.
- Кажется, мы ошиблись, - тихо заговорил хозяин, поглаживая меня по голове, как ребёнка. – Не стоило этого делать. Но всё уже позади. Наркотический сон, разбуянившийся разум. Кошмар. Яра, это сон. Ничего большего. Мираж. Вымы… - Энел вдруг осёкся и замер. – Яра, это был сон или… воспоминание?
Я не ответила. Молча уставилась в разбавленную светом темноту, стараясь ни о чём не думать. Просидела так минут пять, затем покрепче сжала лежащую на моём плече руку алхимика. И заговорила:
- Мои родители были охотниками…
Профессор Хиджин не любил потоковые лекции. Слишком людно, слишком шумно, слишком бестолково. Семь дюжин юных оболтусов вот уже три месяца пропускали мимо ушей курс токсикологии. Руководство Академии считало, что будущие охотники обязаны разбираться в ядах нежити и уметь их нейтрализовать. Доброе начинание, разбившееся о воплощение. Кто же ставит такие курсы на второй триместр?!
Профессор ещё раз оглядел аудиторию. Первую парту, как всегда, занимала неразлучная троица: Королева, Рыцарь и Шут. Вельда Хильдбраун, Джозефа Рика и Ярина Бовар. Три девушки, составляющие прекрасную половину потока.
Глядя на улыбающихся девочек, Хиджин не мог не подивиться тому, как метки оказались их прозвища. Шестнадцатилетняя Вельда действительно была королевой Академии. Редкий бриллиант: истинная чародейка. Не ведьма, использующая зелья и всякие странные ингредиенты, а полноценная колдунья. Такие редко шли в охотники.
С Джозефой тоже всё было понятно. Поздняя и единственная дочь старого сэра Рика, видного рыцаря. Не девица, а настоящий ураган, оружием владела чуть ли не на уровне выпускников. У молчаливой, но скорой на улыбку пятнадцатилетней воительницы поклонников было не меньше, чем у прекрасной Королевы. Оттого довольно странно смотрелась в этой компании неприметная Ярина.
Шут получила своё прозвище за крайне странное везение, которое поначалу можно было принять за катастрофическую неудачливость. Это был занятный талант: попадать в ситуации, когда наихудший выход приводит к наилучшим результатам. Ярина подтрунивала над этим едва ли не больше остальных, потому и стала прозываться паяцем.
Дождавшись символизирующего начало лекции колокола, профессор занял место на кафедре. Сегодня ему предстояло читать последнюю, самую трудную лекцию курса. Он предпочёл бы провести её позже, перед самым выпуском, а не толковать о столь серьёзных темах с пятнадцатилетними разгильдяями, но выбора не было.
- Тише, тише, - Хиджин постучал костяшками пальцев по доске. – Тишины, господа студенты. Я не собираюсь читать лекцию в таком бедламе. Потрудитесь вести себя приличнее.
С трудом профессору удалось утихомирить буянов и начать пару.
- Как вы уже знаете, курс токсикологии, которому посвящены мои лекции, мы благополучно окончили. Об экзаменах и зачётах я сообщу в конце занятия, а пока поговорим о вещах, с которыми придётся столкнуться каждому из вас.
«Исключая тех, кто погибнет на охоте», - хотел добавить Хиджин, но вовремя прикусил язык.
- Ни для кого не секрет, что охотничья карьера заканчивается рано, лет в тридцать. К этому сроку вам придётся оставить своё ремесло и вернуться к мирной жизни. Моя задача на сегодня – подготовить вас к этому процессу. В рамках моего курса, разумеется.
Перво-наперво, запомните, что всё, что я здесь рассказываю, касается каждого из вас. Абсолютно. Ни единого исключения. Вы можете быть сколь угодно высокого мнения о своих талантах, но история не знает ни одного охотника, сумевшего избежать ранений. И вам не удастся.
Ранения же это яд. Как говорили древние, «не убивающее усиливает меня». Запомните эти слова, она вам помогут.
Каждая не смертельная доза яда будет повышать вашу устойчивость. Со временем в вашем организме начнутся процессы столь же полезные для работы, сколь и опасные. Необратимые изменения. Вы станете сильнее, выносливее и ловчее, возможно научитесь видеть в темноте и чуять посторонних. Известны случаи, когда яд нечисти приводил к заметному усилению магических способностей.
Не обольщайтесь: у всех этих даров есть и отрицательные стороны. Более скорое по сравнению с нормальными людьми, старение. Слабовыраженные психические расстройства. В шестидесяти процентах случаев - бесплодность. Это в общем, у каждого охотника свой список болезней. Примеры я вам позже приведу, а пока запомните: всё это не временные симптомы, а заболевания, вызванные изменениями в организме. И это означает, что они передаются по наследству.
К счастью, наследование происходит лишь во втором поколении, в третьем все негативные воздействия исчезают. Однако если оба родителя являются носителями яда нечисти, то их ребёнок наследует не просто сумму признаков, а подвергается вторичным изменениям.
- Становится чудовищем, да? – выкрикнул кто-то с дальнего ряда.
Профессор не успел понять, кто именно это был. Последнее время подорванное активным чтением зрение всё чаще подводило его.
- Я бы не рекомендовал использовать такие слова в стенах Академии. Это не вежливо по отношению к вашим сокурсникам.
Хиджин быстро понял, что последняя фраза была лишней. По аудитории словно бы пробежала волна, состоящая из смешков и двух имён: Зифрин Ненц и Ярина Бовар. Ни для кого в Академии не было секретом, что родители обоих студентов – охотники. Но мало кто догадывался, что отец Зифрина и мать Ярины – приёмные.
О семействе Ненц профессор знал мало, а вот с Боварами дружил давно. С Фендером просидел три года за одной партой, Оджа была первой выпускницей тогда ещё аспиранта Хиджина. Потому и Ярину он знал с самого детства.
Когда Бовары решили завести ребёнка, то первым делом обратились в Академию, на кафедру алхимии. Они хотели убедиться, что их отпрыск не станет вторично изменённым, как это часто бывало у охотничьих пар. К сожалению, расчеты оказались неутешительными: шансы у пары были мизерными.
Чего Хиджин не мог ожидать, так это того, что Фендер заупрямится и решит рискнуть. От наблюдения Академии Бовары не отказывались, но вмешиваться в свои дела не позволяли. В итоге, как и следовало ожидать, закончилось всё трагически.
Принцип наследования проявил себя в полной красе. На счастье Боваров, изменённый ребёнок (слово «монстр» профессор себе употреблять не разрешил даже в мыслях) оказался мертворожденным. Вряд ли Оджа позволила кому-нибудь убить своё дитя. Она и так с трудом перенесла этот кошмар, и подпорченные охотой глаза окончательно отказали ей.
Больше Фендер рисковать не стал, хотя и от желания обзавестись наследником не избавился. У него действительно родилась дочь. Через три года, от другой женщины, с полного одобрения супруги. Слепая охотница воспитывала девочку как родную, но истинного происхождения от Ярины не скрывали. Хиджин как узнал, что Бовары собираются разрешить дочери стать охотницей, так сразу же и настоял на откровенной беседе. Дабы не повторять ошибок.
– Итак, - откашлявшись, профессор вернулся к теме лекции. – Продолжим. Перейдем к остальным знаниям, которые вам потребуются в мирной жизни.
