Я не волшебник, я - сказочник.
Честно, перед этой частью тянет присоединиться к Олдям: «Авторы хотят предупредить, что они не разбираются ни в чем, включая животноводство. Все совпадения просим считать случайностью».
Мой консультант по всем вопросам медицины/психологии/физиологии и прочим радостям жизни – гугль вообще и Википедия в частности.
Надеюсь, вас это не пугает?
А если честно, то это моя любимая часть. По началу чуточку жестокая, под конец несколько эмоциональная (и за это можно автора попинать), зато удалось озвучить пару идей. Из тех, которые мне нравится проговаривать.
Часть первая
Часть вторая
Когда скальпель исчез из его поля зрения, Кевин всё же зажмурился и уткнулся лбом в согнутый локоть. Почти сразу же ладонь хирурга легла сновидцу на спину – прямо на узел татуировки, под правую лопатку – и прижала к столу. А затем к коже словно прикоснулись раскалённой проволокой, и белоснежная боль охватила позвоночник и рёбра.
Когда перед глазами перестали плясать разноцветные круги, а челюсть заныла от давления, Кевин почувствовал, как Дэвид осторожно гладит его по затылку. Это было весьма неловко, но сновидца больше волновала вторая рука хирурга, которую он не ощущал на своём теле. Её отсутствие означало, что вскоре последует второй акт. Одна эта мысль заставила Кевина хватать воздух мелкими рваными глотками. Ижи такое поведение не понравилось, и голос хирурга зазвучал то ли сердито, то ли встревожено.
Но стоило Кевину выровнять дыхание, как боль вновь обожгла его спину.
Так оно и продолжалось: два-три движения скальпеля, приступ панического удушья на грани потери сознания, пятиминутный перерыв. На третьем круге Кевин заставил себя сконцентрироваться на посторонних ощущениях, напрямую не связанных с операцией: как воздух леденит мокрую от пота кожу, как собственное влажное дыхание щекочет внутреннюю поверхность локтя, как скользит по слипшимся волосам рука Дэвида. Это помогало сохранить хоть какие-то крохи самоконтроля.
То, что пытка закончилась, Кевин понял не сразу. Последние несколько заходов всё-таки загоняли его на ту сторону обморока и, хотя он почти сразу приходил в себя, разум отказывался принимать деятельное участие в творящемся безумии. Лишь когда сновидец заметил, что его уже несколько минут не трогают, да и боль пошла на спад, он сосредоточился на происходящем вокруг.
Первым, что Кевин ощутил в своём послеоперационном блаженстве, было прикосновение жёсткой ткани к щеке. Он повернул голову, ткань царапнула подбородок, приподняла подсохшие волоски на затылке и в итоге оказалась воротником медицинского халата. Понимая, что Дэвид всего лишь хотел позаботиться о нём, Кевин всё равно с трудом сдержал истеричный смешок: под белым халатом он ощущал себя трупом под простынёй. В свою очередь яркий свет и холод делали маленькую операционную похожей на морг, что добавляло в клокочущее веселье паническую нотку.
Его трясло. От низкой температуры, от облегчения, страха, а ещё от того, что из него только что без наркоза вырезали какую-то дрянь.
Так до конца и не уняв дрожь, Кевин медленно повернул голову. Вначале он поверх плеча осмотрел спину; с трудом, но всё же увидев розовое пятно на ткани. Затем взгляд сновидца скользнул дальше и остановился на взлохмаченной макушке Ижи. Дэвид сидел прямо на полу, спиной к Кевину. Левым боком он прижимался к ножке стола, под руку был подставлен давешний табурет. По тому, как ритмично ходили плечи хирурга, Кевин понял, что док записывает результаты своих изысканий.
Сам злополучный «камушек», угрожающе-чёрный несмотря на слепящие лампы, лежал на краю табурета. Рядом с ним валялась скомканная бумажная салфетка, ярко-алая от крови. Даже с расстояния в пять футов «галька» показалась Кевину крупнее виденной ранее: гораздо длиннее двух дюймов, о которых говорил Дэвид. То, что совсем недавно эта штука была в нём, заставило сновидца вновь глотать воздух мелкими порциями.
Услышав шум, Ижи обернулся. Несколько секунд они настороженно смотрели друг на друга, и когда Кевин успокоился, хирург мягко спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Отвратительно, но переживу. – Собственный хриплый и срывающийся голос резанул по ушам, заставив сновидца поморщиться.
