Я не волшебник, я - сказочник.
А потом я решила: ну его, это расписание... "Москву" принесу ещё через пару дней.
Сейчас – не самый любимый "пасынок". Который почему-то полюбился публике куда больше всех моих работ. В принципе.
А ещё мне предложили написать к нему рейтинговое продолжение. Я так и не поняла, какое именно, по спросить побоялась.
Сказка о том, как однажды в маленьком провинциальном городке в жертву дракону принесли художника. Только вот плен оказался не пленом, дракон — не чудовищем, а художник... Нет, художник действительно рисовал.
Первым, что Стив ощутил, была тупая пульсация в затылке. Она походила на тяжёлую боль похмелья, только вместо всей головы била в одну точку. И не было, в отличие от похмелья, мерзкого ватного привкуса во рту — только привычная после нескольких часов сна сухость.
Но встать, даже попросту открыть глаза, Стив пока не решался. Он медленно перебрал нынешние ощущения: нечто мягкое, скорее всего подушка, под головой, чуть более жёсткое (матрас?) под спиной, и руки и шею слегка щекотала пушистая ткань покрывала. Где бы Стив ни находился, там было довольно темно и абсолютно тихо. Скорее всего, безлюдно.
После этого туман в воспоминаниях сгущался катастрофически. Стив нашёл лишь две мало-мальски внятные картинки: как он за ужином рассказывает хозяину гостиницы о своём решении остаться и как укладывается спать — слишком рано по своим внутренним часам, но безнадёжно проиграв войну с внезапно навалившейся зевотой.
После этого момента — ничего, вплоть до пробуждения с головной болью в незнакомом месте.
(То, что место незнакомое, Стив понял по запаху; вернее, по его отсутствию. Гостиничный номер пах кухней, особенно выпечкой, и чистящими средствами. Здесь Стив не мог уловить ничего конкретного. Ни запустения, если комната была бы нежилой, ни проникающих сквозь открытое окно запахов осенней улицы, ни присущего каждому дому аромата живущих в нём людей.
Стерильностью, впрочем, не пахло тоже).
Разобравшись, насколько ему позволяла голова, с уже имеющимися ощущениями, Стив попробовал открыть глаза. Первая попытка стрельнула игольчатой болью во всё ещё не унимающемся затылке, так что пришлось зажмуриться обратно. Во второй раз Стив действовал медленнее и осторожнее. Он чуть приподнял одно веко, убедился, что голова не возражает, до той же высоты поднял второе и только после этого медленно раскрыл оба глаза.
Всё его (не слишком, впрочем, широкое) поле зрения занимала находящаяся на расстоянии пары дюймов коричневая стена. Немного подумав и разглядев на тёмном материале нечёткие линии узора, Стив решил, что это спинка дивана. А значит, любой возможный интерес находился в направлении, диаметрально противоположном носу Стива.
Он некоторое — довольно продолжительное — время размышлял, а так ли важна информация, где он находится. Но любопытство победило с небольшим перевесом, и в два захода, прикрывая ладонью явственно прощупывавшуюся шишку на затылке, Стив повернулся. Некоторое время он полежал с закрытыми глазами, восстанавливая затраченную на чрезмерное физическое усилие энергию, и лишь после этого осмотрел помещение.
Комната была просторной и сумрачной. На плоской разлапистой люстре горели три рожка из дюжины, а окно, занимавшее добрую половину правой стены, добавляло в освещение лишь ранние предзакатные сумерки. Какого-то единого стиля в обстановке, равно как и чёткого назначения комнаты, не ощущалось. На стене напротив дивана висела огромная плазменная панель — дюймов семидесяти по диагонали, не меньше. Длинную низкую полку под ней сплошь занимали различные приставки: два вида плееров, три игровых консоли, ещё какие-то хромированные коробочки, названия которым Стив не знал. По бокам от телевизора тянулись плотно заставленные книжные стеллажи; судя по тому, что на нескольких полках обитающие перед книгами безделушки были небрежно сдвинуты к одному краю, пользовались библиотекой регулярно. Стоящий под окном массивный письменный стол, насколько Стив мог видеть, пустовал. А вот журнальный столик в полуметре от дивана и кресло по соседству были завалены распечатками и широкоформатными цветными альбомами.
Большинство вещей в комнате были или дорогими, или старыми. Как Стив догадывался, иногда и теми, и другими одновременно. Но это не давало ни малейшей подсказки о том, как и почему он здесь оказался — и где это «здесь» вообще находится.
Последней Стив заметил дверь. Она располагалась справа от дивана, и её матовая тёмная древесина почти сливалась с такими же тёмными обоями. Стив понимал, что ответы на все его вопросы должны лежать за этой дверью, и клятвенно пообещал себе направиться туда. Вот только он немного полежит с закрытыми глазами, дожидаясь, пока утихнет вновь вспыхнувшая головная боль.
Когда Стив проснулся во второй раз, в комнате стало на два рожка люстры светлее, а за окном царила глухая ночная темнота маленького города. И ещё на краю журнального столика, отвоевав у бумажного бардака квадратный фут пространства, сидел незнакомец. Судя по явно домашней футболке и мягким, чуть помятым брюкам, он был хозяином дома — и, следовательно, тогда Стиву отводилась роль гостя и незнакомца.
Несколько секунд Стив с медленным сонным любопытством разглядывал мужчину напротив. Из-за неловкой позы трудно было судить о росте и телосложении, зато свет люстры, не скупясь, заливал его лицо. Не самые правильные крупные черты: нос с горбинкой, тонкие бледные губы в мелких шрамах, высокие скулы. Жёлтые, даже золотистые глаза с вертикальными зрачками. Медно-рыжие, коротко остриженные волосы. В плане возраста лицо у него было до крайности невыразительным: больше тридцати, меньше пятидесяти — и что угодно посередине.
Мужчина, дав Стиву время рассмотреть себя, с прежним молчанием потянулся к стоявшей у его бедра запечатанной бутылке с водой. Скрутив крышку, он одной рукой протянул Стиву бутылку, а другой вынул из кармана брюк блистер с таблетками. Предложив и их, незнакомец негромко прокомментировал:
— Анальгин. Примите две таблетки, это поможет с головной болью.
Стив неуверенно, даже подозрительно прищурился, но лекарство всё же взял. Блистер ничем не отличался от знакомой ему по собственной аптечке упаковки, так что он решительно проглотил пару таблеток и запил их предложенной водой.
— Спасибо… Большое.
— Не за что. — Незнакомец поднялся, забрал у Стива полупустую бутылку и поставил её на край стола, убедившись, что она остаётся в зоне досягаемости его гостя. — Теперь вам лучше ещё немного полежать. Я буду недалеко, на кухне. — Коротким кивком он указал на замеченную ранее дверь. — Приходите, когда таблетки подействуют.
— Эм… хорошо?
В ответ на полувопрос Стива хозяин лишь дружелюбно улыбнулся. Но ничего не сказал и, выходя из комнаты, обратно приглушил свет до трёх рожков.
Ожидая, пока анальгин сделает своё дело, Стив старался ни о чём не думать — ибо из имеющихся у него крупиц информации выводы получались самые разнообразные, в том числе и откровенно бредовые. В то время как в повседневной жизни он ничего не имел против безудержного полёта фантазии, сейчас Стиву нужны были факты. Хотя бы самые общие: кто таков его доброжелательный хозяин, где они находятся и представляет ли ситуация в целом какую-либо угрозу для его, Стива, благополучия.
Лекарство и мелкие жесты наподобие открытия бутылки и приглушённого света подсказывали ответ на последний вопрос, но Стив опасался потерять бдительность из-за слишком поспешных суждений.
Четверть часа спустя, когда осторожные прикосновения к затылку стали порождать не новые вспышки боли, а едва заметную щекотку, Стив поднялся с дивана. Прохладный воздух комнаты тут же куснул отогревшуюся под покрывалом кожу, и Стив обнаружил, что одежды на нём минимум. Старая растянутая майка да обрезанные до шорт тренировочные штаны — те самые вещи, в которых он лёг спать накануне вечером.
Беглый осмотр комнаты выявил аккуратно сложенный халат на дальнем подлокотнике дивана. Рассудив, что в данном случае одежда явно оставлена для него, Стив с благодарностью закутался в тёплую ткань и потуже затянул пояс. Халат был рассчитан на человека покрупнее, из-под рукавов выглядывали разве что самые кончики пальцев Стива, но пушистое тепло компенсировало прочие неудобства.
Пять минут спустя, заглянув в найденную по дороге уборную, Стив вышел на кухню. Освещена она, равно как и первая комната, была весьма скудно; узкие лампы дневного света располагались лишь над столешницами и плитой, оставляя не-рабочую половину в полумраке. Днём недостаток освещения компенсировали панорамное окно и ведущая во двор стеклянная дверь, вечерняя же темнота превращала их в нечёткие зеркала.
Несмотря на сумрак, выглядела кухня уютно: бежевые стены, оранжево-серые панели, массивный деревянный стол, рассчитанный явно не на двух обедающих. На столе были разложены тарелки и вилки, пара стаканов, хлебница под бумажной салфеткой и стеклянная салатница, до краёв наполненная крупно порезанными овощами. Как раз к появлению Стива хозяин дома закончил возиться у плиты и со сковородой в одной руке и деревянной лопаткой в другой обернулся к своему гостю:
— Присаживайтесь. Надеюсь, вы проголодались: у меня как раз готов ужин.
Стив, сам несколько удивлённый своей послушностью (причиной которой была наконец-то переставшая болеть голова), плюхнулся на ближайший стул. Хозяин тут же положил на его тарелку пару кусков шипящего мяса прямо со сковороды и насыпал горку мелкой румяной картошки. Стив, доселе не ощущавший особого голода, жадно принюхался, схватился за вилку и сумел остановить себя разве что в самый последний момент. Начинать одному в данной ситуации было как-то неприлично.
Хозяин дома, мывший у раковины руки, впрочем, так не считал:
— Ешьте-ешьте, я сейчас.
Стив не заставил уговаривать себя дважды и радостно набросился на предложенный ужин. Еда не была чем-то выдающимся; скорее в ней ощущалось простоватая основательность пищи одинокого мужчины, привыкшего готовить для себя, но не прикладывающего особых усилий.
— Приятного аппетита.
Стив кивнул в ответ на пожелание, поспешно сглотнул непрожёванный кусок, заметил улыбку хозяина и кивнул ещё раз. Тот воспринял эту неловкость как должное, словно бы каждую неделю ужинал с до смерти голодными незнакомцами.
Несколько минут — пока мелькание вилки в руке Стива не замедлилось до нормальной, человеческой скорости — они ели молча, лишь изредка бросая друг на друга полные любопытства взгляды. Затем хозяин нарушил тишину. Отодвинув ещё наполовину полную тарелку, он всем телом повернулся к Стиву и доброжелательно произнёс:
— Меня зовут Ян. Как вы уже, наверное, догадались, я владелец этого дома.
— Стив, художник, — поспешно отряхнув руку, Стив пожал протянутую ему над столом ладонь. — Рад знакомству. И… спасибо, что приютили?
— Не стоит благодарности. В том, что с вами случилось, есть и моя вина.
Стив нахмурился и даже перестал есть, от греха подальше тоже отодвинув тарелку. Несколько секунд на кухне висела тишина, пока он не переспросил:
— Ваша?
— Моя, — на удивление спокойно, без тени злорадства ответил Ян. — Видите ли, я дракон. А в этих краях испокон веков местные приносили драконам жертвы. Мне стоило некоторого труда убедить горожан, что я не интересуюсь невинным девицами в гастрономических целях… но совсем без подношений меня оставлять не захотели. В итоге мы сошлись на художниках.