Хиджин оглядел аудиторию, остановив взгляд на девочках. Королева передала Рыцарю какую-то бумажку, та быстро начертила на ней несколько линий и положила перед Шутом. Вся троица разом захихикала, прикрывая лица ладошками.
Профессор успел обратить внимание на то, что глаза у Ярины были равнодушными и пустыми. Почти как у Оджи.
Рассказ у меня получился сбивчивый и путанный. Я перескакивала с одной темы на другую, делала между предложениями большие паузы, давая отдохнуть больному горлу. Энел молчал сочувствующе и понимающе, хотя ему вряд ли пришлась по душе моя исповедь. Кошмар вперемешку с биографией, разбавленный фактами о физиологии охотников – вряд ли это то, что нужно человеку в разгар ночи.
Закончив говорить, я некоторое время молча прислушивалась к себе. Мне хотелось убедиться, что рецепт Энела помог и кошмар отступил. С опаской закрыв глаза, я задержала дыхание… и увидела под веками лишь красноватую от свечей тьму. Чудовищный «братишка» исчез без следа.
Облегчённо вздохнув, я неуверенно улыбнулась. И только тогда поняла, что алхимик всё ещё обнимал меня за плечи. Смутившись, я поспешила отстраниться. Хозяин не стал меня удерживать. Чувствуя неловкость ситуации, он быстро поднялся на ноги и отошёл от лежанки, словно бы стремясь восстановить нарушенную дистанцию.
- Наверное, мне стоит извиниться, - неуверенно начал алхимик, прерывая затянувшуюся паузу. – Я не должен был настаивать на столь радикальных средствах. Как лекарь не имел на это права.
- Не извиняйтесь. У меня своя голова на плечах. – И чуть тише добавила: - Должна была быть.
Хозяин кивнул. Он явно не знал, что говорить и делать дальше, и предпочёл самый простой выход: попрощался.
- Мастер Энел, - с трудом поборов своё смущение, окликнула я алхимика.
- Да, Яра? – он обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
- Вы… - почувствовав, что краска заливает лицо, я опустила голову. – Вы не могли бы остаться ненадолго?
Протянув руку, алхимик накрыл фонарь ладонью. Огонёк, быстро задыхаясь, сжался и исчез. Остальные свечи погасли ещё полчаса тому назад, безо всякого вмешательства со стороны хозяина дома. Впрочем, ему эта темнота не мешала, как и спящей рядом девушке - Энел прекрасно видел в темноте.
Прикрыв глаза, мужчина прислушался к доносящимся с улицы звукам. До рассвета оставалось всего ничего, но уходить алхимик не спешил. Ему было, о чём подумать.
Исповедь Яры оказалась неожиданностью. Да и вся эта ночь в целом, особенно её завершение. Когда девушка попросила его остаться, Энел не колебался ни мгновения. Он смутно понимал, что пришлось пережить охотнице, и отказать в этой просьбе не мог.
К тому же ему было интересно, проявятся ли неучтённые ранее последствия приёма зелья. Шансы на повторный кошмар были малы, но никто не мог знать, как отреагирует организм наследственного охотника на самые активные ингредиенты снадобья. Слишком много неочевидных изменений для точного прогноза.
Но была и ещё одна причина, из-за которой хозяин не спешил уходить. Мелкая и нелепая, она оказалась едва ли не более веской, чем все остальные.
С мебелью в доме алхимика всегда было не очень хорошо. Он жил один, гостей принимал редко, а загромождать пространство не любил. Так уж получилось, что сидячих мест в спальне нашлось всего два: стул, заставленный оплывшими свечами, и лежанка. Выбирать оказалось не из чего.
Осторожно пошевелившись, Энел устроился чуть поудобней и закинул руки за голову. Продремав часок полусидя, прислонившись затылком к стене, он заработал боль во всех мышцах. Алхимик и рад был бы размяться, да мешала лежавшая у него на животе рука. Ладонь, на тыльной стороне которой можно было различить два коротких шрама, крепко сжала рубашку хозяина. Один раз он уже попытался высвободиться, но ничего не получилось, у охотницы оказался на редкость чуткий сон. Будить же Яру алхимик не хотел.
Вдобавок, он находил такое времяпрепровождение крайне… милым. Ничуть не хуже, чем очередное ночное бдение среди тиглей и реторт.
Улыбнувшись своим мыслям, Энел слепо уставился на потолок. Пока всё складывалось неплохо. Куда лучше, чем можно было ожидать, имея дело с Весмером.
Приятная неожиданность.
Следующим утром я проснулась с чёткой и лаконичной мыслью: пора уходить. Виной тому была приключившаяся ночью история. У вчерашней доброты Энела нашлась и отрицательная сторона, я уже чувствовала себя крайне некомфортно, а в ближайшие дни это ощущение грозило перерасти в настоящий стыд за проявленную слабость. Так откровенничать перед абсолютно незнакомым человек было глупостью, и мне не хотелось напоминать себе о своей ошибке.
Уходить я решила сразу же, не задерживаясь. Найти хозяина, забрать свои вещи, попрощаться и покинуть гостеприимный дом. Благодаря алхимику я уже передвигалась без посторонней помощи, а отлежаться можно было и на постоялом дворе.
Впрочем, планам моим так и не суждено было сбыться, и в какой раз за последние дни виной тому стал Энел. Мы с ним столкнулись в дверном проёме, когда я собралась покинуть комнату.
- Доброе утро, - прерывая затянувшееся молчание, поздоровался он. – Как вы себя чувствуете?
- Нормально.
Ответив, я отступила на два шага. Освобождать мне проход алхимик не собирался, а топтаться вплотную друг к другу было бы нелепо.
- Приятно слышать, - отозвался мужчина всё с той же быстрой улыбкой. – Тогда мы можем…
- Я ухожу.
- Что, простите?
- Я ухожу. Благодарю за гостеприимство и лечение, но больше задерживаться у вас я не могу.
- Почему же это? – хозяин нахмурился и скрестил руки на груди. – Потрудитесь объяснить, я сегодня что-то не очень хорошо соображаю.
- Просто пришло время, - стараясь не глядеть алхимику в глаза, заявила я. – Я здорова и больше не вижу причин утомлять вас своим присутствием.
- А если честно? Яра, я же вам говорил: актерство не ваш удел, вы не умеете врать.
- Я уже всё сказала. Ваше право мне не верить, но на моё решение это не повлияет. Могу я забрать свои вещи?
- Нет.
Я удивлённо воззрилась на Энела. Можно было предвидеть, что с моим уходом возникнут кое-какие трудности, но такого решительного отпора я от хозяина дома не ожидала. И, признаться, здорово растерялась.
- Не надо так на меня смотреть, Яра. – Покинув свой пост у дверного косяка, алхимик устало опустился на лежанку. Выглядел он измотанным и не выспавшимся. – Я не зла вам желаю, и вы это прекрасно знаете. Потому и отпустить вас не имею права.
- И как вы это себе представляете? – сердито усмехнулась я. – Если я вот прямо сейчас развернусь и уйду, что тогда? Воевать будем?
- Если потребуется, - без тени улыбки ответил учёный. – Не хотелось бы применять физическую силу, но если потребуется, я не остановлюсь.
- Думаете, вам по силам справиться с профессиональным охотником? Мастер Энел, при всём моём к вам уважении, у вас нет шансов.
- Давайте не проверять.
Я удивлённо взглянула на алхимика. Весь этот разговор напоминал угрозу, и она могла бы показаться нелепой, не видь я глаз мужчины. Равнодушных, холодных и пустых. В этот момент хозяин был точной копией Весмера, а силу вампира я измерила на своей шкуре.
