Я не волшебник, я - сказочник.
Я уже стала забывать, какое это удовольствие - рукописный текст...
Смотреть на то, как под твоей рукой появляются тысячи крошечных синих рун, из которых можно сложить почти любую историю...
Видеть, как ровные строки покрывают чуть желтоватую от времени бумагу...
Ощущать в руке жаркое тепло металла, нагретого твоей собственной ладонью...
Порой - пугаться собственного полёта фантазии, торопливо стараясь записать даже не мысль - хотя бы её тень...
Порой, касаясь губами чуть горьковатой стали ручки, перечитывать уже написанное...
В какой-то момент, откинувшись на спинку стула, закрыть глаза и позволить себе расслабиться...
Почувствовать, как по шее и плечам расплывается приятная боль от неудобной позы...
Улыбаться куда-то в потолок, думая ни о чём и обо всём сразу...
Слепо водить головой из стороны в сторону, смотря на мир сквозь закрытые веки.
Найти на столе полупустую кружку с остывшим горьким чаем и долго пытаться то ли согреть её в ладонях, по ли погреться об неё...
Притушив мягкий жёлтый свет настольной лампы, сидеть в полной темноте, обняв себя за плечи...
А потом - уйти куда-нибудь в другую комнату, и всё в той же темноте незаметно уснуть в мягком кресле, забыв на столе раскрытую тетрадь и невыключенную ручку...
Всё это - почти физическое удовольствие, самая приятная разновидность одиночества.
И ещё несколько дней после этого руки пахнут пряно-сладкой смесью металла, мёда, яблок и чудес...
Смотреть на то, как под твоей рукой появляются тысячи крошечных синих рун, из которых можно сложить почти любую историю...
Видеть, как ровные строки покрывают чуть желтоватую от времени бумагу...
Ощущать в руке жаркое тепло металла, нагретого твоей собственной ладонью...
Порой - пугаться собственного полёта фантазии, торопливо стараясь записать даже не мысль - хотя бы её тень...
Порой, касаясь губами чуть горьковатой стали ручки, перечитывать уже написанное...
В какой-то момент, откинувшись на спинку стула, закрыть глаза и позволить себе расслабиться...
Почувствовать, как по шее и плечам расплывается приятная боль от неудобной позы...
Улыбаться куда-то в потолок, думая ни о чём и обо всём сразу...
Слепо водить головой из стороны в сторону, смотря на мир сквозь закрытые веки.
Найти на столе полупустую кружку с остывшим горьким чаем и долго пытаться то ли согреть её в ладонях, по ли погреться об неё...
Притушив мягкий жёлтый свет настольной лампы, сидеть в полной темноте, обняв себя за плечи...
А потом - уйти куда-нибудь в другую комнату, и всё в той же темноте незаметно уснуть в мягком кресле, забыв на столе раскрытую тетрадь и невыключенную ручку...
Всё это - почти физическое удовольствие, самая приятная разновидность одиночества.
И ещё несколько дней после этого руки пахнут пряно-сладкой смесью металла, мёда, яблок и чудес...
Это мы посмотрим через пару дней.
Если я всё-таки допишу этот грешный "Талисман"