— И они… мы вас в «гастрономических целях» интересуем?
— Да побойтесь всего святого! Разве я похож на каннибала?!
На каннибала Ян не походил. Стив даже невольно отметил, что дракону не помешал бы дополнительный фунт мяса в день — не человеческого, конечно же. При широких плечах и крупных кистях у него были на удивления тонкие предплечья и узловатые, похожие на птичьи когти пальцы. Длинное лицо с острыми, резкими чертами, несколько угловатые движения… словно бы Ян носил своё тело как костюм с чужого плеча, заметно не подходящий ему по размеру.
Для дракона, наверное, это было естественным.
— Нет, но… зачем тогда?
— Просто так, — пожал плечами Ян и подцепил из салатницы веточку зелени. — То есть, изначально я просто искал собеседников — четыре века назад тут трудно было встретить образованного человека, а бродячие поэты понимали хоть что-то. Большей частью в рамках своего ремесла, но я всегда любил искусство. Потом это стало для горожан традицией, а я наловчился спроваживать ежегодные «жертвоприношения» как только они приходили в себя; от чего местных никак не отучишь, так это от дубины в качестве универсального снотворного. И тут я снова приношу свои извинения. Последние же лет восемьдесят мне нравится играть в мецената, что идёт на пользу обеим участвующим сторонам.
Договорив, Ян неторопливо потянулся к стакану с водой, и в этом невинном на первый взгляд жесте ощущалось приглашение к дальнейшим расспросам. Но Стив не мог даже выбрать, за какие именно слова дракона уцепиться в первую очередь. За историю, за нынешние дни, за вскользь упомянутый возраст (о драконах Стив знал немного, они всегда были скрытным народом, но он понимал, что четыре века — солидный срок и для них). Или же найти что-нибудь успокаивающее?
— Что всё это означает для меня? — наконец спросил он, когда стало ясно, что без наводящих вопросов продолжать Ян не намерен. — Не то чтобы я жаловался на ваше гостеприимство… Но мне как-то раньше не доводилось быть принесённым в жертву дракону. Есть какие-то правила? Традиции? Протокол?
— Есть выбор, — не особо скрывая улыбку, ответил Ян. — Я вас не удерживаю, более того, вполне могу понять нежелание оставаться в городе сверх необходимого. Если вы хотите, то можете уехать в любой момент. Только прошу, дождитесь утра; сотрясения у вас нет, но после такого удара, да ещё и на обезболивающих, за руль лучше не садиться. Переночуете — и поезжайте, если вам действительно этого хочется.
— Или?
— Или вы можете остаться на неделю и сыграть со мной в простую игру. Нарисуйте мне что-нибудь. Что угодно, лишь бы оно было сделано более или менее у меня на глазах. Если мне понравится конечный результат, я у вас его куплю — за достойные деньги. Если нет — мы разойдёмся ничего друг другу не задолжав. Вы поживёте здесь, немного отдохнёте и ровно так же спокойно уедете.
Стив, выслушав дракона, пару раз растеряно моргнул. Он, конечно, знал, что в мире существуют богатые люди, готовые не только покупать полотна известных мастеров, но и помогать молодым художникам, но лично с ними никогда не сталкивался. Это всегда оставалось полудетской волшебной сказочкой: вдруг наткнуться на человека, готового помочь сосредоточиться на творческих делах.
В том, что подобную сказку Стиву предлагал дракон, была несомненная ирония.
— Предложение щедрое…
— Не торопитесь, Стив. Я не ожидаю услышать ответ прямо сейчас; вам, несомненно, нужно подумать. Утром. А пока я могу ответить на вопросы, если они у вас есть.
— Я бы спросил, что в вашем понимании «достойные деньги», но их ещё надо заработать… — Стив смущённо дёрнул уголком рта. — Мне действительно любопытно, зачем всё это вам. Помимо «жертвоприношений», эту часть я понял. Но раздавать деньги?..
— Я ничего не раздаю, Стив. Я честно покупаю то, что мне нравится. Если при этом я немного помогаю талантливым людям… Что же в этом плохого?
— Ничего. Просто чертовски непривычно.
— А это с какой стороны посмотреть.
— С моей. — Резко прозвучавший ответ заставил Стива внутренне скривиться, и он поспешно добавил: — Это единственная доступная мне сторона.
— Тут уже ничего не могу поделать. Но если моё предложение вас смущает, вы вправе отказаться. Я не навязываюсь, мне просто было бы приятно заполучить на ближайшую неделю толкового собеседника.
— Знаете, Ян… мне действительно надо подумать.
Дракон кивнул и поднялся из-за стола. Не спрашивая Стива, он забрал тарелку с его недоеденным ужином и поставил её в микроволновку — разогреть остывшие за время разговора остатки. Стив такой внезапной заботе удивился, но возражать не стал. Окончательно пришедший в себя организм требовал пищи, и уже полученной ему было мало.
Когда минуту спустя Ян вернулся с горячей тарелкой, у Стива созрел новый вопрос:
— Ян… вы говорили, что местные жители давно уже приносят человеческие жертвы драконам. Это было до вас, или…
— …или я внезапно решил податься в вегетарианцы? — Ян коротко хохотнул, обнажив слишком острые для человека зубы. — До меня. В здешних скалах драконы водятся уже пару тысяч лет, если не больше, так что это старая традиция. Потому-то, кстати, и было так трудно её переломить.
— И все местные драконы были людоедами?
— Вряд ли. Знаете, это вообще малорационально: ограничивать своё меню теми, кто способен ткнуть тебе копьём в брюхо. А со временем и начать палить из пушек. В древности, в средние века людям было свойственно демонизировать драконов; не сказать, что бы эта ситуация сильно изменилась. Просто теперь вместо сокровищниц мы, согласно распространённому мнению, сплошь владеем корпорациями. И биржа — наш высокотехнологичный жертвенный алтарь.
— А это не так?
— И так, и нет. — Ян потёр висок, немного помолчал и дальше продолжил с уже гораздо меньшей иронией в голосе: — Мы такие же разные, как и все остальные, Стив. Кто-то строит карьеру, кто-то предпочитает семью, кто-то — как я — уединяется в глуши. Я не хочу сказать, что мы все поголовно святые, легенды появились не на голом месте… но мы так же осуждаем преступников. И наказываем их; зачастую даже строже, что того требуют человеческие законы.
Что-то в лице Яна зацепило Стива, и он принялся осторожно рассматривать дракона. Понять выражение золотых змеиных глаз было тяжелее, нежели привычных человеческих, да и малоподвижное бледное лицо демонстрировало лишь базовые эмоции… но Стиву показалось, что внимание дракона сосредоточилось внутри него самого, на каких-то болезненных воспоминаниях.
— Простите, если я полез не в своё дело.
— Всё в порядке. — Взгляд Яна сфокусировался, чётко остановился на лице Стива. — Если бы я не хотел об этом говорить, то не говорил бы. Издержки уединённой жизни: когда встречаешь собеседника, которому действительно интересно, хочется рассказать ему как можно больше и как можно быстрее. Тут уже мне следует приносить извинения.
— Да ни к чему, — неуверенно, но искренне улыбнулся Стив. — Мне на самом деле любопытно.
— Хорошо. Возможно, тогда вы захотите остаться. Хотя бы из любопытства.
Заканчивали ужин почти что в тишине; лишь Ян изредка делал абсолютно бытовые замечания по поводу дома и предстоящей ночёвки. Так же тихо они убрали со стола, и Стив помыл посуду, пока дракон ставил в холодильник остатки ужина и смахивал крошки. Пару минут спустя они оба вернулись в комнату с диваном и книжными стеллажами.
Несмотря на относительно ранний час и без малого сутки не всегда естественного, но глубокого сна, чувствовал себя Стив предельно измотанным. Сосредотачиваться получалось с трудом, и после двадцати минут вялой беседы Ян предложил ему отправиться спать. Как показалось Стиву, выглядел при этом дракон то ли виноватым, то ли обиженным; но вдаваться в подробности и расшифровывать все нюансы невыразительной мимики хозяина у Стива желания не было.
Гостевая спальня оказалась небольшой, на удивление обжитой комнаткой: с цветами на подоконнике, картинами и рисунками без рам на стенах и широкой низкой кроватью с резными ножками в форме химер. Попрощавшись с проводившим его до дверей Яном, Стив лицом вперёд рухнул на матрас и несколько минут бездумно вдыхал травяной запах чистых простыней. Когда к краю сознания стала подкрадываться естественная сонливость — честное дитя усталости, — Стив кое-как стряхнул халат, бросил его на стоящий неподалёку стул и медленно полузаполз-полузавернулся в одеяло.
Уснул он даже до того, как нашёл мало-мальски удобную позу.
Поначалу спалось Стиву на удивление хорошо. Он пару раз просыпался, но чувствуя уютную тяжесть одеяла на плечах и мягкость подушки под головой тут же засыпал обратно, даже не задумываясь о том, где находится.
Зато под самое утро Стиву приснился кошмар. Нелогичный и рваный, как все его редкие кошмары, он явно был отголоском минувшего дня. Там, само собой, водились огромные хищные драконы, горожане с мясницкими ножами и бейсбольными битами и залитые кровью каменные алтари. Стив проснулся до того, как дела приняли совсем уж скверный оборот, но ему всё равно потребовалось несколько минут, чтобы успокоить заходящееся сердце.
Но когда Стив справился с невольными физиологическими реакциями, новая тревога заставила его нервно оглядываться по сторонам. Проникающий сквозь тонкие шторы свет окрасил комнату в блеклые утренние цвета, размыл очертания и без того незнакомой мебели. Стив вдруг понял, что его доверчивость накануне была какой-то уж слишком поспешной. Он, по большому счёту, не знал ни этого города, ни дома, в котором оказался, ни местных жителей. И уж точно Стив ничего не знал о Яне (если его действительно так звали). Всё рассказанное драконом было голыми и не самыми убедительными словами.
Испуг быстро разогнал мутную сонливость кошмара, и Стив принялся действовать. На столе у окна он нашёл свою сумку с вещами (которую он оставил в гостинице, а значит, её забирал Ян), на прикроватной тумбочке — бумажник и ключи от машины. Стараясь особо не шуметь, Стив оделся, распихал по карманам мелочь первой необходимости и высунулся в коридор. В доме царила естественная для столь раннего утра тишина; дверь в комнату Яна была плотно закрыта. Одной рукой придерживая сумку, а в другой сжимая ботинки, Стив пересёк коридор, спустился по лестнице и, уже не скрываясь, рванул к уличной двери.
Заметив напротив крыльца свою машину, Стив радостно выдохнул. Он выезжал тихо, стараясь не шуметь, нервно сжимая потрёпанную кожу руля. Улочки оказались малолюдны, но редкие прохожие заставляли вздрагивать и испуганно оглядываться по зеркалам. Выбравшись на трассу, Стив дал волю страху и чуть ли не до самого пола вдавил педаль газа. Не привыкший к такому обращению старый фордик обиженно рыкнул, машину тряхнуло на не замеченной в спешке кочке, но видя, с какой скоростью уменьшается отражение городка в боковых зеркалах, Стив ощутил почти пьяное веселье. В тот момент ему казалось, что он сбежал от неотвратимой опасности.
Полчаса спустя, забравшись на один из холмов, что в изобилии окружали город, Стив притормозил. Первая, да даже уже и вторая паники прошли, оставив в наследство мутную усталость выветрившегося адреналина. И на удивление ясную голову. Стив снова задумался о том, что же именно он делает — но в этот раз не паникуя, а трезво взвешивая принимаемые решения.