Вот только сдаваться мне не хотелось.
- Давайте проверим.
С этими словами я развернулась и переступила через порог. Однако успела сделать только пару шагов, прежде чем услышала всё такой же отстранённый голос учёного:
- Весмер просил, чтобы вы дождались его.
Я замерла и обернулась.
- Он запретил мне отпускать вас до тех пор, пока сам не вернётся со своей… охоты. Если моё слово для вас ничего не значит, послушайте хотя бы его.
- Почему это?
- Вы у меня спрашиваете? – насмешливо фыркнул алхимик. – Я не знаю, какими такими поступками Весмер добился вашего уважения, но вы его слушаете. Последуйте этой традиции ещё раз, не рискуйте своей жизнью понапрасну.
Энел оказался прав, и мне было неприятно осознавать это. Да, я слушалась Весмера, вернее, прислушивалась к его советам. И мудрый вампир никогда не подводил меня. Но при этом я ни на минуту не забывала, что мы враги, и любая неосторожность может стать первым шагом в ловушку. Однако в данный момент исходившая от меня угроза была столь мала, что Весмеру, захоти он оборвать наше знакомство, не потребовалось бы столь хитрая комбинация. Так что я предпочла поверить и довериться покровительству вампира, опасаясь воздействия с его стороны.
- Ладно. Я остаюсь, хотя мне это не по душе.
- Кто бы сомневался, - ворчливо отозвался хозяин дома. – Стоит больному хоть чуть-чуть прийти в себя, и он тут же начинает воевать с лекарем. Я-то надеялся, что вы станете приятным исключением.
- Извините, - осознав, сколь хамским было моё поведение последние несколько минут, ответила я. – Сама не…
- Может, позавтракаем для начала?
Больше мы к теме моего преждевременного ухода не возвращались. За завтраком говорили о самых отстранённых вещах, стараясь не касаться «опасных» тем, и алхимику это явно пришлось по душе. Теперь он выглядел куда более добродушно и уже ничем не напоминал Весмера. Я сама подивилась, как могли у меня возникнуть подобные ассоциации, ведь между хозяином дома и вампиром не было ничего общего. Разве что манера улыбаться.
Наполовину спрятав лицо за большой кружкой, я рассматривала алхимика. Усталость из его облика никуда не делась, но теперь она придавала Энелу уютный, почти домашний вид. Я зло усмехнулась своим мыслям: с такой профессией только о доме и мечтать. Родители меня уже два года не видели, настолько востребованы были охотники.
Заметив мой взгляд, хозяин отставил кружку и как-то странно посмотрел на меня. Я вопросительно подняла брови, не желая первой нарушать тишину.
- Мне надо серьёзно с вами поговорить, Яра. Вы не возражаете?
- Смотря о чём. Если это касается…
- О вас, - перебил меня алхимик. – И о ваших отношениях с Весмером.
Я удивлённо уставилась на своего собеседника.
- А что, с ними что-то не так?
- А вам так не кажется?
- Нет.
- Невероятно! – Энел недовольно покачал головой. – Охотница водит дружбу с вампиром, и не видит в этом ничего удивительного. Или вы не знаете о его происхождении?
- Знаю, - сухо ответила я.
- Тогда почему? Я спрашивал у него, но он мне не ответил. Велел спросить у вас.
- А вам зачем это знать? – Вопрос прозвучал довольно грубо, и я поспешила смягчить его. – Раньше мне не доводилось обсуждать своих друзей с малознакомыми людьми.
- Затем, что вы плохо понимаете, с кем имеете дело. Яра, как вы вообще можете называть подобное существо своим другом?
- Позвольте мне самой с этим разобраться.
- Нет. – Вскочив, алхимик принялся мерить кухню шагами. – Вы сами не разберётесь! Потому что не знаете, кто такой Весмер.
- Он вампир. Один из тех, на кого я охочусь. У меня в кармане контракт на его голову. Что, по вашему мнению, я должна знать сверх этого?
- Только то, - хозяин остановился и пристально посмотрел мне в глаза, - что он кровожадный монстр. Ничуть не лучше того, кто напал на вас несколько дней назад. Но вы этого не понимаете.
- Прекрасно понимаю! – Не выдержав, я вскочила. – Но кроме этого я знаю и то, что он не раз спасал мне жизнь. Что прикажете поделать с этим знанием, вышвырнуть его на помойку?
- Яра, вы не осознаёте главного, - на миг прикрыв глаза, Энел опустил голову. – Весмер – зло.
- Но…
- Дайте мне договорить! – в голосе алхимика проскользнули яростные нотки, и я предпочла повиноваться. – Вы никак не поймёте, что он ничем не отличается от десятков таких же чудовищ, если только не в худшую строну. Весмер умён, обаятелен и хитёр – опаснейшая разновидность зла! Он не благородный раскаявшийся грешник, которым вы хотите его видеть, а убийца. Или вы думаете, что его рацион чем-то отличается от рациона других вампиров?
Я не знала, что сказать на эту тираду, и потому выбрала самый неконструктивный вариант: предпочла ощериться в ответ:
- Если Весмер такое чудовище, каким вы его расписываете, так что же сами не бежите? Ещё и другом называете!
- Я – другое дело. Со мной всё гораздо сложнее.
- Почему это? – скрестив руки на груди, я пренебрежительно уставилась на мужчину.
- Во-первых, потому что я нужен ему. Яра, поймите, с вами Весмер возится исключительно из скуки. Ему две сотни лет, и он настолько хитёр, что разучился рисковать. Бессмертие тоскливо и он ищет развлечений. Сегодня вы, завтра или через год – кто-нибудь другой. И ваше счастье, если вы успеете уйти до того как наскучите ему.
Подуспокоившись, Энел отошёл на дальний конец кухни и остановился у прикрытого ставнями окна. Теперь он говорил куда тише и ровней.
- Я же занимаюсь исследованиями, в результате которых Весмер крайне заинтересован. Он хитёр, и он хочет жить, жить безопасно. Когда-нибудь он станет неуязвимым, но я не доживу до этих дней. И хорошо, ибо мне не хочется на себе проверять, что происходит с теми игрушками, что надоедают Весмеру.
Не сказать, чтобы слова хозяина стали для меня каким-то особым открытием. Я догадывалась об этом, но не давала себе труда задуматься. Вернее, гнала все размышления прочь, ибо боялась прийти к схожим выводам. Теперь же, когда алхимик буквально ткнул меня лицом в голые факты, отступать было некуда. Оставалось лишь думать и размышлять.
- Что же вы мне тогда предложите? – неуверенно начала я. – Бежать куда-нибудь на юг, где Весмер меня не достанет? Затаиться? Ударить первой? Предать того, кто не раз выручал меня?
- Опять, Яра, - Энел устало вздохнул. – Зло играет с вами, а вы хотите быть благородной. Какое предательство, кого вы собрались предавать? Монстра?
- По мне, и это – предательство, - жёстко оборвала я хозяина. – Для обычных людей я сама монстр. Только полезный, защищающий от более опасных чудовищ. Но это не значит, что горожане не боятся меня, равно как и любого другого охотника. Для них я ничем не лучше вампира-ренегата, что охотится на своих же. Честь – единственное, что разделяет нас, и мне не хочется терять свою единственную точку опоры. Для меня предать Весмера всё равно что предать себя!