– Мне действительно жаль, что так получилось.
– Это не ваша вина, док. Вы хоть разобрались с этой штукой?
– Да. Я был прав насчёт биосред. – Глубокое сочувствие в интонациях Ижи на миг сменилось учёным энтузиазмом: – Если говорить конкретнее, то данные образцы…
– Дэйв… – Кевин попытался облизнуться, но лишь содрал с губ засохшую кожицу. – Здорово, что вы всё поняли, но мне не нужна эта информация. Дописывайте, и пойдём отсюда. Чем раньше вы закончите, тем скорее я окажусь в собственной нерезаной шкуре.
– Конечно. Простите.
Больше не отвлекаясь, Дэвид вернулся к своему импровизированному столу. Кевина такая послушность обрадовала: долгие споры сейчас были несколько выше его сил. Упрощение работы с психикой до прямого взаимодействия с конкретными образами, числившееся главным козырем сновидцев, сейчас играло против Кевина. В нынешнем разобранном состоянии он мог только ждать, когда Дэвид закончит со своей частью. Ещё, быть может, тихо радоваться, что ему не надо вникать во всю эту медицинскую абракадабру.
Даже наставники не смогли объяснить Кевину, как работает его дар, что не мешало сновидцу им пользоваться. Научные изыскания Дэвида здесь, в реальности сна, потом должны были обернуться заполнением дыр в памяти. Эти камушки-образы… Кевин костерил себя за то, что не разобрался с их значением раньше, ещё во время первой сессии. Сопоставить два и два: многочисленные отключки хирурга и многократно же повторяющиеся образы из сна, явно вызывающие беспокойство пациента, смог бы и куда менее опытный сновидец.
Кевин со всей своей интуицией заметил только отсылку к исследованиям Ижи, за что и расплачивался исполосованной спиной.
– Кажется, всё. – Подравняв тонкую стопку из четырёх или пяти листов, Дэвид поднялся. – Что дальше?
– Дальше мы выбираемся отсюда.
Кевин глубоко вдохнул, задержал дыхание и осторожно приподнялся на руках. Боль с прежней яростью хлестнула по позвоночнику, зрение на несколько секунд заволокло красноватым туманом. Как сквозь воду сновидец услышал возмущённый окрик Ижи, схватившего его за плечи, и лишь с посторонней помощью Кевину удалось сесть на краю стола.
– Ну и куда вы собрались?! – Крепкая хватка чуть ослабла, но полностью не исчезла. Равно как и беспокойство в голосе хирурга.
– Домой…
– На своих двоих?
– Предлагаете прокатиться?
Кевин медленно, плавно ссутулился и опустил локти на колени. В спине возмущённо полыхнуло, но стоило перенести часть веса на руки, как боль слегка ослабла.
– Я не знаю, как работают сновидцы, – Дэвид рассеянно поправил почти сползший с плеч Кевина халат, – но я точно знаю, что ходить вам в таком состоянии нельзя!
– Док, это же сон… Я не могу помереть здесь по-настоящему!
– По реакциям вашего организма этого не скажешь. Кевин, вы говорили, что вам нужно оставаться в сознании, а беготня с незашитой раной сразу после операции гарантирует болевой шок.
– Чёрт возьми! Дэйв, я не мешал вам копаться в моих потрохах, так не мешайте мне делать свою работу! В любом случае, я не собираюсь торчать здесь ещё несколько часов в ожидании будильника. Вы правы: мне чертовски больно! И я не хочу наслаждаться этим дальше.
Сердито рыкнув, Кевин отпихнул руку Дэвида и спрыгнул со стола. На злости сновидец пролетел добрых полдороги, прежде чем ошарашенное тело донесло до мозга своё возмущение. Импульсивный порыв вполне мог закончиться падением, но рядом оказался Ижи, в которого Кевин благодарно вцепился.
– Вы сумасшедший, вы знаете об этом?
– Ага… – тяжело сглотнув, сновидец на несколько секунд зажмурился; от скачка мутило. – А кем ещё может быть парень, позволяющий новым знакомым ковырять в себе дырки?
Вдвоём они медленно, с остановками добрались до выхода. По молчаливому недоумению Ижи Кевин понял, что двери тот не видит. Это было неправильно: обычно люди, осведомлённые о нереальности происходящего, начинали воспринимать свои видения подобно сновидцам. Но Дэвида что-то держало, и этот факт пополнил список странностей нынешнего дела.