В какой-то момент, перебирая события предыдущего дня, Стив вдруг понял: захоти Ян удержать его, на побег не было бы ни единого шанса. В городе, где дракона почитали как божество и приносили жертвы, где каждый знал Стива в лицо чуть ли не через час после его приезда, да ещё учитывая способности самого Яна… Стив сомневался, что ему позволили бы завести мотор — не то что тихо и спокойно уехать.
Получалось, что задерживать его — по крайней мере насильно — в драконьи планы не входило. О чём дополнительно свидетельствовали и вещи Стива, которые Ян принёс ночью. Но тогда возникал резонный вопрос: а что ещё из слов дракона было правдой? И возможно ли, что Стив только что на всех парах сбежал от лучшего шанса в своей жизни?
Эта мысль крепче якорной цепи привязала Стива к крошечному пятачку дороги на вершине холма. Пару раз, поддавшись отголоскам изначального страха, он порывался уехать — но тихий голос сомнений заставлял остановиться и подумать ещё немного. «А что, если…». Все эти «если» сосредоточились вокруг слов Яна, и с каждым разом Стив находил (или же придумывал?) новую причину поверить им. Уж очень ему хотелось разрешить себе эту сказку.
Через полчаса Стив вновь завёл машину, с трудом развернулся на облепленной кустарником дороге и поехал обратно. Беспокойство неприятной склизкой змеёй засело чуть правее сердца, но сбегать во второй раз Стив себе запретил.
Ян, который как раз возвращался домой с огромным бумажным пакетом в руках, никак не прокомментировал отсутствие Стива — хотя и с явной иронией наблюдал за его суматошной парковкой. Стива это великодушие смутило; даже сильнее, чем если бы дракон вдруг решил расспросить его об утренней поездке. На возможные вопросы он успел заготовить кое-какие ответы, не самые хитрые, но логичные и благопристойные. Маскирующие тот факт, что он банально, по-детски испугался неизведанного. Ян же своим понимающим молчанием не давал Стиву возможности оправдаться; а он знал, как жалко выглядят объяснения, когда объяснений никто не просит.
Лишённое какого бы то ни было осуждения «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю» заставляло ещё сильнее ощущать себя не в своей тарелке.
Неявное напряжение между Яном и Стивом сохранилось на всё утро и первую половину дня. Пару раз дракон попытался завести вежливую беседу ни о чём, и где-то в процессе они незаметно перешли на «ты», но отсутствие энтузиазма со стороны Стива уже к полудню свело эти попытки на нет. В итоге они разбрелись каждый по своим углам. Ян с потрёпанной пухлой книгой в руках обосновался на заднем дворе, в то время как Стив вернулся в отведённую ему комнату.
Он честно собирался ещё раз взвесить все «за» и «против», возможно сделать пару звонков — чтобы хоть кто-нибудь в целом мире знал, где он находится в данный момент. Но вначале Стива отвлекла необходимость разобрать сумку и проверить состояние вещей и рисунков, затем он принялся перелистывать свои тетради с набросками — выискивая, не сойдёт ли что-нибудь за основу для требуемого рисунка, — а в итоге Стив обнаружил себя продремавшим пару часов, да ещё и завернувшимся в одеяло как в кокон.
Надо было отдать Яну должное: матрасы в его доме весьма способствовали послеобеденному сну.
Проснувшись и отряхнув себя до некоего подобия порядка, Стив отправился искать хозяина дома. А когда нашёл, то прямо с порога (дабы не было ни времени, ни возможности вновь глупо испугаться) заявил, что согласен на все его условия. И что если у Яна есть какие-либо пожелание по его, Стива, работе, то он с радостью выслушает их прямо тут на месте.
Пожеланий у дракона не нашлось, зато нашлась неподдельная смущающая радость, словно бы на завтра ему пообещали Рождество и День Рождения одновременно. Даже его лишённое признаков возраста лицо разом помолодело, и выглядеть Ян стал лет на восемнадцать от силы. Но, в отличие от подростка, дракон куда лучше держал себя в руках, и его радость ограничилась внутренним весельем. Стив был благодарен за сдержанность; познакомившись с местными жителями, к нацеленному на него дружелюбному энтузиазму он поневоле стал относиться с опаской.
Следующие пять дней оказались самыми спокойными и тихими из всех, что были в жизни Стива за последние два года. Размеренный быт Яна, подчинённый нестрогому расписанию, как нельзя лучше подходил для продуктивного отдыха. Сам дракон хоть и присутствовал в поле зрения Стива большую часть дня, но всегда тонко чувствовал, когда его внимание нежелательно, а когда, наоборот, долгожданно. Они быстро приноровились друг к другу. Настолько, что уже через пару дней Стив вспоминал о своей попытке к бегству со смесью неловкого смеха и откровенного смущения.
Они разговаривали, много. Об искусстве, о мире, о философских идеях и личных предпочтениях. Почти никогда — о каких-либо персональных данных из числа тех, что принято спрашивать у новых знакомых первыми: семье, работе и полученном образовании. Стив не знал, специально ли Ян избегает этих тем, или ему действительно неинтересно, но сохраняющаяся доля анонимности окончательно успокоила Стива. Даже при том, что дракон предостерёг его выходить из дома в одиночку: местные жители, заметив недавнее «жертвоприношение» свободно разгуливающим, могли и попытаться вернуть его «законному хозяину».
Ян сам показывал ему достопримечательности города и даже терпеливо ждал, пока Стив снимает заинтересовавшие его виды на свой старенький фотоаппарат. Любопытных местечек нашлось не так уж и много, но средневековая церковь в окружении не раз дичавшего парка обещала стать занятным прототипом для будущей картины. Стив любил архитектуру и для души предпочитал рисовать не людей, а здания.
Единственным, что мешало Стиву в полной мере наслаждаться спокойствием рутины, была его сделка с драконом. Ян не торопил и за все пять дней ни разу не напомнил об их договоре, но Стив ясно ощущал неумолимое течение отведённого времени. Идеи были, и много, но он никак не мог выбрать, что же именно должно понравиться дракону.
На прямые вопросы Ян со смешком и лукавой улыбкой отвечать отказывался, дом же скорее запутывал, чем давал подсказки. Дракон не шутил, когда упомянул свою любовь к искусству, особенно живописи и литературе; большинство комнат походило на музейные залы, или библиотеки, или помесь того и другого одновременно. Хотя в коллекциях Яна и наблюдалась несомненная логика, нельзя было выделить какой-то один преобладающий стиль или направление. Даже цветовая гамма охватывала весь спектр, от чёрно-белых угольных портретов до радужных весенних пейзажей. Единственное, что Стив вынес из методичного изучения дома, так это то, что дракон ценил в своей живописи хорошую технику. Среди всего многообразия картин Стив не нашёл ни одной, где идея бы скрывала недостаток ремесла.
Поняв, что сам дом ему не поможет, Стив решил присмотреться к поведению его хозяина. Как и подобало дракону, Ян регулярно инспектировал свои сокровища и с удовольствием рассказывал Стиву об их истории и авторах. Была хитрость в том, что бы понять, какие картины Ян выбирает из собственных предпочтений, а какие просто считает интересными для гостя, но Стив разобрался и с этим. Он стал отмечать, где именно дракон чаще всего останавливается просто помолчать и поразглядывать.
У Яна было несколько фаворитов: пара пейзажей с одной и той же опушкой в середине весны и летом; акварельный портрет рыженькой девушки, хрупкой и сияющей в своей эфемерности; массивный, выписанный густыми чистыми красками вид на улицу с высоты тротуара; по реалистичности похожая на фотографию карта ночного неба. И большая картина добрых трёх футов по диагонали, словно бы вставленная в раму иллюстрация из сборника сказок и легенд: серебристый рыцарь вонзает меч в грудь разъярённого дракона, причём за спиной рыцаря бьются перепончатые полупрозрачные крылья. Написана картина была с несомненным мастерством, и Стив по собственной воле потратил немало минут, рассматривая узор чешуек или отблески заката на доспехах.
У картины с рыцарем и драконом Ян останавливался особо часто.
— Хорошая работа, — с этими словами Стив подошёл к дракону вечером четвёртого дня, когда вновь заметил его разглядывающим всё то же полотно. — Тебе она нравится?
— Техника замечательная, — вместо ответа согласился Ян с первым замечанием. — Но сюжет шаблонный.
Стив нахмурился. Отдавая должное мастерству художника, он как-то не удосужился задуматься о значении нарисованного. Был виден верхний слой, композиционно грамотный набор объектов: рыцарь, дракон, скальный обрыв, полупрозрачные крылья… Но только после замечания Яна в голове Стива что-то щёлкнуло, и он объединил их в единое целое.
— Так это правда?
— Что именно? — Ян чуть повернулся, ловя выражение лица Стива.
— Легенда: рыцарь, убивший дракона…
— Иногда — правда.
Короткий ответ прозвучал тихо, но при этом обжигающе отчётливо. Сухо. Стив подумал, что интерес Яна к обсуждаемой картине мог быть в гораздо большей степени личным, нежели эстетическим, и мысль эта ему не понравилась.
— А ты? — спохватившись в последний момент, Стив сбивчиво добавил: — Прости, если это больная тема, я…
— «Да» на оба вопроса, — перебил его бормотание дракон.
После этого Стив решил, что лучше ему держать язык за зубами. Расспрашивать Яна о картине, равно как и о его биографии, он больше не стал, и они ещё несколько минут в полной тишине постояли у полотна.
Из неловкого разговора один полезный вывод Стив всё же сделал: что бы он ни надумал рисовать, не стоит связывать это ни с природой Яна, ни с многочисленными легендами, выросшими вокруг неё. Учитывая, что «за бортом» остались и художественные пристрастия дракона, Стив сосредоточился на третьем и последнем очевидном пути: книгах, которые читает Ян.
Библиотека дракона ни в чём не уступала его коллекции живописи, а места занимала даже больше. Несмотря на очевидную любовь Яна к старым книгам, Стив не сильно удивился, обнаружив пару стеллажей с современными изданиями. Большую их часть занимала научно-популярная литература самого широкого спектра, но нашлись здесь и детективы, и научная фантастика, и выставленная в хронологическом порядке серия приключений. Все книги явно читали хотя бы по разу, при этом Ян оказался достаточно аккуратен, чтобы не оставлять после себя ветхие, распухшие тома. Так что попытка Стива найти любимые книги дракона исходя из внешних признаков провалилась по техническим причинам.
В итоге к утру пятого дня Стив махнул рукой на все попытки угадать вкусы своего хозяина и взялся за проект, которым занимался последние два месяца: виды посещённых им городков, нарисованные в различных техниках. У Яна в закромах нашлись первоклассные материалы, так что в холстах и красках недостатка не было, а прототипами Стиву послужили сделанные за время путешествия фотографии. Отобрав по три-четыре лучших на каждый вид, он распечатал их (с трудом заставляя себя не отвлекаться на ту мечту цифрового художника, что представлял собой компьютер Яна) и с разрешения дракона развесил над столом в одной из многочисленных гостиных дома.
После чего работа пошла на лад. В импровизированной мастерской Стив рисовал часы напролёт: наброски, детали, подмалёвки. Иногда Ян присоединялся к нему. Устраивался в противоположном углу с пухлой тетрадью и ручкой и, не обращая внимания на своего гостя, что-то долго и методично записывал. Но чаще Стив оставался наедине со своей работой и в таких случаях попросту забывал о течении времени.
Эта забывчивость дала о себе знать чуть позже, когда за очередным завтраком Ян вежливо и словно бы мимоходом поинтересовался, готова ли работа Стива, или ему нужно ещё немного времени. Только тогда Стив сообразил, что назначенный срок вышел два дня тому назад, и что, увлёкшись своей давней идеей, он забыл об их уговоре и возможных деньгах.