- Я этого не понимаю, и не уверен, что хочу понимать. У вас какая-то странная логика.
- Были бы вы охотником, вы бы меня поняли, - грустно улыбнулась я.
- Но я – не он. И потому прошу вас: будьте осторожно. Возможно всё, что вы мне сейчас рассказали, святая правда. А может и заблуждения. Но не стоит ради своих убеждений рисковать жизнью.
- Вы не понимаете, мастер Энел. Только ради них и стоит.
Некоторое время мы молча рассматривали друг друга. Алхимик глядел так, словно силился разглядеть во мне какие-то новые черты, я же вспомнила об одной его оговорке. И не преминула уточнить, что она означала:
- Вы сказали, что Весмер не тронет вас, потому что вы ему нужны, и это было «во-первых». Есть ещё причины?
- Есть, - устало растерев лицо руками, ответил хозяин. – Но я не хотел бы о них говорить. Не сегодня.
- Хорошо, - я примирительно улыбнулась. – Не настаиваю.
- Правильно. Не стоит вам лишний раз беспокоиться.
На этом наша странная беседа закончилась. Помогая алхимику убирать со стола, я всё ожидала, что он вернётся к прерванному обсуждению, но Энел молчал. Закончив приводить кухню в порядок, он коротко, но вежливо попрощался и ушёл. Больше я его в тот день не видела, хотя до самого вечера просидела в зале, одолжив одну из стоявших на полке книг.
Ночью вернулся Весмер.
Мне не спалось. Слова Энела заставили задуматься и разобраться с теми проблемами, от которых я бегала вот уже без малого два года. Устроившись в зале просторного и необжитого дома алхимика, я сосредоточенно размышляла о своём будущем и тех решениях, что мне предстояло принять. Они не были лёгкими, но сама ситуация требовала мер решительных и жёстких.
Вампир появился около полуночи. Тихо вошёл в зал, огляделся по сторонам, приветливо кивнул мне. Я кивнула в ответ и вопросительно уставилась на позднего гостя. Весмер не торопился. Застыв недвижной тенью по центру комнаты, он с праздным любопытством глядел то на меня, то на скудное убранство помещения, то на закрытое окно. На мгновение, отразив тусклый огонёк одной из свечей, что-то блеснуло в руке вампира.
- С возвращением.
- Рад снова видеть тебя в добром здравии.
Казалось, гость даже не пошелохнулся, но в следующее мгновение он уже стоял рядом со мной. Весмер не любил бессмысленную напыщенность в действиях, но некоторые вещи были для него столь же естественны, сколь для меня дыхание или ведьмовство. Он был вампиром, могущественным сыном ночи… Или настоящим злом, если верить Энелу.
- У меня для тебя подарок, - улыбнувшись, Весмер положил на стол мой кинжал. – Я знаю, вы предпочитаете клыки, но для меня это не приемлимо.
Не понимая смысла происходящего, я смотрела, как вампир высыпает на столешницу пригоршню мелких кругляшей. Один из них скатился мне на колени и блеснул отражённым светом. Это была пуговица. Небольшой медный диск с шипом посередине, не самая типичная вещь для этих мест. Но я ясно помнила, кому она могла принадлежать.
Несколько царапин на моей спине было оставлено именно этими шипами.
Я удивлённо и испугано посмотрела на позднего гостя. Лицо вампира, как всегда ничего не выражало, но чувствовалось, что он доволен. Какое-то ощущение эйфории окружало обычно холодного и сдержанного Весмера, и это было не к добру. Я поспешила опустить глаза.
- Знаешь, кое в чём наш гостеприимный хозяин был прав. Я действительно опасное чудовище. Только даже мудрому алхимику не понять, что это далеко не игра. Он слишком глуп, чтобы осознать иной способ жить. Подумай об этом, Яра, и не торопись принимать чужих решений. Некоторых вещей вам, живым, всё равно не понять.
И он ушёл, так же бесшумно, как и появился. А я почти до самого утра разглядывала оставшиеся от бешеного упыря трофеи и размышляла о том, кому мне стоит довериться: алхимику, вампиру или собственному смутному предчувствию. Но так и не пришла ни к какому конкретному решению.
А следующим утром мы с Энелом распрощались.
В Веждене я задерживаться не собиралась. Отлежавшись ещё два дня на постоялом дворе, я поспешила закончить с делами и покинуть город. Особой причины торопиться с отъездом у меня не было, но и оставаться среди неприятных воспоминаний не хотелось. Я уже чувствовала, что Вежден надолго, если не навсегда, исчезнет из моих привычных маршрутов. Узнав об упыре, почти два месяца пировавшем в столь крупном городе, егерский корпус обязательно направит сюда своих людей. Это не гарантировало полной безопасности, но пара воинов-охотников и новый маг станут достаточной защитой, чтобы обойтись без ведьмы-аргума.
Единственное, что задерживало моё отбытие, это необходимость привести в порядок снаряжение. Мне требовалась новая куртка взамен той, что разодрал упырь. Серебро, на которое ушли все мои гонорары за прошедший год, алхимик сохранил, а вот основу пришлось покупать. И теперь я застряла в городе, ожидая, пока на новенький кожух поставят старые заклёпки. Мастер, заваленный работой, обещал управиться за три дня, а платить за срочность мне было нечем. Выданный бургомистром гонорар ушёл на повседневные расходы и восполнение магических реагентов.
Вечером четвёртого дня, маясь от скуки на постоялом дворе, я вспомнила о данном Энелу обещании навестить его перед отъездом. Алхимика всё ещё немного беспокоили мои раны, а мне не давала покоя его беседа с Весмером, когда они обсуждали эволюцию вампиров. Прожив вместе с лекарем почти неделю, я так и не смогла расспросить его об этих вещах, хотя интерес мой был отнюдь не праздным любопытством. Подслушанный обрывок разговора демонстрировал, что мне ещё многое предстояло узнать о предмете своей охоты.
Следующий день выдался на удивление солнечным. И хотя вечером обещала начаться гроза, я порылась в сумках и с удовольствием извлекла на свет свой летний городской костюм. Длинная коричневая юбка до пят и расшитая рубашка мало подходили образу опытной охотницы, но порой мне нравилось ощущать себя обычной двадцатидвухлетней девушкой. Укладывая волосы так, чтобы они прикрывали уродливый шрам на шее, я внутренне улыбалась. Эти простые действия были для меня столь редки, что я даже чувствовала лёгкое волнение, какое порой испытывала в Академии, возвращаясь с коротких каникул.
Уже перед самым выходом я прихватила с собой плащ и небольшую сумку с ведьмовскими принадлежностями. Энел заинтересовался моими зельями и попросил несколько образцов для исследования. Я сомневалась, что алхимик найдёт среди этих снадобий хоть что-то путное, но в просьбе отказывать не стала.
Только пройдя половину дороги до дома лекаря, я почувствовала, что что-то неладно. Этот вывод не основывался ни на каких конкретных фактах, просто смутное ощущение беды не давало мне покоя. Прибавив шагу (и немедленно почувствовав, как натягивается на коленях ткань юбки), я сосредоточилась на окружающем городе. Люди вокруг меня были спокойны, но откуда-то издалека доносился еле слышный шум. Путь мой пролегал как раз в том направлении, где должен был находиться источник этого звука.