Дверь поддалась легко; чуть ли не сама собой распахнулась, стоило Кевину коснуться латунной ручки. Мягко отстранив Дэвида, сновидец шагнул в светлый проём и так же аккуратно двинулся дальше. Выход из коридора он мог открыть в любой его части, так что вскоре дорога привела его туда, откуда началось путешествие: в комнату на базе.
В первое мгновение сновидец неподвижно замер в кресле: наслаждаясь отсутствием боли так, как наслаждается свежим воздухом планеты хронический житель станций. Пробуждение не могло прогнать фантомные ощущения сразу, каждый вдох и выдох отдавался тупым нытьём мышц, но Кевину было плевать на эти мелочи. Он просто и безыскусно чувствовал себя целым. Уставшим, измотанным, почти достигшим предела своей выносливости – но чертовски целым!
Когда сновидец поднялся чтобы разбудить Дэвида, его внимание привлекло деликатное покашливание за спиной. Он не подпрыгнул, усталость в сочетании с тренировками заглушили первый импульс, но руки сами собой сжались в кулаки, и тело напряглось, готовое к драке.
На всё ещё развороченной с ночной сессии кровати сидел незнакомый канисид. Молодой – лет тридцати-тридцати двух – и довольно рослый для своего народа, он смотрел на Кевина с добродушным любопытством в ярких круглых глазах. Когда сновидец приблизился, щен встал, одёрнул длинную свободную рубашку без нашивок и улыбнулся.
Полусобачье лицо его, с большим тонкогубым ртом и широким вздёрнутым носом, от этой улыбки показалось почти детским.
– Простите за вторжение, – канисид обвёл комнату быстрым и мягким жестом, – но мне нужно поговорить с вами. Наедине. Фарло Ардан, к вашим услугам.
– Кевин Янг.
– Сновидец, насколько я осведомлен?
– Внутренние расследования?
Кевину хватило двух взглядов, чтобы понять, кто стоит перед ним. Во-первых, так коротко, почти ёршиком, гриву стригли только те канисиды, которые работали с человеческим огнестрельным оружием; и две кокетливые косички по бокам широкого ирокеза ситуацию не меняли. Во-вторых, над воротником рубашки щена поблескивала зацепившаяся за жёсткие волоски гривы цепочка. На таких экипажи кораблей Корпорации и сотрудники службы безопасности носили опознавательные жетоны. В-третьих, защитные перчатки, закрывавшие руки Ардана от первых фаланг пальцев до середин мохнатых предплечий, были военного образца, с армированными вставками.
Щен из службы безопасности, не афиширующий свою принадлежность к ней и при этом носящий фамилию Данов, мог быть или сновидцем, или сотрудником отдела внутренних расследований. Но отсутствие традиционных татуировок исключало первый вариант. К тому же, всех своих коллег Кевин знал лично, равно как и они его.
– Я даже не стану спрашивать, что здесь делает представитель вашего департамента…
Ардан оскалился так широко, что промеж мелких клыков мелькнул завиток узкого языка – канисидский аналог довольной улыбки мог смутить обычного человека, но не всё детство провёдшего среди щенов Кевина – и взглядом указал куда-то за спину сновидца.
– Я вам всё объясню, только вначале разберитесь со своими неоконченными делами. Кажется, я чему-то помешал.
Подобное заявление от того, кто, не задумываясь, взломал все установленные сверх обычной защиты пароли, развеселило Кевина. Он с трудом затолкал вглубь саркастичную ухмылку и как можно серьёзней произнёс:
– Пять минут, и я целиком в вашем распоряжении.
– Замечательно. Не буду вам мешать.
С этими словами Ардан кивнул и уверенно, по-хозяйски, двинулся к примыкающему к жилой комнате кабинету. Дождавшись, когда за канисидом закроется дверь, Кевин повернулся к всё ещё спящему Дэвиду.
Даже во сне Ижи выглядел сосредоточенным и обеспокоенным – выражение, которое сновидец хорошо изучил за минувшие сутки. Прорезавшие лоб горизонтальные морщины, сведённые брови (такие светлые, что в приглушенном свете казались седыми), неровное дыхание. На своём веку Кевин повидал немало спящих людей, и он чётко усвоил, что кошмары никому не идут на пользу.