Вечером того же дня Стив решил представить рисунки дракону на суд. К этому моменту у него было готово шесть работ: пара угловатых панорам, в один тон вычерченных коричневым линером; карандашный вид на зимнюю реку; выписанные акварелью потрёпанный собор и маслом — городской парк по ранней осени; а так же чернильный вид из окна подъезжающего к вокзалу поезда, далеко не с первой попытки отрисованный случайно попавшейся Стиву на глаза чёрной гелевой ручкой. С собой, в альбомах, у него были и другие рисунки — но Яна интересовали работы, сделанные именно в его доме, и Стиву была неприятна сама идея обманывать гостеприимного хозяина. Пускай он и знал, что шесть выставленных работ, хоть и хороши, но не лучшие в его дорожной серии.
Ян не сказал по поводу рисунков ничего конкретного, лишь попросил разрешения взять их с собой до следующего утра. В какой-то момент Стиву показалось, что искусственно затягиваемая пауза — ещё один способ дракона подразнить своего гостя, но он не стал задерживаться над этой мыслью. Взамен Стив с ноутбуком и стаканом вина устроился на заднем дворе, наслаждаясь тёплым осенним закатом и скучной партией в пасьянс. Бездумное перетаскивание цифровых карт, изредка прерываемое изучением разноцветного неба, ровно в той мере заполняло голову, что Стив мог полностью расслабиться — и не думать о единоличной комиссии, в этот самый момент оценивающей его работы.
Удалось ему это на удивление неплохо, и с окончательным наступлением темноты Стив оставил нагретое место и спокойно отправился спать. Несмотря на ранний по собственным меркам час, уснул он быстро и легко — как и полагается усыпать человеку, сделавшему всё, что было в его силах.
И, в общем-то, Стив не удивился, когда на следующее утро Ян словно бы забыл об обещании дать ответ. На прямой вопрос он только прищурил глаза и отмахнулся невыразительным «Всё хорошо». Расспрашивать дальше Стив не стал, понимая, что ничего большего из дракона не вытащит, и взамен принялся собирать вещи. Хоть в открытую это не проговаривалось, но чувствовалось, что их дорогам пора расходиться.
Так и случилось. После обеда Ян помог Стиву собрать и кинуть в багажник его нехитрые пожитки, напросился за руль, и в третьем часу они оставили за спиной гостеприимный дом-музей. Затевать разговор они и не пытались; пока дракон откровенно наслаждался редкой для него возможностью побыть водителем, Стив изучал виды за окном. Неуверенность и любопытство, порождённые незаконченным делом, присутствовали где-то на периферии сознания. Иногда Стив бросал на дракона вопросительные взгляды, но дальше того дело не заходило.
Покинув черту города, Ян сбросил скорость, одной рукой достал с заднего сидения бумажный пакет и с лаконичным «Возьми» вручил его Стиву. Весь процесс не занял и десяти секунд, но Стива позабавило, что на педаль газа Ян нажал, только вновь обхватив руль в образцовом «без десяти два». И это на просматривающейся на несколько сотен ярдов дороге, где не было никого, кроме них самих.
В пакете — большом, из плотной коричневой бумаги — оказались два конверта поменьше. Один длинный и узкий, незапечатанный, подписанный именем Стива. Второй под тетрадный лист размером, плотно заклеенный и с длинным списком незнакомых имён на стикере. Отложив на время второй, Стив занялся содержимым адресованного ему.
Внутри нашлись самая обыкновенная кредитка, изготовленная на имя Стива, и прилагающийся к ней пакет документов. Несколько секунд недоумённо покрутив карточку в руках, Стив обернулся к дракону, но тот заговорил первым:
— Тут пятнадцать тысяч. На первое время хватит, а дальше уже сам встанешь на ноги. — Кивком указав на второй конверт, Ян продолжил: — Здесь адреса галерей и имена владельцев, которых интересует моё мнение. Отдашь рекомендательное письмо туда, где тебе больше понравится. Не обещаю, что у тебя возьмут сразу и всё… но присмотрятся, и повнимательней, нежели к обычному самородку с улицы. Это моя часть договора. Небольшая помощь.
Пока дракон разъяснял свой подарок, Стив изучал документы. Одно несоответствие упорно бросалось ему в глаза, и он не мог не спросить Яна о нём:
— Не хочу показаться неблагодарным — спасибо за всё, само собой. Но вот тут указана дата открытия счёта… Если не ошибаюсь, то это день, когда…
— Ты оказался у меня. Всё правильно. — Дракон на миг отвлёкся от дороги и довольно улыбнулся, словно бы гордился наблюдательностью Стива. — Когда местные притащили тебя, они прихватили и твои документы; я их посмотрел. Ничего личного, просто иногда мне в дом по ошибке попадали довольно сомнительные персонажи. Так что я нашёл права, немного покопался в интернете — и вышел на твой сайт. Портфолио мне понравилось, так что было вполне логично не тянуть с формальностями.
— Но зачем тогда вся эта история со сделкой? — Стив нахмурился. Неделю назад ему стоило некоего труда убедить себя, что и сам Ян, и его предложение абсолютно безвредны. А тут вдруг оказывается, что дракон если и не врал ему, то о многом недоговаривал. — Чтобы я на несколько дней составил тебе компанию?
— Чтобы ты несколько дней спокойно поработал. — Хоть тон дракона и был лёгок, Стив не мог не заметить, как побелели костяшки сжимающих руль ладоней. Пару раз осмотрев зеркала, Ян вырулил на обочину и остановил машину. — Стив, я занимаюсь меценатством, а не благотворительностью. И всё, что мне нужно, это чтобы ты рисовал, не отвлекаясь на мелочи. Я понимаю, что молодого человека без имени и связей больше волнует возможность заработать деньги. Но если сейчас ты будешь бегать за коммерческими заказами, то хорошего художника из тебя не получится. Получится мастеровой, а их и так предостаточно.
Сказать, что Стив растерялся, было бы некоторым преуменьшением. Он вытаращился на дракона и с трудом подавил желание протереть глаза.
— Ты это сейчас серьёзно? Дракон говорит мне, что деньги — не самое важное? Прости, если мне сложновато в это поверить.
— Потому что ты дурак, — беззлобно ответил Ян. — Ни один уважающий себя дракон не копит деньги. Мы копим то, что на них можно купить.
— Так это всё… вся история твоих сделок с художниками — просто вклады в будущее?
— Можно и так сказать. Я люблю искусство, Стив. Оно позволяет взглянуть на мир под другим углом.
Стив вспомнил коллекцию Яна, ту картину с драконом и рыцарем, и как хозяин дома её рассматривал, хотя и знал рассказанную историю изнутри. В этом был смысл. Ещё не кристально ясный, но у Яна, в отличие от Стива, были годы и века на размышления.
— И ещё, — пару минут спустя Ян окончательно заглушил мотор и повернулся к Стиву, — там в конверте моя визитка — напиши, когда устроишься. Или если возникнут серьёзные проблемы. Быструю помощь не обещаю, но с нужными людьми познакомлю. Договорились?
— Ага.
Стив послушно вытряхнул из пакета ещё одну карточку: кусок плотного бежевого картона со строгим серебряным вензелем в нижнем левом углу. На визитке значилось скромное «Ян Кормак, коллекционер», а так же телефон и электронный адрес. Оборот, за исключением точной копии вензеля, был девственно чист. Стив, подумав пару секунд, достал ручку и написал на этом чистом поле два слова: «Дракон» и «Сделка». После чего убрал визитку в бумажник.
— Вот и хорошо. Тогда на этом мы можем распрощаться. Был рад познакомиться, Стив. Приглядывай за собой.
— Ты тоже. И спасибо… за всё.
Ян в ответ улыбнулся и пожал протянутую Стивом руку. После чего, уже не оборачиваясь, выбрался из машины. Стив спохватился было, что от города они отъехали на добрых пятнадцать миль, но Ян уверенно свернул в подступающий к дороге лес и через пару секунд скрылся за деревьями.
Стиву ничего не оставалось, кроме как перебраться на водительское место и завести машину. Конверты с подарками дракона он убрал в бардачок, поверх фотоаппарата, и на время запретил себе даже думать о них. С деньгами и билетом в будущее Стив планировал разобраться позже. После того, как решит, что лучше: стабильность карьеры коммерческого художника или эфемерный шанс оставить след в веках.
Стив как раз добрался до моста через полноводную по осени речушку, когда его внимание привлёк странный шум. Доносился он откуда-то сверху и сзади, так что пришлось остановиться, чтобы выглянуть в окно.
Огромный бронзово-алый дракон приближался к мосту со стороны города. Невысокое осеннее солнце отсвечивало на чешуе и гребне, добавляя к исходным цветам все оттенки пламени. Дракон летел низко, всего лишь в полусотне футов над землёй, так что не составляло никакого труда рассмотреть великолепие красок и хитрые узоры на его шкуре. Угловатые линии тянулись от морды до самого хвоста, завивались на брюхе, тонкими лозами опутывали лапы и крылья. Кое-где чешуйки топорщились, в общих переливах цвета выделяясь случайным всполохом с другого края спектра. Дракон словно бы был своим собственным рисунком — столь опасный, грозный хищник не нуждался в яркой раскраске, но солнце от души играло с великолепием его черт.
Несколько драгоценных секунд Стив, заворожённый, во все глаза таращился на Яна. И лишь когда тот, разворачиваясь, пролетел над мостом, спохватился и полез за фотоаппаратом. Вначале под руку подвернулся конверт — его Стив, не задумываясь, отшвырнул на сиденье. Бумаги разлетелись по всему салону, но в тот момент Стива больше волновала возможность ухватить хоть несколько кадров редкого зрелища.
Драконов в том виде, в каком их создала природа, видел далеко не каждый.
Стив успел сделать дюжину снимков, прежде чем Ян стал едва различимой фигуркой на горизонте. Из них действительно удачными оказались всего два или три, но разглядывая игру отблесков на крошечном экране, Стив абсолютно по-детски радовался добытому сокровищу.
Десять минут спустя он убрал фотоаппарат, собрал по конвертам разлетевшиеся бумаги и неторопливо продолжил свой путь. Безо всякой на то причины Стиву хотелось смеяться, но он сдерживался, ограничиваясь довольной полуулыбкой. Заметив её в сбитом зеркале заднего вида, Стив подмигнул себе. День опредёлённо относился к разряду удачных.
(с) Миф, июнь'13-14
Сейчас – не самый любимый "пасынок". Который почему-то полюбился публике куда больше всех моих работ. В принципе.
А ещё мне предложили написать к нему рейтинговое продолжение. Я так и не поняла, какое именно, по спросить побоялась.
Сказка о том, как однажды в маленьком провинциальном городке в жертву дракону принесли художника. Только вот плен оказался не пленом, дракон — не чудовищем, а художник... Нет, художник действительно рисовал.
Плоскость обыденного
Под крылом
Под крылом
Первым, что Стив ощутил, была тупая пульсация в затылке. Она походила на тяжёлую боль похмелья, только вместо всей головы била в одну точку. И не было, в отличие от похмелья, мерзкого ватного привкуса во рту — только привычная после нескольких часов сна сухость.
Но встать, даже попросту открыть глаза, Стив пока не решался. Он медленно перебрал нынешние ощущения: нечто мягкое, скорее всего подушка, под головой, чуть более жёсткое (матрас?) под спиной, и руки и шею слегка щекотала пушистая ткань покрывала. Где бы Стив ни находился, там было довольно темно и абсолютно тихо. Скорее всего, безлюдно.
Читать до конца
(~15 стр./45 т.з.)