Первых стражников я увидела в нескольких кварталах от конечной цели своего пути. Трое солдат, вызывая любопытные взгляды редких прохожих, перекрывали вход в неприметный переулок. Миновав их, я едва не перешла на бег. Ощущение беды становилось всё реальней, и я уже не могла понять, чудится ли мне это или срабатывает ведьмовской дар.
На следующий пикет я наткнулась через пару минут. Здесь уже было с полдюжины стражников под руководством пожилого сержанта. Они перегородили улицу и решительно заворачивали каждого, кто приближался слишком близко. Чувствуя, как страх тупой иглой застревает где-то у основания шеи, я подошла к командиру.
- Что здесь происходит?
- Уходите, госпожа, - даже не глядя на меня, отозвался тот. – Этот район города перекрыт, велено никого не пропускать.
- Я охотник.
Стражник посмотрел удивлённо и недоверчиво, затем улыбнулся.
- Госпожа, я же сказал, район пере…
- Королевский егерский корпус, седьмая мажеская рода, младший аргум Ярина Бовар! - суя под нос сержанту перевешанный на цепочку значок, прошипела я. – Доложить ситуацию!
Охранник смерил недоумённым взглядом мою звезду, поправил висящий на поясе палаш и только после этого соизволил хоть как-то прореагировать на эту тираду.
- Поймали вампира, госпожа младший аргум, - командир пикета постарался выделить голосом слово «младший». – Второго, местного. Он помогал тому упырю, что вы упокоили, и сам нападал на жителей. Сейчас стягиваем стражников, чтобы обезвредить монстра.
- Почему сразу не послали за мной? Вы же знали, что в городе находится королевский егерь!
- Никто не велел за вами отправлять. Да и днём упырь безопасен, сами справимся.
- Бред! – хлёстко бросила я. И, не давая опомниться, быстро приказала: - Проводите меня на место, немедленно!
Пока выделенный сержантом охранник вёл меня, я так и не решилась задать главный вопрос. Понимая, что шанс угадать ничтожно мал, я, тем не менее, знала, кого увижу на месте происшествия. И всё равно была не готова к увиденному.
Вой долетел до моих ушей ещё до того, как мы свернули на последнем повороте. Низкий, страшный звук, от которого немедленно захотелось сжаться в комочек и спрятаться где-нибудь в тёмном углу. С трудом подавив в себе желание помчаться бегом, я торопливо пересекла короткий переулок и вышла на небольшую площадку, образованную стенами двух лавок и фасадом жилого дома. Посреди мощёного дворика застыла фигура сгорбленного, упавшего на колени человека. Именно он, накрыв голову руками и пытаясь укрыться от яркого солнца, и выл так страшно.
С поразившим меня саму хладнокровием я пересекла кольцо стражников и направилась к недвижному человеку. Кто-то попытался остановить меня, но значок аргума и сноп сорвавшихся с ладони искр остановил не в меру ретивых служак. Они предпочли доверить грязную и опасную работу по уничтожению упыря профессионалу.
Так же равнодушно взяв переброшенный через сумку плащ, я набросила его на плечи вампира. Тонкая ткань не могла полностью защитить от смертоносных для нежити лучей солнца, но изрядно ослабляла их силу. Энел был прав, Сумерки закалили организмы не-мёртвых.
Вот только я не знала, что говоря об этом, алхимик имел в виду и себя тоже.
Опустившись на колени перед затихшим лекарем, я оглядела ошарашенных моим поведением стражников. Один из них сделал два шага вперёд и открыл было рот, чтобы что-то спросить. Я успела первой:
- Что здесь случилось… - мазнув взглядом по плечу охранника, я заметила золотой блеск, - офицер?
- Вампира поймали, - немного растерялся он.
- Это я вижу. Как это было?
- Стандартная проверка, - быстро возвращаясь к прежнему спокойному состоянию, отвечал стражник. – Бургомистр велел проверить все дома: не осталось ли где детей того упыря, что грыз здесь народ. Мы попросили этого… алхимика выйти на улицу, но он отказался. В таких случаях мы обязаны действовать силой. И вот.
- Когда?
- Полчаса назад. Мы сразу же послали за подкреплением и оцепили район, потому что уничтожить упыря пока не можем. Он едва не разорвал тех стражников, что вытащили его на улицу. – Скривившись, офицер сплюнул себе под ноги. – Мерзкое отродье!
Я сочувственно посмотрела на мелко вздрагивающего алхимика. Тридцать минут под открытым солнцем – чудо, что он вообще остался жив! О том, что Энел оказался вампиром, а значит и моим врагом, я предпочла не думать.
- Я его забираю.
- Что? – стражник сердито посмотрел на меня.
- Я охотник. Забираю монстра, чтобы его уничтожить. Что здесь может быть непонятного, офицер?
- Я вам не верю, - зло ответил мужчина. – Что здесь не чисто… Уничтожьте его прямо на месте!
- Вы забываетесь, - с трудом сдерживая гнев, прошипела я. – В данной ситуации руководящим чином становится королевский егерь. Так что не мешайте мне!
Командир не ответил, но, повинуясь его приказу, стражники на шаг сжали кольцо. Я особо остро поняла, что мне нечего противопоставить их физической силе. Но и отдать им алхимика, вытянувшего меня с того света, я не могла.
В поисках выхода я заозиралась по сторонам. Моё внимание привлекло едва заметное движение, пойманное краем глаза. Казалось, что одна из тяжёлых портьер, закрывающих окна в доме алхимика, колеблется, хотя ветра на улице не было. Я недоверчиво уставилась на движущуюся ткань, и тут же услышала у себя в голове знакомый холодный голос:
«Ты ничем не поможешь ему, Яра. Беги, пока не поздно».
- Не могу, - шёпотом ответила я, ибо знала, что Весмер всё равно услышит эти слова. – Не имею права.
«Ты правда так думаешь?»
- Да.
Стражники придвинулись ещё на полшага. Пока их сдерживал страх перед вампиром и ведьмой, но это была хрупкая преграда.
«Это самоубийство».
- Возможно.
Одной рукой приобняв алхимика за плечи, второй я зашарила в своей сумке. Ненужные флаконы летели на землю, пока ладонь не наткнулась на резную крышку фляги. Я так и не успела найти святой воды, потому сосуд был заполнен лишь наполовину.
«Яра, глупая Яра… Тогда спаси его!»
Нескольких глотков хватило, чтобы алхимик оклемался и понял, что происходит вокруг. Судорожно вцепившись во флягу, он резким рваным движением поднялся на ноги. Кровь не была панацеей, просто она придавала вампирам сил, не много, но вырваться из окружения Энел смог бы. О себе я в тот момент не думала, сполна отдавая долг за спасение собственной жизни.
Когда на месте учёного появилось двухметровое бледнокожее чудовище, не отшатнулась лишь я одна. Стражники с ужасом пятились, и их можно было понять: истинная форма вампиров даже при дневном свете внушала страх и омерзение. Вызванная болью ярость чувствовалась в каждом движении монстра, но это было самоубийственное пламя.
Вскочив на ноги, я ухватила алхимика за когтистую лапу и заставила его посмотреть на меня. Понять выражение круглых, лишённых век глаз было невозможно, и мне оставалось надеяться, что Энел достаточно контролирует себя. В противном случае он мигом бы завершил то, что не успел доделать безумный упырь. Я не готовилась к охоте, у меня не было оружия или реагентов для чар, и это делало меня беззащитной жертвой.