– Эй, док, – осторожно, чтобы не напугать Дэвида, Кевин потряс его за плечо, – просыпайтесь.
Тусклые от сонной мути глаза хирурга приоткрылись, тут же закрылись обратно, и Дэвид неуверенно пошевелился. Впрочем, в следующую секунду он уже сидел на краю дивана, тревожно осматривая Кевина с головы до ног:
– Как вы себя чувствуете?
– Вообще-то это мой вопрос, – сновидец доброжелательно усмехнулся. – Со мной всё в порядке, док, что происходит в снах – остаётся в снах. Лучше займёмся делом. Вы сейчас садитесь и, ни на что не отвлекаясь, записываете всё, что придёт вам в голову. Начните с нынешнего сна, а дальше сами поймёте, о чём я толкую. Идёт?
– Да, но…
– Никаких «но», Дэйв, и никаких объяснений. Чем меньше информации придёт снаружи, тем проще вашей голове будет раскопать её внутри. Садитесь и записывайте: у нас тут незваный гость нарисовался, я пока с ним пообщаюсь.
На новую попытку возразить Кевин целенаправленно не обратил никакого внимания. Передвинув бумагу и карандаш поближе к хирургу, сновидец мягко повторил: «Пишите», – и направился к двери, за которой пару минут назад скрылся Ардан.
За спиной последовательно раздались обречённый вздох и шорох листов.
Крошечный кабинет в прошлой жизни явно был подсобкой: узкое помещение десяти футов длиной с трудом вмещало в себя поцарапанный пластиковый стол (подозрительно напоминавший те, что стояли в столовой) и пару чистеньких, но обшарпанных стульев. Стол одним торцом упирался в стену, так что от входа Кевин видел лишь идеально-прямую спину и рыжий затылок сидящего канисида.
– Проходите, мистер Янг, – Ардан обернулся через плечо и снова широко оскалился. – Разговор у нас будет долгим, так что лучше присядьте.
Последовав совету, Кевин опустился на стоящий справа от щена стул. Канисид небрежным жестом свернул экран комма, повернулся к сновидцу и заговорил спокойным ровным голосом.
От которого Кевина мелко затрясло. Причиной, конечно же, был не страх, скорее голое предвкушение, но физиологическая реакция оказалась неожиданно сильной.
– Я, право, и не знаю, с чего начать… Насколько я вижу, вы уже догадались, что на гамме Химеры возникли серьезные проблемы. И, судя по предпринятым действиям, вы собирались их решать.
– По крайней мере, попробовать, – честно признался Кевин. – Если мне хватит сил.
– Не хватит. Видите ли, мой департамент более полугода тянет за другой хвост этой тайны, и я могу точно вам сказать, что один человек – даже с вашим даром и уникальным положением – не в состоянии единолично распутать этот клубок. Я не ставлю под сомнения ваши способности, мистер Янг, просто констатирую факт. Против вас играет слишком могущественная сила.
– Напоминает какой-то заговор.
– Всему своё время. Мы обсудим и эту тему.
Ардан заёрзал, комфортнее устраиваясь на неудобном для него стуле – из-за анатомических различий канисиды никогда не могли спокойно усидеть на человеческой мебели. Со стороны подобная возня выглядела забавно, но Кевин не обольщался. Он знал, как люди воспринимали щенов: дружелюбные гиперактивные ребята пяти футов ростом вызвали умиление, несмотря на жёсткую гриву до лопаток, собачьи черты в лице и короткие крепкие когти. Мало кто помнил, что как разумный вид, канисиды были на сотню тысяч лет старше. И что дополнительное время, равно как и физическое отставание, сделало щенов чертовски хитрыми.
Взять ту же «Корпорацию Данов». За полвека не самый крупный и не самый влиятельный род построил торгово-технологическую империю обхватом во всю известную Вселенную. Десятки баз, более ста тысяч сотрудников, денежные обороты с таким количеством нулей, что Кевин не знал названий подобным числам. И всё это за два поколения.
Представитель третьего ёрзал на стуле напротив, и как бы мимоходом намекал, что сновидец влез не в свою игру.