Следом Стив принялся копаться в воспоминаниях. Они плавали в гудящей голове рваными мыслями и случайными картинками со сплошь неправильными цветами и смазанными краями. Небольшой, почти игрушечный городок в паре десятков миль от границы, где он остановился отдохнуть после изматывающего таможенного досмотра и двенадцати часов за рулём. Такая же игрушечная гостиница на три номера со смешными ценами и ещё более смешным хозяйским псом, лохматым и дружелюбным, весь вечер не отходившим от Стива ни на шаг. На удивление не раздражающие своим любопытством местные жители, большинство которых выглядело искренне заинтересованным в его творчестве. Решение остаться в городе ещё на пару дней: как следует отдохнуть и порисовать в своё удовольствие.(~15 стр./45 т.з.)
После этого туман в воспоминаниях сгущался катастрофически. Стив нашёл лишь две мало-мальски внятные картинки: как он за ужином рассказывает хозяину гостиницы о своём решении остаться и как укладывается спать — слишком рано по своим внутренним часам, но безнадёжно проиграв войну с внезапно навалившейся зевотой.
После этого момента — ничего, вплоть до пробуждения с головной болью в незнакомом месте.
(То, что место незнакомое, Стив понял по запаху; вернее, по его отсутствию. Гостиничный номер пах кухней, особенно выпечкой, и чистящими средствами. Здесь Стив не мог уловить ничего конкретного. Ни запустения, если комната была бы нежилой, ни проникающих сквозь открытое окно запахов осенней улицы, ни присущего каждому дому аромата живущих в нём людей.
Стерильностью, впрочем, не пахло тоже).
Разобравшись, насколько ему позволяла голова, с уже имеющимися ощущениями, Стив попробовал открыть глаза. Первая попытка стрельнула игольчатой болью во всё ещё не унимающемся затылке, так что пришлось зажмуриться обратно. Во второй раз Стив действовал медленнее и осторожнее. Он чуть приподнял одно веко, убедился, что голова не возражает, до той же высоты поднял второе и только после этого медленно раскрыл оба глаза.
Всё его (не слишком, впрочем, широкое) поле зрения занимала находящаяся на расстоянии пары дюймов коричневая стена. Немного подумав и разглядев на тёмном материале нечёткие линии узора, Стив решил, что это спинка дивана. А значит, любой возможный интерес находился в направлении, диаметрально противоположном носу Стива.
Он некоторое — довольно продолжительное — время размышлял, а так ли важна информация, где он находится. Но любопытство победило с небольшим перевесом, и в два захода, прикрывая ладонью явственно прощупывавшуюся шишку на затылке, Стив повернулся. Некоторое время он полежал с закрытыми глазами, восстанавливая затраченную на чрезмерное физическое усилие энергию, и лишь после этого осмотрел помещение.
Комната была просторной и сумрачной. На плоской разлапистой люстре горели три рожка из дюжины, а окно, занимавшее добрую половину правой стены, добавляло в освещение лишь ранние предзакатные сумерки. Какого-то единого стиля в обстановке, равно как и чёткого назначения комнаты, не ощущалось. На стене напротив дивана висела огромная плазменная панель — дюймов семидесяти по диагонали, не меньше. Длинную низкую полку под ней сплошь занимали различные приставки: два вида плееров, три игровых консоли, ещё какие-то хромированные коробочки, названия которым Стив не знал. По бокам от телевизора тянулись плотно заставленные книжные стеллажи; судя по тому, что на нескольких полках обитающие перед книгами безделушки были небрежно сдвинуты к одному краю, пользовались библиотекой регулярно. Стоящий под окном массивный письменный стол, насколько Стив мог видеть, пустовал. А вот журнальный столик в полуметре от дивана и кресло по соседству были завалены распечатками и широкоформатными цветными альбомами.
Большинство вещей в комнате были или дорогими, или старыми. Как Стив догадывался, иногда и теми, и другими одновременно. Но это не давало ни малейшей подсказки о том, как и почему он здесь оказался — и где это «здесь» вообще находится.
Последней Стив заметил дверь. Она располагалась справа от дивана, и её матовая тёмная древесина почти сливалась с такими же тёмными обоями. Стив понимал, что ответы на все его вопросы должны лежать за этой дверью, и клятвенно пообещал себе направиться туда. Вот только он немного полежит с закрытыми глазами, дожидаясь, пока утихнет вновь вспыхнувшая головная боль.
Когда Стив проснулся во второй раз, в комнате стало на два рожка люстры светлее, а за окном царила глухая ночная темнота маленького города. И ещё на краю журнального столика, отвоевав у бумажного бардака квадратный фут пространства, сидел незнакомец. Судя по явно домашней футболке и мягким, чуть помятым брюкам, он был хозяином дома — и, следовательно, тогда Стиву отводилась роль гостя и незнакомца.
Несколько секунд Стив с медленным сонным любопытством разглядывал мужчину напротив. Из-за неловкой позы трудно было судить о росте и телосложении, зато свет люстры, не скупясь, заливал его лицо. Не самые правильные крупные черты: нос с горбинкой, тонкие бледные губы в мелких шрамах, высокие скулы. Жёлтые, даже золотистые глаза с вертикальными зрачками. Медно-рыжие, коротко остриженные волосы. В плане возраста лицо у него было до крайности невыразительным: больше тридцати, меньше пятидесяти — и что угодно посередине.
Мужчина, дав Стиву время рассмотреть себя, с прежним молчанием потянулся к стоявшей у его бедра запечатанной бутылке с водой. Скрутив крышку, он одной рукой протянул Стиву бутылку, а другой вынул из кармана брюк блистер с таблетками. Предложив и их, незнакомец негромко прокомментировал:
— Анальгин. Примите две таблетки, это поможет с головной болью.
Стив неуверенно, даже подозрительно прищурился, но лекарство всё же взял. Блистер ничем не отличался от знакомой ему по собственной аптечке упаковки, так что он решительно проглотил пару таблеток и запил их предложенной водой.
— Спасибо… Большое.
— Не за что. — Незнакомец поднялся, забрал у Стива полупустую бутылку и поставил её на край стола, убедившись, что она остаётся в зоне досягаемости его гостя. — Теперь вам лучше ещё немного полежать. Я буду недалеко, на кухне. — Коротким кивком он указал на замеченную ранее дверь. — Приходите, когда таблетки подействуют.
— Эм… хорошо?
В ответ на полувопрос Стива хозяин лишь дружелюбно улыбнулся. Но ничего не сказал и, выходя из комнаты, обратно приглушил свет до трёх рожков.
Ожидая, пока анальгин сделает своё дело, Стив старался ни о чём не думать — ибо из имеющихся у него крупиц информации выводы получались самые разнообразные, в том числе и откровенно бредовые. В то время как в повседневной жизни он ничего не имел против безудержного полёта фантазии, сейчас Стиву нужны были факты. Хотя бы самые общие: кто таков его доброжелательный хозяин, где они находятся и представляет ли ситуация в целом какую-либо угрозу для его, Стива, благополучия.
Лекарство и мелкие жесты наподобие открытия бутылки и приглушённого света подсказывали ответ на последний вопрос, но Стив опасался потерять бдительность из-за слишком поспешных суждений.
Четверть часа спустя, когда осторожные прикосновения к затылку стали порождать не новые вспышки боли, а едва заметную щекотку, Стив поднялся с дивана. Прохладный воздух комнаты тут же куснул отогревшуюся под покрывалом кожу, и Стив обнаружил, что одежды на нём минимум. Старая растянутая майка да обрезанные до шорт тренировочные штаны — те самые вещи, в которых он лёг спать накануне вечером.
Беглый осмотр комнаты выявил аккуратно сложенный халат на дальнем подлокотнике дивана. Рассудив, что в данном случае одежда явно оставлена для него, Стив с благодарностью закутался в тёплую ткань и потуже затянул пояс. Халат был рассчитан на человека покрупнее, из-под рукавов выглядывали разве что самые кончики пальцев Стива, но пушистое тепло компенсировало прочие неудобства.
Пять минут спустя, заглянув в найденную по дороге уборную, Стив вышел на кухню. Освещена она, равно как и первая комната, была весьма скудно; узкие лампы дневного света располагались лишь над столешницами и плитой, оставляя не-рабочую половину в полумраке. Днём недостаток освещения компенсировали панорамное окно и ведущая во двор стеклянная дверь, вечерняя же темнота превращала их в нечёткие зеркала.
Несмотря на сумрак, выглядела кухня уютно: бежевые стены, оранжево-серые панели, массивный деревянный стол, рассчитанный явно не на двух обедающих. На столе были разложены тарелки и вилки, пара стаканов, хлебница под бумажной салфеткой и стеклянная салатница, до краёв наполненная крупно порезанными овощами. Как раз к появлению Стива хозяин дома закончил возиться у плиты и со сковородой в одной руке и деревянной лопаткой в другой обернулся к своему гостю:
— Присаживайтесь. Надеюсь, вы проголодались: у меня как раз готов ужин.
Стив, сам несколько удивлённый своей послушностью (причиной которой была наконец-то переставшая болеть голова), плюхнулся на ближайший стул. Хозяин тут же положил на его тарелку пару кусков шипящего мяса прямо со сковороды и насыпал горку мелкой румяной картошки. Стив, доселе не ощущавший особого голода, жадно принюхался, схватился за вилку и сумел остановить себя разве что в самый последний момент. Начинать одному в данной ситуации было как-то неприлично.
Хозяин дома, мывший у раковины руки, впрочем, так не считал:
— Ешьте-ешьте, я сейчас.
Стив не заставил уговаривать себя дважды и радостно набросился на предложенный ужин. Еда не была чем-то выдающимся; скорее в ней ощущалось простоватая основательность пищи одинокого мужчины, привыкшего готовить для себя, но не прикладывающего особых усилий.
— Приятного аппетита.
Стив кивнул в ответ на пожелание, поспешно сглотнул непрожёванный кусок, заметил улыбку хозяина и кивнул ещё раз. Тот воспринял эту неловкость как должное, словно бы каждую неделю ужинал с до смерти голодными незнакомцами.
Несколько минут — пока мелькание вилки в руке Стива не замедлилось до нормальной, человеческой скорости — они ели молча, лишь изредка бросая друг на друга полные любопытства взгляды. Затем хозяин нарушил тишину. Отодвинув ещё наполовину полную тарелку, он всем телом повернулся к Стиву и доброжелательно произнёс:
— Меня зовут Ян. Как вы уже, наверное, догадались, я владелец этого дома.
— Стив, художник, — поспешно отряхнув руку, Стив пожал протянутую ему над столом ладонь. — Рад знакомству. И… спасибо, что приютили?
— Не стоит благодарности. В том, что с вами случилось, есть и моя вина.
Стив нахмурился и даже перестал есть, от греха подальше тоже отодвинув тарелку. Несколько секунд на кухне висела тишина, пока он не переспросил:
— Ваша?
— Моя, — на удивление спокойно, без тени злорадства ответил Ян. — Видите ли, я дракон. А в этих краях испокон веков местные приносили драконам жертвы. Мне стоило некоторого труда убедить горожан, что я не интересуюсь невинным девицами в гастрономических целях… но совсем без подношений меня оставлять не захотели. В итоге мы сошлись на художниках.
— И они… мы вас в «гастрономических целях» интересуем?
— Да побойтесь всего святого! Разве я похож на каннибала?!
На каннибала Ян не походил. Стив даже невольно отметил, что дракону не помешал бы дополнительный фунт мяса в день — не человеческого, конечно же. При широких плечах и крупных кистях у него были на удивления тонкие предплечья и узловатые, похожие на птичьи когти пальцы. Длинное лицо с острыми, резкими чертами, несколько угловатые движения… словно бы Ян носил своё тело как костюм с чужого плеча, заметно не подходящий ему по размеру.