Звук, вырвавшийся из полной острых зубов пасти, мало напоминал человеческую речь. Я неуверенно помотала головой и тревожно посмотрела на приходящих в себя стражников. Алхимик вновь что-то произнёс, но в конце этот рык сорвался на низкий вой. Солнце нещадно мучило вампира, и у него оставались считанные минуты, прежде чем он вернётся в прежнее беспомощное состояние.
- Беги! – не зная, что и предпринять, твердила я. – Ну же, давай, уходи! Спасайся!
Чудовище попятилось от меня, и я быстро закивала, одобряя его действия. Энел пригнулся, расправляя широкие кожистые крылья, вновь рыкнул на подступивших стражников и мазнул когтями по доспехам одного самого шустрого, но в последний момент обернулся ко мне. Протянутая лапа и короткая отрывистая тирада не требовали пояснений, но я вновь услышала в своей голове ледяной голос Весмера:
«Он хочет забрать тебя с собой».
- У него не хватит сил, - в полный голос ответила я, смотря на алхимика, но обращаясь к укрытому в доме вампиру.
«Конечно. Но когда это вас останавливало?»
- Прикажи ему улететь. Я справлюсь сама.
«Он не послушается».
- Прикажи!
К моему удивлению, это подействовало. Монстр что-то настойчиво произнёс, но продолжал пятиться. Выйдя на середину двора, он тяжело оттолкнулся и поднялся в воздух, сбив поднятым крыльями вихрем несколько стражников. Охранники мигом схватились за арбалеты, но это не помогло: в место, откуда улетел вампир, ударила ветвистая молния. Яркий свет ослепил стражу, я же, почувствовав всплеск магии, успела вовремя закрыть глаза. И тех нескольких секунд замешательства, что породила эта вспышка, вполне хватило для побега.
Естественно, они бросились в погоню. Но сотворённая благоволившим мне вампиром туча не ограничилась одним ударом, гроза накрыла весь Вежден. Никогда прежде мне не доводилось видеть таких ливней, и если бы не руководство Весмера, я бы мигом заблудилась в посеревшем городе. Дождь падал столь плотной стеной, что не было видно противоположного края улицы, и даже самые опытные стражники не смогли бы найти меня в этой пелене. Задыхаясь от бега и воды, я поймала себя на кощунственной мысли, что смерть городского мага оказалась весьма кстати: некому будет искать сумасшедшую ведьму, спасшую от верной смерти вампира.
О том же, как и почему это случилось, я думать не хотела. Знала, что всё равно не найду ответа.
Уже выбравшись из города и дойдя до опушки ближайшего леса, я снова почувствовала присутствие Весмера. Это напоминало внимательный, изучающий взгляд, словно бы вампир нашёл во мне что-то новое и никак не мог понять что. Устало прислонившись к стволу молодой осины, я бездумно посмотрела на ставший чужим и опасным город.
«Последняя фраза… Он поблагодарил тебя».
- Я знаю.
Закат застал меня посреди вымокшего после грозы леса. Я не собиралась задерживаться в окрестностях Веждена, но пользоваться дорогами было опасно. В лесу же располагалось одно из дневных укрытий Весмера, которое он мне показал ещё год назад. И не было ничего удивительного в том, что в старой избушке я оказалась не одна.
Молча присев на крыльцо рядом с Энелом, я прислонилась к двери и закрыла глаза. Чувствовалось, что алхимик неспокоен, что ему хочется задать какие-то вопросы или рассказать всё самому, но торопиться было некуда. В нашем распоряжении оказалась вся ночь, большую часть которой я планировала потратить на отдых, не подразумевавший решения тяжёлых моральных проблем.
- Спасибо.
Сорванный голос лекаря заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Несколько секунд я внимательно рассматривала мужчину и лишь после этого медленно кивнула.
- И это всё? – Алхимик выглядел удивлённым. – Вы ничего не хотите у меня спросить?
- А что тут спрашивать? – мой голос после долгого бега под дождём звучал не лучше. – Вы вампир, но вы спасли мне жизнь. Я отплатила тем же. Нам, чудовищам, полагается держаться вместе.
И разразилась хриплым бессмысленным смехом.
- Вы зря смеётесь, Яра. Потому что я не вампир, а вы не чудовище.
- Вот как? А что же тогда это?
Носком сапога я указала на валяющуюся рядом с крыльцом тушку кролика. Даже с моего места было видно, что горло животного разодрано, но под тельцем не нашлось бы и капли крови. Знакомая картина для того, кто хоть раз охотился вместе с упырём-ренегатом.
- Да, это моя работа, - Энел посмотрел на мёртвого зверька, затем на меня, - но я не вампир. Вернее, не полноценный вампир.
- Никогда не слышала о полукровках.
- Это не совсем то слово, которым следовало бы описать меня.
Я устало вздохнула.
- Объясните, пожалуйста. Я уже поняла, что, в отличие от вас, ничего не знаю о нежити. Но мне хочется понять, почему я сделала то, что сделала!
- Вы так быстро меняете своё мнение. – Алхимик улыбнулся, но улыбка у него получилась невесёлой. – Никогда не думал, что в охотниках так много легкомыслия.
- Я плохой охотник. Не выполняю своей работы, вожу дружбу с вампирами, спасаю опасных чудовищ… Успокойте меня, скажите, что не всё так страшно.
- Не всё, - без тени иронии ответил Энел. - Быть может, охотник из вас и не идеальный, но вы добрый и отзывчивый человек, Яра. Я редко видел таких.
Хотя и повидал многих на своём долгом веку. Нет, я не столь стар, как Весмер, мне только шестьдесят три. Но жизнь часто сталкивала меня с людьми и нелюдями, среди которых попадались весьма интересные экземпляры. Пожалуй, самым любопытным я бы назвал своего отца. Мудрец и безумец, всю свою жизнь посвятивший исследованиям Сумерек и их последствий.
Он был хорошим учёным. Чуть-чуть одержимый, чуть-чуть сумасшедший, невероятно умён и в тоже время катастрофически наивен. Он твёрдо верил в то, что сможет разумом понять эту скверну, а следом найти и панацею от неё. Пока десятки и сотни подобных вам охотников гибли в когтях чудовищ, редкие учёные пытались искоренить саму суть проблемы, её источник.
Силясь добраться до самого центра этой тьмы, мой отец завёл немало странных знакомств. Был среди его друзей и настоящий вампир – древний, могучий и крайне недовольный дерзким молодняком, расплодившимся на заражённых землях. Отец понимал, что идёт на сделку с дьяволом, но согласился принять эту странную помощь. Знания этого вампира могли помочь в исследованиях, довольно долго топтавшихся на одном месте.
Только все мы знаем, куда приводят благие намерения. Увлечённость в крови моего рода, и отец легко поддался ей. Получив в распоряжение такой интересный образец, он полностью посвятил себя совсем другим исследованиям. Теперь его интересовали не сами Сумерки, а их дети, в первую очередь – вампиры. И, как и многие учёные, отец проводил опыты. Много всяких странных вещей, о которых я и сам не знаю. И не думаю, что мне хотелось бы о них узнать.
Как при всём при этом он умудрился познакомиться с моей матерью и жениться мне тоже неизвестно, но эта тайна скорее забавная, чем интересная. Что действительно важно, так это то, что его жена оказалась крайне любопытной, и экспериментами они занялись вместе. Самым смелым их опытом стала попытка привить людям вампирские способности, дабы получить новых охотников, более сильных и эффективных.