– Мистер Янг, – кое-как устроившись, продолжил Ардан, – суть в том, что вы не должны были завязнуть в этом деле. Планировалось, что я встречу вас в порту, обрисую ситуацию, и вы спокойно займётесь другим заданием; к сожалению, при требуемом уровне секретности я не имел права просить Кашшу никого не посылать, подобные действия спугнули бы добычу. Вдобавок, когда профессор Форд обратился в вашу службу, я уже был на планете и только сегодня сумел выбраться: штормы там безумные. Приношу свои извинения: по нашему недосмотру вы оказались втянуты в довольно неприятную историю.
– Вместо извинений я бы предпочёл узнать, во что я вляпался.
Кевин чувствовал, как за глазами вызревает тупая, ноющая боль. Дрожь предвкушения ушла, оставив после себя муторную усталость, и сновидец совсем не хотел тратить время на ритуальные танцы вокруг темы. Последние крохи сил утекали сквозь пальцы; дикий коктейль из стимулятора, кофе и порождённого мнимой операцией адреналина сдавал позиции.
Измученно потерев глаза основаниями ладоней, Кевин пару раз моргнул и по-совиному уставился на Ардана.
– С этим не всё так просто: данная информация засекречена. Но, поскольку вы уже знакомы с нашим делом, будет благоразумно привлечь вас к участию на постоянной основе. На данном этапе помощь сновидца-человека крайне ценна. Я согласую назначение с Кашшей, но вы вправе отказаться: здесь идёт серьёзная игра; гораздо серьёзней всего того, чем вы занимались ранее.
– Какие у меня варианты? – От тяжёлых, сложных формулировок Ардана хотелось зарычать, но Кевин держался. – Или свободный выбор – только на словах?
– Всё честно. Отказ ничем вам не грозит; мистер Янг, вы слишком ценное приобретение, чтобы применять какие-либо штрафные санкции. Так что должность, зарплата, страховка – всё останется при вас. Просто вы немедленно покинете гамму Химеры.
– А если я соглашусь?
– Мы будем работать вместе. До завершения дела вы перейдёте в мой отдел, под юрисдикцию службы внутренних расследований. Получите соответствующий статус, вместе со всеми необходимыми допусками – превышающими ваши нынешние. Так же я был бы рад сотрудничать с вами и далее, по окончании этой операции, но длительные перспективы лучше обсудить после того, как вы примете решение.
– Если без словесной шелухи, – от канисидского многословия перестук в висках становился всё громче и громче, – либо я присоединяюсь и играю по вашим правилам, либо вы пинком под зад отправляете меня к Кашше. Так?
– Несколько цветисто, но если в двух словах, то так.
– Тогда мне нужно подумать. – Не удержавшись, Кевин вполголоса проворчал: – Дух захватывает от обилия вариантов.
Ардан довольно оскалился, ничуть не задетый насмешкой. Канисид, к раздражению Кевина, вообще выглядел дьявольски уверенным, словно заранее знал, что ему ответят и в каких выражениях.
– Подумайте, мистер Янг, я вас не тороплю. Но прежде не могли бы вы мне рассказать, что в данный момент происходит на базе? Насколько мне известно, у вас есть кое-какая новая информация, которой вы ещё не успели поделиться со службой безопасности.
– Моя «информация» пока что в соседней комнате пишет сочинения «Как я провёл лето»… вернее, последние две недели.
– Простите? – Канисид в детском жесте склонил голову к плечу и пару раз недоуменно моргнул.
– Я занимаюсь восстановлением памяти доктора Ижи. И если моя работа удалась, то через полчаса он нам расскажет всё, что…
Кевин не успел договорить. Скрипнула дверь за спиной, они с Арданом синхронно обернулись (при этом сновидец заметил, как ладонь канисида скользнула куда-то к ремню), и перед их глазами оказался перепуганный Дэвид. Лицо хирурга было мертвенно-бледным, в капельках испарины, а в левой руке он сжимал обломок карандаша.
– Что случилось, док?
Рядом с Ижи Кевин очутился почти в ту же секунду. Жестом попросив канисида остаться, он легко коснулся плеча хирурга и вытолкнул того обратно в жилую комнату. Дэвид молчал, но по расширенным в ужасе глазам и по исписанным крупным нечитаемым почерком страницам сновидец сделал все необходимые выводы.
– Всё в порядке, Дэйв, так оно работает, – Кевин оттащил хирурга обратно к дивану и мягко заставил сесть. – Постепенно вы вспомните всё, что вам затёрли. Не торопитесь, продолжайте записывать.
– Я… я пытался застрелить вас!
– Это мы уже обсуждали.