Для дракона, наверное, это было естественным.
— Нет, но… зачем тогда?
— Просто так, — пожал плечами Ян и подцепил из салатницы веточку зелени. — То есть, изначально я просто искал собеседников — четыре века назад тут трудно было встретить образованного человека, а бродячие поэты понимали хоть что-то. Большей частью в рамках своего ремесла, но я всегда любил искусство. Потом это стало для горожан традицией, а я наловчился спроваживать ежегодные «жертвоприношения» как только они приходили в себя; от чего местных никак не отучишь, так это от дубины в качестве универсального снотворного. И тут я снова приношу свои извинения. Последние же лет восемьдесят мне нравится играть в мецената, что идёт на пользу обеим участвующим сторонам.
Договорив, Ян неторопливо потянулся к стакану с водой, и в этом невинном на первый взгляд жесте ощущалось приглашение к дальнейшим расспросам. Но Стив не мог даже выбрать, за какие именно слова дракона уцепиться в первую очередь. За историю, за нынешние дни, за вскользь упомянутый возраст (о драконах Стив знал немного, они всегда были скрытным народом, но он понимал, что четыре века — солидный срок и для них). Или же найти что-нибудь успокаивающее?
— Что всё это означает для меня? — наконец спросил он, когда стало ясно, что без наводящих вопросов продолжать Ян не намерен. — Не то чтобы я жаловался на ваше гостеприимство… Но мне как-то раньше не доводилось быть принесённым в жертву дракону. Есть какие-то правила? Традиции? Протокол?
— Есть выбор, — не особо скрывая улыбку, ответил Ян. — Я вас не удерживаю, более того, вполне могу понять нежелание оставаться в городе сверх необходимого. Если вы хотите, то можете уехать в любой момент. Только прошу, дождитесь утра; сотрясения у вас нет, но после такого удара, да ещё и на обезболивающих, за руль лучше не садиться. Переночуете — и поезжайте, если вам действительно этого хочется.
— Или?
— Или вы можете остаться на неделю и сыграть со мной в простую игру. Нарисуйте мне что-нибудь. Что угодно, лишь бы оно было сделано более или менее у меня на глазах. Если мне понравится конечный результат, я у вас его куплю — за достойные деньги. Если нет — мы разойдёмся ничего друг другу не задолжав. Вы поживёте здесь, немного отдохнёте и ровно так же спокойно уедете.
Стив, выслушав дракона, пару раз растеряно моргнул. Он, конечно, знал, что в мире существуют богатые люди, готовые не только покупать полотна известных мастеров, но и помогать молодым художникам, но лично с ними никогда не сталкивался. Это всегда оставалось полудетской волшебной сказочкой: вдруг наткнуться на человека, готового помочь сосредоточиться на творческих делах.
В том, что подобную сказку Стиву предлагал дракон, была несомненная ирония.
— Предложение щедрое…
— Не торопитесь, Стив. Я не ожидаю услышать ответ прямо сейчас; вам, несомненно, нужно подумать. Утром. А пока я могу ответить на вопросы, если они у вас есть.
— Я бы спросил, что в вашем понимании «достойные деньги», но их ещё надо заработать… — Стив смущённо дёрнул уголком рта. — Мне действительно любопытно, зачем всё это вам. Помимо «жертвоприношений», эту часть я понял. Но раздавать деньги?..
— Я ничего не раздаю, Стив. Я честно покупаю то, что мне нравится. Если при этом я немного помогаю талантливым людям… Что же в этом плохого?
— Ничего. Просто чертовски непривычно.
— А это с какой стороны посмотреть.
— С моей. — Резко прозвучавший ответ заставил Стива внутренне скривиться, и он поспешно добавил: — Это единственная доступная мне сторона.
— Тут уже ничего не могу поделать. Но если моё предложение вас смущает, вы вправе отказаться. Я не навязываюсь, мне просто было бы приятно заполучить на ближайшую неделю толкового собеседника.
— Знаете, Ян… мне действительно надо подумать.
Дракон кивнул и поднялся из-за стола. Не спрашивая Стива, он забрал тарелку с его недоеденным ужином и поставил её в микроволновку — разогреть остывшие за время разговора остатки. Стив такой внезапной заботе удивился, но возражать не стал. Окончательно пришедший в себя организм требовал пищи, и уже полученной ему было мало.
Когда минуту спустя Ян вернулся с горячей тарелкой, у Стива созрел новый вопрос:
— Ян… вы говорили, что местные жители давно уже приносят человеческие жертвы драконам. Это было до вас, или…
— …или я внезапно решил податься в вегетарианцы? — Ян коротко хохотнул, обнажив слишком острые для человека зубы. — До меня. В здешних скалах драконы водятся уже пару тысяч лет, если не больше, так что это старая традиция. Потому-то, кстати, и было так трудно её переломить.
— И все местные драконы были людоедами?
— Вряд ли. Знаете, это вообще малорационально: ограничивать своё меню теми, кто способен ткнуть тебе копьём в брюхо. А со временем и начать палить из пушек. В древности, в средние века людям было свойственно демонизировать драконов; не сказать, что бы эта ситуация сильно изменилась. Просто теперь вместо сокровищниц мы, согласно распространённому мнению, сплошь владеем корпорациями. И биржа — наш высокотехнологичный жертвенный алтарь.
— А это не так?
— И так, и нет. — Ян потёр висок, немного помолчал и дальше продолжил с уже гораздо меньшей иронией в голосе: — Мы такие же разные, как и все остальные, Стив. Кто-то строит карьеру, кто-то предпочитает семью, кто-то — как я — уединяется в глуши. Я не хочу сказать, что мы все поголовно святые, легенды появились не на голом месте… но мы так же осуждаем преступников. И наказываем их; зачастую даже строже, что того требуют человеческие законы.
Что-то в лице Яна зацепило Стива, и он принялся осторожно рассматривать дракона. Понять выражение золотых змеиных глаз было тяжелее, нежели привычных человеческих, да и малоподвижное бледное лицо демонстрировало лишь базовые эмоции… но Стиву показалось, что внимание дракона сосредоточилось внутри него самого, на каких-то болезненных воспоминаниях.
— Простите, если я полез не в своё дело.
— Всё в порядке. — Взгляд Яна сфокусировался, чётко остановился на лице Стива. — Если бы я не хотел об этом говорить, то не говорил бы. Издержки уединённой жизни: когда встречаешь собеседника, которому действительно интересно, хочется рассказать ему как можно больше и как можно быстрее. Тут уже мне следует приносить извинения.
— Да ни к чему, — неуверенно, но искренне улыбнулся Стив. — Мне на самом деле любопытно.
— Хорошо. Возможно, тогда вы захотите остаться. Хотя бы из любопытства.
Заканчивали ужин почти что в тишине; лишь Ян изредка делал абсолютно бытовые замечания по поводу дома и предстоящей ночёвки. Так же тихо они убрали со стола, и Стив помыл посуду, пока дракон ставил в холодильник остатки ужина и смахивал крошки. Пару минут спустя они оба вернулись в комнату с диваном и книжными стеллажами.
Несмотря на относительно ранний час и без малого сутки не всегда естественного, но глубокого сна, чувствовал себя Стив предельно измотанным. Сосредотачиваться получалось с трудом, и после двадцати минут вялой беседы Ян предложил ему отправиться спать. Как показалось Стиву, выглядел при этом дракон то ли виноватым, то ли обиженным; но вдаваться в подробности и расшифровывать все нюансы невыразительной мимики хозяина у Стива желания не было.
Гостевая спальня оказалась небольшой, на удивление обжитой комнаткой: с цветами на подоконнике, картинами и рисунками без рам на стенах и широкой низкой кроватью с резными ножками в форме химер. Попрощавшись с проводившим его до дверей Яном, Стив лицом вперёд рухнул на матрас и несколько минут бездумно вдыхал травяной запах чистых простыней. Когда к краю сознания стала подкрадываться естественная сонливость — честное дитя усталости, — Стив кое-как стряхнул халат, бросил его на стоящий неподалёку стул и медленно полузаполз-полузавернулся в одеяло.
Уснул он даже до того, как нашёл мало-мальски удобную позу.
Поначалу спалось Стиву на удивление хорошо. Он пару раз просыпался, но чувствуя уютную тяжесть одеяла на плечах и мягкость подушки под головой тут же засыпал обратно, даже не задумываясь о том, где находится.
Зато под самое утро Стиву приснился кошмар. Нелогичный и рваный, как все его редкие кошмары, он явно был отголоском минувшего дня. Там, само собой, водились огромные хищные драконы, горожане с мясницкими ножами и бейсбольными битами и залитые кровью каменные алтари. Стив проснулся до того, как дела приняли совсем уж скверный оборот, но ему всё равно потребовалось несколько минут, чтобы успокоить заходящееся сердце.
Но когда Стив справился с невольными физиологическими реакциями, новая тревога заставила его нервно оглядываться по сторонам. Проникающий сквозь тонкие шторы свет окрасил комнату в блеклые утренние цвета, размыл очертания и без того незнакомой мебели. Стив вдруг понял, что его доверчивость накануне была какой-то уж слишком поспешной. Он, по большому счёту, не знал ни этого города, ни дома, в котором оказался, ни местных жителей. И уж точно Стив ничего не знал о Яне (если его действительно так звали). Всё рассказанное драконом было голыми и не самыми убедительными словами.
Испуг быстро разогнал мутную сонливость кошмара, и Стив принялся действовать. На столе у окна он нашёл свою сумку с вещами (которую он оставил в гостинице, а значит, её забирал Ян), на прикроватной тумбочке — бумажник и ключи от машины. Стараясь особо не шуметь, Стив оделся, распихал по карманам мелочь первой необходимости и высунулся в коридор. В доме царила естественная для столь раннего утра тишина; дверь в комнату Яна была плотно закрыта. Одной рукой придерживая сумку, а в другой сжимая ботинки, Стив пересёк коридор, спустился по лестнице и, уже не скрываясь, рванул к уличной двери.
Заметив напротив крыльца свою машину, Стив радостно выдохнул. Он выезжал тихо, стараясь не шуметь, нервно сжимая потрёпанную кожу руля. Улочки оказались малолюдны, но редкие прохожие заставляли вздрагивать и испуганно оглядываться по зеркалам. Выбравшись на трассу, Стив дал волю страху и чуть ли не до самого пола вдавил педаль газа. Не привыкший к такому обращению старый фордик обиженно рыкнул, машину тряхнуло на не замеченной в спешке кочке, но видя, с какой скоростью уменьшается отражение городка в боковых зеркалах, Стив ощутил почти пьяное веселье. В тот момент ему казалось, что он сбежал от неотвратимой опасности.
Полчаса спустя, забравшись на один из холмов, что в изобилии окружали город, Стив притормозил. Первая, да даже уже и вторая паники прошли, оставив в наследство мутную усталость выветрившегося адреналина. И на удивление ясную голову. Стив снова задумался о том, что же именно он делает — но в этот раз не паникуя, а трезво взвешивая принимаемые решения.
В какой-то момент, перебирая события предыдущего дня, Стив вдруг понял: захоти Ян удержать его, на побег не было бы ни единого шанса. В городе, где дракона почитали как божество и приносили жертвы, где каждый знал Стива в лицо чуть ли не через час после его приезда, да ещё учитывая способности самого Яна… Стив сомневался, что ему позволили бы завести мотор — не то что тихо и спокойно уехать.
Получалось, что задерживать его — по крайней мере насильно — в драконьи планы не входило. О чём дополнительно свидетельствовали и вещи Стива, которые Ян принёс ночью. Но тогда возникал резонный вопрос: а что ещё из слов дракона было правдой? И возможно ли, что Стив только что на всех парах сбежал от лучшего шанса в своей жизни?