Они не придумали ничего лучше, кроме как попросить покровителя отца обратить мою мать в тот момент, когда она была беременна. Вы же знаете, жертва становится полноценным вампиром не сразу после укуса, процесс умирания довольно длителен. Моя мать благополучно родила, погибнув при родах.
Нас родилось двое, странных недовампиров. Да, мы унаследовали таланты и способности детей ночи, но не в полной мере, тогда как их слабости даже усилились. А хуже всего оказалось то, что мы с братом были живыми. Более-менее обычные люди, только боящиеся солнца и пьющие кровь. Мы чувствуем боль, нуждаемся в сне и пище, но два раза в месяц вынуждены искать себе дополнительное пропитание. Нет, я никогда не убивал, мне хватало и мелких животных, но это существование трудно назвать полноценной жизнью.
Отец же от своих исследований не отказался. Он воспитывал нас с братом, но ни на минуту не забывал о том, что мы его эксперимент. Впрочем, мы были не в обиде. Как видите, я сам стал алхимиком и сейчас прекрасно понимаю мотивы, побудившие отца пойти на столь безнравственный поступок.
Беда в том, что мой брат не выдержал этого двойственного существования. В двадцать он упросил вампира, всё ещё заинтересованного в отцовских исследованиях, обратить его полностью. Тот, естественно, и не вздумал отказываться, крайне быстро исполнив эту безумную просьбу. Отец не вынес такого удара, забросил все свои дела и уехал. А я подхватил эту «эстафету» и ищу способы вернуть брату человеческий облик. Или хотя бы защитить его до тех пор, пока не придумаю что-нибудь получше.
- Так оно и было. Я знаю, меня можно оправдать, а можно и осудить, вы вольны сделать свой выбор. На иные мнения я сегодня насмотрелся в достатке.
- Толпа – сборище идиотов, пусть даже это толпа стражников. Не им вас судить!
- Но их можно понять.
- Нельзя! Они бы так на настоящих чудовищ охотились, как на вас!
- Но я и есть чудовище, Яра, - мягко ответил алхимик. – Помните, о чём мы с вами вчера говорили? Зло может принимать самые странные формы, но при этом оно остаётся злом.
- Вы не зло.
- Откуда вы это знаете? С моих слов. Разве глаза не говорят вам обратного? Вы видели, кто я на самом деле, видели чудовище. Так почему бы не называть вещи своими именами?
- Чего вы хотите от меня? – не выдержала я. – Чтобы я попыталась закончить то, что начала стража? Выполнила свой долг охотника? Или что?
- Я хочу, чтобы вы чуть больше заботились о себе, - Энел попытался взглянуть мне в глаза, но я опустила голову, - и чуть меньше доверяли монстрам.
- Вы не монстр.
- Яра, Яра…
Поднявшись, я сошла с крыльца и остановилась напротив алхимика, глядя на него сверху вниз. Нужные слова никак не приходили на ум, и я силилась хотя бы внутренне разобраться в том, что случилось и что ещё могло случиться в будущем.
Вопрос «Почему?» мучил меня все те часы, что я брела сквозь недружелюбный лес. Что побудило меня вновь нарушить кодекс охотников и не исполнить свой долг? Зачем я спасла того, кто, гипотетически, был опасным монстром? Почему я собиралась поверить рассказу, ни одна фраза из которого не может быть доказана?
Почему я доверяла существу, которого знала всего несколько дней?
Был у меня один ответ, но сформулировать словами его никак не удавалось. Вернее, я как всегда не хотела признаваться себе в вещах столь очевидных, что все мои увёртки выглядели нелепо.
- Яра? – мужчина посмотрел на меня с усталым удивлением.
Я не ответила, лишь крепко сжала кулаки. Быть может, если с некоторыми вещами трудно смириться внутри себя, о них стоит поговорить вслух?
Энел тоже поднялся. В первый момент я рефлексно дёрнулась отскочить, но усилием воли заставила себя остаться на месте. Алхимик улыбнулся, на этот раз уже не пытаясь скрыть клыки, и спустился с крыльца. Я с холодным удивлением обратила внимание на то, что мы были почти одинакового роста. Наши глаза оказались на одном уровне.
Даже к лучшему.
- Не торопитесь, Яра. Некоторые вещи не терпят спешки.
- Я терплю.
После этих фраз было многое. И молчание, и разговоры, и понимание… И смирение. Вернее, согласие с собой.
А потом закончился вечер и настала тёплая летняя ночь. И всё получилось само собой, но получилось хорошо, и я запретила себе сожалеть об этом.
- Знал я, что вы, живые, предпочитаете скорее жалеть о сделанном, чем о не сделанном, но чтобы это зашло так далеко… Не ожидал, особенно от вас двоих.
- Доброй ночи, Весмер.
Появление вампира застало алхимика врасплох. Признаться, сейчас, когда охотница уснула, он особо остро желал оказаться в одиночестве. Просто немного подумать, разобраться с этой безумной чехардой, в которую превратилась его прежде размеренная жизнь. Понять себя, в конце-то концов.
- Ну и что вы будете делать дальше?- Весмер прислонился к двери, оказавшись у Энела за спиной. - Со всем этим.
- Не знаю. Надеюсь, разберёмся.
- Когда?
- Когда Яра проснётся.
- Скоро рассвет. Тебе надо уходить сейчас, если ты хочешь успеть добраться до следующего укрытия.
- Один я…
- Ты серьёзно думаешь, что вы сможете быть вместе? Энел, я знаю вас обоих гораздо лучше, чем вы знаете друг друга. Вы – два дурака, всегда выбирающие наихудшие варианты. Зачем вам всё это, эта связь?
- Так получилось.
- «Так получилось»? – с ледяным непониманием переспросил вампир. – И это я слышу от шестидесятилетнего учёного, изучившего Сумерки? Мне казалось, в тебе куда больше благоразумия.
- А чего ты хочешь? Чтобы я уткнулся в твою жилетку и начал изливать свою грешную душу, сокрушаясь о загубленной мной девушке? Мы с Ярой взрослые люди, и вольны сами разбираться со своими делами.
- Ты первый, кого она допустила так близко. Мне бы не хотелось, чтобы это сломало её.
- Такому чудовищу, как я, не место рядом с людьми, да?
- Боязнь солнца и необходимость выпивать по стакану крови раз в две недели ещё не делает тебя хладнокровным убийцей, восставшим из мёртвых. Поверь мне.
В голосе Весмера не было никаких эмоций, но Энел почувствовал страх. Они были не равны, эти два сына ночи, и сероглазый вампир пугал алхимика так же, как и обычного человека.
- Я тебя не понимаю.
- И не надо. Просто собирайся и уходи. Город так просто не отпустит вас, утром они начнут погоню. У Яры будет время оторваться, а если они застанут тебя здесь, то ты не уйдёшь. Хватит. Один раз она рискнула жизнью, спасая тебя. Будь благодарным.
- Действительно, хватит. Весмер, ты заигрался, ты забыл, что значит быть живым. Мы тебе не игрушки и будем жить так, как сами захотим.
- О, да. Я уже вижу эту картину: охотница, за которой таскается влюблённый вампир-недоделка. Многообещающе, не так ли? Впрочем, о чём это я, какие чувства? Ты даже не понял, что между вами ничего и не было.
- Что ты можешь знать о чувствах живых?
- Конечно же, ничего. Энел, ты говоришь как пятнадцатилетний юнец, путающий первую страсть с чем-то большим.
- Замолчи, Весмер. Я не хочу это слушать.