– Я помню, как пытался застрелить вас! – паника в голосе Ижи плескалась у самой кромки, грозя в любую секунду захлестнуть беднягу с головой. – Это…
– Это нормально. – Кевин заставил себя говорить уверенно, даже требовательно: – Пишите, док. Обсуждать кто, кому, чего задолжал и за какие проступки мы будем позже.
– Но…
– Пишите!
Несколько секунд хирург испуганно глядел на замершего напротив сновидца, после чего опустил глаза на недописанный лист. Поверх бумаги валялись обломки карандаша, которые Ижи затем аккуратно переложил в сторону – вместе с тем, что сжимал в руке. Ещё раз неуверенно покосившись, Дэвид достал из кармана новый карандаш и склонился над своими записями.
Кевин намеревался обдумать предложение Ардана, но пять минут спустя поймал себя на том, что бессмысленно таращится на макушку и едва шевелящиеся плечи хирурга. В голове стоял непривычный туман из куцых обрывков мыслей. Что если он согласится, отпуска ему не видать ещё чёрт знает сколько месяцев, а родителей он последний раз навещал год назад. Что если отказаться, то ближайший рейс на Арзу – в центральный офис, к Кашше под крыло – через шесть часов, и можно попытаться выспаться на шаттле. Что бросить Дэвида таким: испуганным и не понимающим, что делать со своими воспоминаниями – подло, пускай он знает этого парня меньше суток и чуда ему не обещал.
Дельная мысль в итоге нашлась ровно одна: нечего тут решать. Вернее, всё, что мог, он решил заранее, когда помочь Ижи стало не только профессиональной необходимостью, но и личным желанием.
Посидев ещё несколько минут, Кевин поднялся, ободряюще похлопал Дэвида по плечу и вернулся в кабинет. В лице Ардана читалось откровенное любопытство, но относилось ли оно к ранее заданному вопросу или к панике Ижи, сновидец не знал.
– Я буду работать с вами, – устало произнес он, сев обратно за стол, – но с одним условием: мне нужно закончить с делами здесь. Это потребует некоторого времени. Дней трёх-четырёх… не больше недели.
– Замечательно! – канисид чуть ли не засветился от удовольствия. – В любом случае я не собираюсь выдёргивать вас из рутины слишком резко, это привлечёт ненужное внимание. Да и на гамме Химеры у нас найдутся общие дела.
– О сути которых вы мне расскажете. Сейчас. Надеюсь.
– Да, думаю, мы можем отложить связанные с вашим назначением бюрократические формальности на некоторое время. Если вы пообещаете мне, что ни одно произнесённое здесь слово не покинет стен этой комнаты.
Сновидец кивнул, затем добавил в голос: «Обещаю». Это скромное подтверждение полностью успокоило Ардана, и Кевин невольно задумался, почему для щена его слова вдруг приобрели такую весомость. Привкус крупных бед, которым горчила вся история, требовал более серьёзных гарантий. Особенно от чужака, принадлежавшего к совсем иной культуре.
Но Ардан ему почему-то доверял, и Кевин, прекрасно сознавая всю странность происходящего, не стал задавать никаких вопросов. Ему уже не хотелось чужих тайн сверх необходимого.
– Я не стану утомлять вас подробностями прямо сейчас, мистер Янг, детали можно обсудить и позже. А пока в двух словах. В скором времени в высшем административном составе Корпорации произойдут крупные изменения. Темпы роста последние двадцать лет были таковы, что среди членов семьи… рода Данов в прямом смысле слова не хватало квалифицированных кадров. Мы были вынуждены отдавать высокие должности посторонним: канисидам, а то и людям. Но теперь молодое поколение приобрело необходимые знания и опыт, и готово сменить временных руководителей. К сожалению, данная информация досрочно вышла за пределы рода, и мы столкнулись с объяснимым нежеланием некоторых сотрудников покидать свои посты. Поскольку с Корпорацией их связывают контракты, продление и не-продление которых целиком зависит от рода, противостояние официальным путём с их стороны невозможно.
– И они пошли неофициальным?
Кевин задал вопрос только чтобы перебить канисида. Ровные, несколько старомодные фразы Ардана начинали проскальзывать поверх сознания, отдаваясь гулким шумом.