Эта мысль крепче якорной цепи привязала Стива к крошечному пятачку дороги на вершине холма. Пару раз, поддавшись отголоскам изначального страха, он порывался уехать — но тихий голос сомнений заставлял остановиться и подумать ещё немного. «А что, если…». Все эти «если» сосредоточились вокруг слов Яна, и с каждым разом Стив находил (или же придумывал?) новую причину поверить им. Уж очень ему хотелось разрешить себе эту сказку.
Через полчаса Стив вновь завёл машину, с трудом развернулся на облепленной кустарником дороге и поехал обратно. Беспокойство неприятной склизкой змеёй засело чуть правее сердца, но сбегать во второй раз Стив себе запретил.
Ян, который как раз возвращался домой с огромным бумажным пакетом в руках, никак не прокомментировал отсутствие Стива — хотя и с явной иронией наблюдал за его суматошной парковкой. Стива это великодушие смутило; даже сильнее, чем если бы дракон вдруг решил расспросить его об утренней поездке. На возможные вопросы он успел заготовить кое-какие ответы, не самые хитрые, но логичные и благопристойные. Маскирующие тот факт, что он банально, по-детски испугался неизведанного. Ян же своим понимающим молчанием не давал Стиву возможности оправдаться; а он знал, как жалко выглядят объяснения, когда объяснений никто не просит.
Лишённое какого бы то ни было осуждения «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю» заставляло ещё сильнее ощущать себя не в своей тарелке.
Неявное напряжение между Яном и Стивом сохранилось на всё утро и первую половину дня. Пару раз дракон попытался завести вежливую беседу ни о чём, и где-то в процессе они незаметно перешли на «ты», но отсутствие энтузиазма со стороны Стива уже к полудню свело эти попытки на нет. В итоге они разбрелись каждый по своим углам. Ян с потрёпанной пухлой книгой в руках обосновался на заднем дворе, в то время как Стив вернулся в отведённую ему комнату.
Он честно собирался ещё раз взвесить все «за» и «против», возможно сделать пару звонков — чтобы хоть кто-нибудь в целом мире знал, где он находится в данный момент. Но вначале Стива отвлекла необходимость разобрать сумку и проверить состояние вещей и рисунков, затем он принялся перелистывать свои тетради с набросками — выискивая, не сойдёт ли что-нибудь за основу для требуемого рисунка, — а в итоге Стив обнаружил себя продремавшим пару часов, да ещё и завернувшимся в одеяло как в кокон.
Надо было отдать Яну должное: матрасы в его доме весьма способствовали послеобеденному сну.
Проснувшись и отряхнув себя до некоего подобия порядка, Стив отправился искать хозяина дома. А когда нашёл, то прямо с порога (дабы не было ни времени, ни возможности вновь глупо испугаться) заявил, что согласен на все его условия. И что если у Яна есть какие-либо пожелание по его, Стива, работе, то он с радостью выслушает их прямо тут на месте.
Пожеланий у дракона не нашлось, зато нашлась неподдельная смущающая радость, словно бы на завтра ему пообещали Рождество и День Рождения одновременно. Даже его лишённое признаков возраста лицо разом помолодело, и выглядеть Ян стал лет на восемнадцать от силы. Но, в отличие от подростка, дракон куда лучше держал себя в руках, и его радость ограничилась внутренним весельем. Стив был благодарен за сдержанность; познакомившись с местными жителями, к нацеленному на него дружелюбному энтузиазму он поневоле стал относиться с опаской.
Следующие пять дней оказались самыми спокойными и тихими из всех, что были в жизни Стива за последние два года. Размеренный быт Яна, подчинённый нестрогому расписанию, как нельзя лучше подходил для продуктивного отдыха. Сам дракон хоть и присутствовал в поле зрения Стива большую часть дня, но всегда тонко чувствовал, когда его внимание нежелательно, а когда, наоборот, долгожданно. Они быстро приноровились друг к другу. Настолько, что уже через пару дней Стив вспоминал о своей попытке к бегству со смесью неловкого смеха и откровенного смущения.
Они разговаривали, много. Об искусстве, о мире, о философских идеях и личных предпочтениях. Почти никогда — о каких-либо персональных данных из числа тех, что принято спрашивать у новых знакомых первыми: семье, работе и полученном образовании. Стив не знал, специально ли Ян избегает этих тем, или ему действительно неинтересно, но сохраняющаяся доля анонимности окончательно успокоила Стива. Даже при том, что дракон предостерёг его выходить из дома в одиночку: местные жители, заметив недавнее «жертвоприношение» свободно разгуливающим, могли и попытаться вернуть его «законному хозяину».
Ян сам показывал ему достопримечательности города и даже терпеливо ждал, пока Стив снимает заинтересовавшие его виды на свой старенький фотоаппарат. Любопытных местечек нашлось не так уж и много, но средневековая церковь в окружении не раз дичавшего парка обещала стать занятным прототипом для будущей картины. Стив любил архитектуру и для души предпочитал рисовать не людей, а здания.
Единственным, что мешало Стиву в полной мере наслаждаться спокойствием рутины, была его сделка с драконом. Ян не торопил и за все пять дней ни разу не напомнил об их договоре, но Стив ясно ощущал неумолимое течение отведённого времени. Идеи были, и много, но он никак не мог выбрать, что же именно должно понравиться дракону.
На прямые вопросы Ян со смешком и лукавой улыбкой отвечать отказывался, дом же скорее запутывал, чем давал подсказки. Дракон не шутил, когда упомянул свою любовь к искусству, особенно живописи и литературе; большинство комнат походило на музейные залы, или библиотеки, или помесь того и другого одновременно. Хотя в коллекциях Яна и наблюдалась несомненная логика, нельзя было выделить какой-то один преобладающий стиль или направление. Даже цветовая гамма охватывала весь спектр, от чёрно-белых угольных портретов до радужных весенних пейзажей. Единственное, что Стив вынес из методичного изучения дома, так это то, что дракон ценил в своей живописи хорошую технику. Среди всего многообразия картин Стив не нашёл ни одной, где идея бы скрывала недостаток ремесла.
Поняв, что сам дом ему не поможет, Стив решил присмотреться к поведению его хозяина. Как и подобало дракону, Ян регулярно инспектировал свои сокровища и с удовольствием рассказывал Стиву об их истории и авторах. Была хитрость в том, что бы понять, какие картины Ян выбирает из собственных предпочтений, а какие просто считает интересными для гостя, но Стив разобрался и с этим. Он стал отмечать, где именно дракон чаще всего останавливается просто помолчать и поразглядывать.
У Яна было несколько фаворитов: пара пейзажей с одной и той же опушкой в середине весны и летом; акварельный портрет рыженькой девушки, хрупкой и сияющей в своей эфемерности; массивный, выписанный густыми чистыми красками вид на улицу с высоты тротуара; по реалистичности похожая на фотографию карта ночного неба. И большая картина добрых трёх футов по диагонали, словно бы вставленная в раму иллюстрация из сборника сказок и легенд: серебристый рыцарь вонзает меч в грудь разъярённого дракона, причём за спиной рыцаря бьются перепончатые полупрозрачные крылья. Написана картина была с несомненным мастерством, и Стив по собственной воле потратил немало минут, рассматривая узор чешуек или отблески заката на доспехах.
У картины с рыцарем и драконом Ян останавливался особо часто.
— Хорошая работа, — с этими словами Стив подошёл к дракону вечером четвёртого дня, когда вновь заметил его разглядывающим всё то же полотно. — Тебе она нравится?
— Техника замечательная, — вместо ответа согласился Ян с первым замечанием. — Но сюжет шаблонный.
Стив нахмурился. Отдавая должное мастерству художника, он как-то не удосужился задуматься о значении нарисованного. Был виден верхний слой, композиционно грамотный набор объектов: рыцарь, дракон, скальный обрыв, полупрозрачные крылья… Но только после замечания Яна в голове Стива что-то щёлкнуло, и он объединил их в единое целое.
— Так это правда?
— Что именно? — Ян чуть повернулся, ловя выражение лица Стива.
— Легенда: рыцарь, убивший дракона…
— Иногда — правда.
Короткий ответ прозвучал тихо, но при этом обжигающе отчётливо. Сухо. Стив подумал, что интерес Яна к обсуждаемой картине мог быть в гораздо большей степени личным, нежели эстетическим, и мысль эта ему не понравилась.
— А ты? — спохватившись в последний момент, Стив сбивчиво добавил: — Прости, если это больная тема, я…
— «Да» на оба вопроса, — перебил его бормотание дракон.
После этого Стив решил, что лучше ему держать язык за зубами. Расспрашивать Яна о картине, равно как и о его биографии, он больше не стал, и они ещё несколько минут в полной тишине постояли у полотна.
Из неловкого разговора один полезный вывод Стив всё же сделал: что бы он ни надумал рисовать, не стоит связывать это ни с природой Яна, ни с многочисленными легендами, выросшими вокруг неё. Учитывая, что «за бортом» остались и художественные пристрастия дракона, Стив сосредоточился на третьем и последнем очевидном пути: книгах, которые читает Ян.
Библиотека дракона ни в чём не уступала его коллекции живописи, а места занимала даже больше. Несмотря на очевидную любовь Яна к старым книгам, Стив не сильно удивился, обнаружив пару стеллажей с современными изданиями. Большую их часть занимала научно-популярная литература самого широкого спектра, но нашлись здесь и детективы, и научная фантастика, и выставленная в хронологическом порядке серия приключений. Все книги явно читали хотя бы по разу, при этом Ян оказался достаточно аккуратен, чтобы не оставлять после себя ветхие, распухшие тома. Так что попытка Стива найти любимые книги дракона исходя из внешних признаков провалилась по техническим причинам.
В итоге к утру пятого дня Стив махнул рукой на все попытки угадать вкусы своего хозяина и взялся за проект, которым занимался последние два месяца: виды посещённых им городков, нарисованные в различных техниках. У Яна в закромах нашлись первоклассные материалы, так что в холстах и красках недостатка не было, а прототипами Стиву послужили сделанные за время путешествия фотографии. Отобрав по три-четыре лучших на каждый вид, он распечатал их (с трудом заставляя себя не отвлекаться на ту мечту цифрового художника, что представлял собой компьютер Яна) и с разрешения дракона развесил над столом в одной из многочисленных гостиных дома.
После чего работа пошла на лад. В импровизированной мастерской Стив рисовал часы напролёт: наброски, детали, подмалёвки. Иногда Ян присоединялся к нему. Устраивался в противоположном углу с пухлой тетрадью и ручкой и, не обращая внимания на своего гостя, что-то долго и методично записывал. Но чаще Стив оставался наедине со своей работой и в таких случаях попросту забывал о течении времени.
Эта забывчивость дала о себе знать чуть позже, когда за очередным завтраком Ян вежливо и словно бы мимоходом поинтересовался, готова ли работа Стива, или ему нужно ещё немного времени. Только тогда Стив сообразил, что назначенный срок вышел два дня тому назад, и что, увлёкшись своей давней идеей, он забыл об их уговоре и возможных деньгах.
Вечером того же дня Стив решил представить рисунки дракону на суд. К этому моменту у него было готово шесть работ: пара угловатых панорам, в один тон вычерченных коричневым линером; карандашный вид на зимнюю реку; выписанные акварелью потрёпанный собор и маслом — городской парк по ранней осени; а так же чернильный вид из окна подъезжающего к вокзалу поезда, далеко не с первой попытки отрисованный случайно попавшейся Стиву на глаза чёрной гелевой ручкой. С собой, в альбомах, у него были и другие рисунки — но Яна интересовали работы, сделанные именно в его доме, и Стиву была неприятна сама идея обманывать гостеприимного хозяина. Пускай он и знал, что шесть выставленных работ, хоть и хороши, но не лучшие в его дорожной серии.