- В этом вы чертовски похожи. Бунтуете, когда я пытаюсь вам помочь, но при этом доверяете первому встречному. Послушай, мой мальчик, ты же сам говорил, что нужен мне. Я, быть может, и зло, но зло логичное. И не собираюсь терять тех, в кого вложил столько сил.
Алхимик не ответил. Он чувствовал, что вампир прав, и что у него больше нет аргументов в этом заранее проигранном споре. Энел понимал, что даже без Весмера пришёл бы к схожим выводам, но сероглазый оказался куда строже внутреннего голоса лекаря. Подчиняться ему было неприятно.
- Иди, я останусь с ней до утра. Можешь выбрать любой мой дом и остаться там. Люди уничтожили твою лабораторию, так что нам потребуется время на восстановление. Время и твоя осторожность: думаю, слухи об упыре-алхимике разойдутся быстро, тебе лучше не попадаться людям на глаза. Год, два… Для тебя это не такой уж и большой срок.
- А Яра?
- Она отправиться дальше. Или ты думаешь, что эта ночь хоть что-то изменит?
- Нет, но…
- Иди попрощайся. – Вампир посторонился, освобождая проход в хижину. – Но не задерживайся.
И вслед сдавшемуся и подчинившемуся алхимику донеслось равнодушное:
- Не хотелось бы, чтоб вы снова встретились.
Эпилог
Давайте поверим в добро.
Позволим бедняге-герою
Спокойно докушать второе,
Допить валерьянку и бром,
И вместо похода на Трою
Чесать себе пятки пером.
О. Ладыженский
Позволим бедняге-герою
Спокойно докушать второе,
Допить валерьянку и бром,
И вместо похода на Трою
Чесать себе пятки пером.
О. Ладыженский
Влад сам не понимал, что он делает на этой лекции. Сугубого практика, его никогда не интересовали теоретические курсы Академии, особенно читаемые факультативно. Но вот записался же зачем-то, да ещё и к Филину. Так студенты прозвали профессора Триведа, все свои курсы ведшего во второй половине дня. Поговаривали, что все учёные с причудами, и этот не был исключением.
Тоскливо поглядев на кафедру, Влад потянулся за своей курткой. Он рассчитывал мирно проспать всю пару, как не раз делал на иных скучных предметах. А на следующую лекцию он просто не придёт. И с курса отпишется, чтобы не терять времени зря.
Поглощённый своими мыслями, студент не сразу отметил, что за скрипом перьев улавливает иной звук. Это тихо зашуршала входная дверь, расположенная прямо за спиной Влада, занимавшего выгодное место на дальнем ряду аудитории. «Кто-нибудь опоздал», - подумал он, но всё равно обернулся. Припозднившиеся обычно занимали места на галёрке, так что у него были кое-какие шансы обрести собеседника на эту пару.
Появившийся действительно заинтересовал Влада, но совсем по иным причинам. Это не был студент, опоздавшая женщина больше напоминала преподавателя. Лет сорока, среднего роста, с копной тронутых сединой каштановых волос. Стараясь не шуметь, незнакомка проскользнула в аудиторию и заняла место рядом с сонным студентом. Он же продолжал удивлённо разглядывать гостью, особо отмечая её золотой значок аура – охотника, отслужившего дюжину лет. Загнутые кончики звезды указывали на зачисление в резерв, а их расположение – на принадлежность к одной из мажеских рот. Бывшие егеря частенько захаживали в Академию, немало их было и среди преподавателей, но эту женщину Влад видел впервые.
Подслеповато сощурившись, охотница разглядывала аудиторию и кафедру. Не удовлетворив этим своего любопытства, она тронула соседа за плечо и тихим, хрипловатым голосом спросила:
- Кто читает?
Влад не сразу понял вопроса, мешал акцент охотницы. Зато обнаружил, насколько сильно ошибся с возрастом аура: женщине было никак не больше тридцати, просто его смутили седина и мелкие шрамы, похожие на морщины. Да ещё пустые глаза, частенько встречающиеся у отставных егерей.
- Простите?
Ведьма повторила свой вопрос, на этот раз чётко произнеся каждое слово.
- Филин. – Увидев непонимание на лице собеседницы, Влад пояснил: - Профессор Тривед. Классификация высшей нежити.
- Спасибо.
Благодарно кивнув, охотница уставилась на кафедру. Поняв, что интересной беседы так и не получится, но не рискуя первым задавать вопросы ауру, практик прислушался к лекции. Кажется, там рассказывалось что-то интересное.
- Полагаю, на этом с первой частью мы закончим, - перекинув тряпку из руки в руку, профессор принялся стирать с доски. – Понимаю, материала было много, поэтому перед следующим разделом мы немного развлечёмся. Давайте поиграем. Разделите лист на две колонки. В правую будем записывать мифы, а в левую правду о вампирах. Давайте, давайте. Любые слухи, сказки, сплетни. Мне не нужны достоверные факты, сойдёт даже самый настоящий бред, лишь бы мало-мальски известный. Кто первый?
Несколько человек подняли руки. Студенты любили Филина за его добродушие и открытость, и потому в отсутствии активности на лекциях их обвинить было трудно.
- Вампиры боятся чеснока.
- Вампира можно убить осиновым колом.
- Всякий укушенный вампиром становится упырём.
И ещё добрая дюжина высказываний в таком же духе, Влад особо не следил. Профессор послушно заносил все предложенные варианты в начерченную на доске таблицу, не забывая комментировать самые экзотичные предложения. Но когда желающие высказаться кончились, руку подняла сидящая рядом охотница.
- О, дальние ряды решили присоединиться к дискуссии, - Филин насмешливо склонил голову. – Что ж, послушаем.
- Все вампиры - живые мертвецы.
Незнакомый взрослый голос заставил обернуться всю аудиторию. Кажется, Влад был единственным, кто в данный момент смотрел не на ведьму, а на профессора. И потому только он увидел, как удивлённо и даже поражённо уставился Филин на женщину. Но Тривед быстро взял себя в руки, и студенты так и не заметили этой странной эмоциональной вспышки.
- Что, ребят, поверим госпожа ауру на слово? Такой авторитет грех подвергать сомнению.
С этими словами профессор записал слова егеря в левую колонку. Влад услышал, как хмыкнула сидящая рядом охотница, и обернулся к ней. Она улыбалась странной, мечтательной улыбкой, мало идущей к столь строгому лицу, и эта улыбка заставляла её выглядеть ещё моложе.
- Больше предложений нет? Ладно, ладно, ограничимся этим списком. Каждый из нас уверен, что это распределение по колонкам правильное. Более того, так оно и есть на самом деле. Но, и в этом заключается смысл нашего курса, так было не всегда. Смотрите.
Взяв в одну руку кусок мела, а в другую тряпку, Энел стёр несколько вариантов и переписал их в другой столбец. Фразу про живых мертвецов он трогать не стал, хотя это решение далось ему нелегко.
- Вот так дела обстояли всего девяносто лет назад, до прихода Сумерек. И это ещё раз заставляет нас вернуться к определению, которое я дал в начале лекции. Способность к эволюции, вот что отличает высшую нежить от остальной. Она меняется, обзаводится новыми защитными механизмами и приспосабливается к сложившимся условиям. Пожалуй, на этой теме мы и остановимся. Записываем…
Слова профессора заставили меня улыбнуться. Как же хорошо, что некоторые люди умеют врать себе во благо.
И нелюди тоже.