– Насколько мы знаем, несколько высокопоставленных – на данный момент – сотрудников решили уйти, напоследок… как у вас говорится, «громко хлопнув дверью»? Да. Вместе с собой они планируют забрать часть персонала, а так же некоторые дорогостоящие разработки. На рынке уже появилась пара громких новинок, ещё вчера лежавших на столах в наших лабораториях. Корпорация не первый раз сталкивается с промышленным и научным шпионажем, но сейчас масштабы краж превышают все разумные пределы. Собственно, анализ рынка и вывел нас на этот маленький, но весьма кусачий «заговор».
Несмотря на внешнюю умиротворённость канисида, его цепкий взгляд ни на мгновение не покидал лица Кевина. Это пугало бы, не будь таким знакомым, и всё же сновидец чувствовал себя не в своей тарелке. Большей частью от усталости и желания упасть на ближайшую горизонтальную поверхность (ощущение полной и внезапной потери сил нервировало всё больше и больше), однако было и кое-что кроме. Предчувствие, что ему подпихивают кусок самую малость больше его пасти.
– Так я нашёл хвост этого заговора?
– Именно. Мы уже несколько месяцев наблюдаем за базой на гамме Химеры, поскольку отсюда утекают не только завершённые разработки и готовые прототипы, но и результаты текущих исследований. Кто бы ни представлял здесь наших соперников, у него есть возможность воровать идеи буквально с кончика пера.
– И влезать в компьютеры базы… вы подозреваете кого-то конкретно?
– Всех глав департаментов в равной степени. Среди руководства гаммы Химеры нет ни одного члена семьи, даже ни одного канисида. – Безо всякого смущения посмотрев на Кевина, Ардан добавил: – Надеюсь, вы не обидитесь за свой народ, мистер Янг, но в данной ситуации чужаков я склонен подозревать сильнее.
– Логично. – Кевин медленно, чтобы не тревожить раскалывающуюся голову, пожал плечами. – Можете не извиняться, я в курсе, что среди людей полно поганцев. Равно как и среди всех остальных.
– Согласен. В любом случае, происходящее здесь заинтересовало мою группу. Мы подозреваем, что в сговоре состоят не только боящиеся потерять свои кресла администраторы, но и научный персонал. Точно известно, что материалы исследований уходят с рабочего терминала в лабораторном корпусе. Попытка отследить, кто именно отправляет сообщения, ничего не дала: записи камер видеонаблюдения уничтожены. Всё, что нашли мои техники, это программа, устанавливающая произвольную задержку отправки для каждого нового письма. Тогда мы занялись содержимым всей текущей переписки… но данным терминалом пользуются десятки учёных, специализирующихся в дюжине различных дисциплин – и все они обмениваются результатами своих исследований. Мы даже подходящий анализатор написать не можем, поскольку не ясно, как в этом потоке ловить куски украденных работ. Ни один использованный алгоритм не дал удовлетворительного результата. На фоне подобных – более чем скромных – достижений тот факт, что любые активные действия могу спугнуть заговорщиков, тоже не добавляет мне пространства для манёвра.
К заключительной фразе внимание Кевина опять поплыло. Чуть отвернувшись от замолчавшего канисида, сновидец надавил на переносицу и крепко зажмурился. На некоторое время это помогло сфокусировать взгляд.
– И отсюда начинается моё выступление?
– Я на это рассчитываю. Работая над проблемой доктора Ижи, вы так напугали нашего злоумышленника, что он рискнул воспользоваться паролями доступа.
– После того, как ему не удалось меня убить.
– Именно. Поэтому мне надо знать, каким образом ваш пациент связан с моими заговорщиками. Из отчётов службы безопасности я понял, что это нечто вроде психологического контроля. Так?
– Глубокий гипноз, помноженный на постоянное влияние, – согласился Кевин. – Похоже на сновидческие техники, но почерк я не узнал. Это не ребята Кашши.
– Корпорация уже не первый год пытается искусственно воспроизвести ваши методы, так что всё возможно.
– Больше мне вам пока сказать нечего, надо дождаться Дэвида. Сейчас он единственный, кто хоть что-то знает.
– Возможно, тогда вам стоит проверить, как продвигаются дела у доктора Ижи?
В словах Ардана хоть и слышался вопрос, но больше они напоминали приказ. Кевин сам не понял, почему это дёрнуло что-то внутри и заставило вскинуться. Желание огрызнуться было странным. Все те девять лет, что Кевин работал на Данов, он подчинялся подобным мягким «рекомендациям» (должность сновидца давала изрядно свободы, но и над ним стояло начальство), однако сейчас… Дело было не в словах и не в интонациях. Насколько сновидец понимал себя, его разозлила попытка чужака вмешаться, особенно когда дело касалось доверившихся ему людей.