Ян не сказал по поводу рисунков ничего конкретного, лишь попросил разрешения взять их с собой до следующего утра. В какой-то момент Стиву показалось, что искусственно затягиваемая пауза — ещё один способ дракона подразнить своего гостя, но он не стал задерживаться над этой мыслью. Взамен Стив с ноутбуком и стаканом вина устроился на заднем дворе, наслаждаясь тёплым осенним закатом и скучной партией в пасьянс. Бездумное перетаскивание цифровых карт, изредка прерываемое изучением разноцветного неба, ровно в той мере заполняло голову, что Стив мог полностью расслабиться — и не думать о единоличной комиссии, в этот самый момент оценивающей его работы.
Удалось ему это на удивление неплохо, и с окончательным наступлением темноты Стив оставил нагретое место и спокойно отправился спать. Несмотря на ранний по собственным меркам час, уснул он быстро и легко — как и полагается усыпать человеку, сделавшему всё, что было в его силах.
И, в общем-то, Стив не удивился, когда на следующее утро Ян словно бы забыл об обещании дать ответ. На прямой вопрос он только прищурил глаза и отмахнулся невыразительным «Всё хорошо». Расспрашивать дальше Стив не стал, понимая, что ничего большего из дракона не вытащит, и взамен принялся собирать вещи. Хоть в открытую это не проговаривалось, но чувствовалось, что их дорогам пора расходиться.
Так и случилось. После обеда Ян помог Стиву собрать и кинуть в багажник его нехитрые пожитки, напросился за руль, и в третьем часу они оставили за спиной гостеприимный дом-музей. Затевать разговор они и не пытались; пока дракон откровенно наслаждался редкой для него возможностью побыть водителем, Стив изучал виды за окном. Неуверенность и любопытство, порождённые незаконченным делом, присутствовали где-то на периферии сознания. Иногда Стив бросал на дракона вопросительные взгляды, но дальше того дело не заходило.
Покинув черту города, Ян сбросил скорость, одной рукой достал с заднего сидения бумажный пакет и с лаконичным «Возьми» вручил его Стиву. Весь процесс не занял и десяти секунд, но Стива позабавило, что на педаль газа Ян нажал, только вновь обхватив руль в образцовом «без десяти два». И это на просматривающейся на несколько сотен ярдов дороге, где не было никого, кроме них самих.
В пакете — большом, из плотной коричневой бумаги — оказались два конверта поменьше. Один длинный и узкий, незапечатанный, подписанный именем Стива. Второй под тетрадный лист размером, плотно заклеенный и с длинным списком незнакомых имён на стикере. Отложив на время второй, Стив занялся содержимым адресованного ему.
Внутри нашлись самая обыкновенная кредитка, изготовленная на имя Стива, и прилагающийся к ней пакет документов. Несколько секунд недоумённо покрутив карточку в руках, Стив обернулся к дракону, но тот заговорил первым:
— Тут пятнадцать тысяч. На первое время хватит, а дальше уже сам встанешь на ноги. — Кивком указав на второй конверт, Ян продолжил: — Здесь адреса галерей и имена владельцев, которых интересует моё мнение. Отдашь рекомендательное письмо туда, где тебе больше понравится. Не обещаю, что у тебя возьмут сразу и всё… но присмотрятся, и повнимательней, нежели к обычному самородку с улицы. Это моя часть договора. Небольшая помощь.
Пока дракон разъяснял свой подарок, Стив изучал документы. Одно несоответствие упорно бросалось ему в глаза, и он не мог не спросить Яна о нём:
— Не хочу показаться неблагодарным — спасибо за всё, само собой. Но вот тут указана дата открытия счёта… Если не ошибаюсь, то это день, когда…
— Ты оказался у меня. Всё правильно. — Дракон на миг отвлёкся от дороги и довольно улыбнулся, словно бы гордился наблюдательностью Стива. — Когда местные притащили тебя, они прихватили и твои документы; я их посмотрел. Ничего личного, просто иногда мне в дом по ошибке попадали довольно сомнительные персонажи. Так что я нашёл права, немного покопался в интернете — и вышел на твой сайт. Портфолио мне понравилось, так что было вполне логично не тянуть с формальностями.
— Но зачем тогда вся эта история со сделкой? — Стив нахмурился. Неделю назад ему стоило некоего труда убедить себя, что и сам Ян, и его предложение абсолютно безвредны. А тут вдруг оказывается, что дракон если и не врал ему, то о многом недоговаривал. — Чтобы я на несколько дней составил тебе компанию?
— Чтобы ты несколько дней спокойно поработал. — Хоть тон дракона и был лёгок, Стив не мог не заметить, как побелели костяшки сжимающих руль ладоней. Пару раз осмотрев зеркала, Ян вырулил на обочину и остановил машину. — Стив, я занимаюсь меценатством, а не благотворительностью. И всё, что мне нужно, это чтобы ты рисовал, не отвлекаясь на мелочи. Я понимаю, что молодого человека без имени и связей больше волнует возможность заработать деньги. Но если сейчас ты будешь бегать за коммерческими заказами, то хорошего художника из тебя не получится. Получится мастеровой, а их и так предостаточно.
Сказать, что Стив растерялся, было бы некоторым преуменьшением. Он вытаращился на дракона и с трудом подавил желание протереть глаза.
— Ты это сейчас серьёзно? Дракон говорит мне, что деньги — не самое важное? Прости, если мне сложновато в это поверить.
— Потому что ты дурак, — беззлобно ответил Ян. — Ни один уважающий себя дракон не копит деньги. Мы копим то, что на них можно купить.
— Так это всё… вся история твоих сделок с художниками — просто вклады в будущее?
— Можно и так сказать. Я люблю искусство, Стив. Оно позволяет взглянуть на мир под другим углом.
Стив вспомнил коллекцию Яна, ту картину с драконом и рыцарем, и как хозяин дома её рассматривал, хотя и знал рассказанную историю изнутри. В этом был смысл. Ещё не кристально ясный, но у Яна, в отличие от Стива, были годы и века на размышления.
— И ещё, — пару минут спустя Ян окончательно заглушил мотор и повернулся к Стиву, — там в конверте моя визитка — напиши, когда устроишься. Или если возникнут серьёзные проблемы. Быструю помощь не обещаю, но с нужными людьми познакомлю. Договорились?
— Ага.
Стив послушно вытряхнул из пакета ещё одну карточку: кусок плотного бежевого картона со строгим серебряным вензелем в нижнем левом углу. На визитке значилось скромное «Ян Кормак, коллекционер», а так же телефон и электронный адрес. Оборот, за исключением точной копии вензеля, был девственно чист. Стив, подумав пару секунд, достал ручку и написал на этом чистом поле два слова: «Дракон» и «Сделка». После чего убрал визитку в бумажник.
— Вот и хорошо. Тогда на этом мы можем распрощаться. Был рад познакомиться, Стив. Приглядывай за собой.
— Ты тоже. И спасибо… за всё.
Ян в ответ улыбнулся и пожал протянутую Стивом руку. После чего, уже не оборачиваясь, выбрался из машины. Стив спохватился было, что от города они отъехали на добрых пятнадцать миль, но Ян уверенно свернул в подступающий к дороге лес и через пару секунд скрылся за деревьями.
Стиву ничего не оставалось, кроме как перебраться на водительское место и завести машину. Конверты с подарками дракона он убрал в бардачок, поверх фотоаппарата, и на время запретил себе даже думать о них. С деньгами и билетом в будущее Стив планировал разобраться позже. После того, как решит, что лучше: стабильность карьеры коммерческого художника или эфемерный шанс оставить след в веках.
Стив как раз добрался до моста через полноводную по осени речушку, когда его внимание привлёк странный шум. Доносился он откуда-то сверху и сзади, так что пришлось остановиться, чтобы выглянуть в окно.
Огромный бронзово-алый дракон приближался к мосту со стороны города. Невысокое осеннее солнце отсвечивало на чешуе и гребне, добавляя к исходным цветам все оттенки пламени. Дракон летел низко, всего лишь в полусотне футов над землёй, так что не составляло никакого труда рассмотреть великолепие красок и хитрые узоры на его шкуре. Угловатые линии тянулись от морды до самого хвоста, завивались на брюхе, тонкими лозами опутывали лапы и крылья. Кое-где чешуйки топорщились, в общих переливах цвета выделяясь случайным всполохом с другого края спектра. Дракон словно бы был своим собственным рисунком — столь опасный, грозный хищник не нуждался в яркой раскраске, но солнце от души играло с великолепием его черт.
Несколько драгоценных секунд Стив, заворожённый, во все глаза таращился на Яна. И лишь когда тот, разворачиваясь, пролетел над мостом, спохватился и полез за фотоаппаратом. Вначале под руку подвернулся конверт — его Стив, не задумываясь, отшвырнул на сиденье. Бумаги разлетелись по всему салону, но в тот момент Стива больше волновала возможность ухватить хоть несколько кадров редкого зрелища.
Драконов в том виде, в каком их создала природа, видел далеко не каждый.
Стив успел сделать дюжину снимков, прежде чем Ян стал едва различимой фигуркой на горизонте. Из них действительно удачными оказались всего два или три, но разглядывая игру отблесков на крошечном экране, Стив абсолютно по-детски радовался добытому сокровищу.
Десять минут спустя он убрал фотоаппарат, собрал по конвертам разлетевшиеся бумаги и неторопливо продолжил свой путь. Безо всякой на то причины Стиву хотелось смеяться, но он сдерживался, ограничиваясь довольной полуулыбкой. Заметив её в сбитом зеркале заднего вида, Стив подмигнул себе. День опредёлённо относился к разряду удачных.
(с) Миф, июнь'13-14
Вопрос: Понравилось?
| 1. Да. | 5 | (100%) | |
| 2. Нет. | 0 | (0%) | |
| Всего: | 5 | ||
@темы: Сказки и истории, Плоскость обыденного
-
-
11.11.2014 в 17:49-
-
12.11.2014 в 10:35В том, что
ложкифишки нетСерьёзно. Да, оно милое, симпатичное, "креативному" народонаселению дайриков близкое... но оно же ни-о-чём. На живую нитку нанизанная "философия" последних двух страниц не в счёт, ибо идея должна быть во всём тексте, а не в двух страницах - мой плюх, я это давно признаю.
Извращенцы они, вот что.
Ы-гы! Вот до сих пор жалею, что так и не спросила, какой именно рейтинг имелся в виду: кровь-кишки или более традиционная нца. Хотя, может оно и к лучшему. Тут определённо: иногда предпочтительнее не знать.
-
-
12.11.2014 в 16:45Мне нравится, что детальки про специфический взгляд художника на вещи рассыпаны щедро, но без крайностей. Догадываюсь, о чём ты хотела у меня спрашивать - и справилась сама, вижу.
Сначала напрашивается второй вариант, конечно, а там уж на вкус и цвет...
-
-
13.11.2014 в 10:26Напрашивается, конечно. Только... а, к чёрту! Эти люди могут вытащить из твоей трубы такие звуки, которых и в этой Вселенной не существует.
-
-
13.11.2014 в 14:25Да и правда что.
-
-
14.11.2014 в 10:50когда ты вроде вложил труд, но не чувствуешь, что сделал это хорошо.
Скорее - не туда. Этот же труд можно было использовать более рационально.
-
-
14.11.2014 в 13:36И эффектно, и приятно. Да, понимаю.