Всё вывернулось наизнанку, и началось это определённо со смешения рабочего и личного.
– Я поговорю с Дэвидом, но вам лучше подождать здесь. Он и так напуган, только внутренних расследований для полноты картины не хватало.
– Как скажете, мистер Янг. Здесь я целиком полагаюсь на ваше профессиональное мнение.
Причудившаяся в голосе канисида насмешка заставила Кевина негромко рыкнуть. Ардан то ли не заметил эту маленькую вспышку эмоций, то ли проигнорировал её; стоило Кевину подняться со стула, как щен уткнулся в свой комм.
В тишине и пустоте малообжитой комнаты (сновидец только сейчас заметил рассыпанные по полу осколки стекла, явное последствие ночного выстрела) неподвижный Дэвид почти терялся. В очередной раз облизнув всё время пересыхающие губы, Кевин присел рядом с хирургом. Тонкая стопка бумажных листов на столе выглядела бы абсолютно безвредно… если бы не тяжёлый, осуждающе-испуганный взгляд, которым на неё смотрел Ижи.
– Вы закончили, док? – Кевину не пришлось заставлять свой голос звучать мягко и тихо, с больной головой это получилось само собой.
– Да.
Резкий кивок и явно дёрнувшийся кадык. Вряд ли в записях было много приятных для хирурга вещей.
– Тогда мы можем отдать часть ваших записок – ту, что касается реальных событий – нашему гостю из службы безопасности, а мне вы всё перескажете на словах. Как смотрите? Не волнуйтесь, док, он в курсе, что вы портачили не по своей воле. У Корпорации к вам не будет никаких претензий. Договорились?
– А стоит? – Дэвид в задумчивости несколько раз провёл костяшками пальцев по виску. – Мои записи… они довольно сумбурны.
– Можете выписать самые важные факты. Или надиктовать. Или я сам перескажу ключевые фрагменты. В любом случае, Дэйв, вам сейчас меньше всего на свете нужен двухчасовой допрос. Я, конечно, не врач, но ваше нынешнее состояние могу понять – и объяснить – в рамках своей профессии. Послушайте доброго совета, не рыпайтесь.
– Наверное, вы правы… – Ещё одно рассеянное движение длиннопалой костлявой ладони оставило на лбу хирурга три красные полосы – след от царапнувших кожу ногтей. – Дайте мне десять минут, я напишу отчёт.
– Договорились. А я пока выпинаю нашего гостя, он и так засиделся.
Намерение выпроводить его Ардан воспринял спокойно, даже с пониманием. Сошлись на том, что, как только сновидец посчитает хирурга готовым, они оба встретятся с канисидом для продолжения разговора. Под «разговором» явно подразумевалось планомерное вытягивание из Дэвида новой информации – и потому горячее желание послать всё и вся и воспользоваться законным правом на отдых Кевин загнал куда подальше. Уж лучше щен побеседует с Ижи в его полумёртвом присутствии, чем совсем без него.
Представив Дэвида и Ардана друг другу и тут же спровадив последнего, Кевин вернулся к облюбованному креслу: ждать, пока док закончит с отчётом. Это заняло несколько больше запланированных десяти минут, и когда хирург окликнул его, сновидец уже устало дремал.
– Кевин?
– М-м?.. простите, док, задумался. Вы дописали?
– Да. – Дэвид рассеянно огляделся и покачал головой. – Отчёт я отправил, так что… думаю, мы действительно можем обсудить случившееся.
– А вам хочется?
– Честно? Обсуждать – нет. Но выговориться… понимаете, у меня всё это в голове не укладывается.
– Тогда я вас выслушаю, – сновидец вымученно улыбнулся и выпрямился, – и помогу уложить.
Ижи поднялся и принялся вышагивать по комнате – действие явно неосознанное, привычное – но Кевину не понравилось, что раньше жадный до жестов и движений, теперь хирург держал руки по швам.
– Я помню, как писал кому-то странные письма: ничего не значащий научный трёп вперемешку с кусками моей нынешней работы. Пять или шесть подобных писем на незнакомые адреса, которые я, тем не менее, набирал по памяти. Понятия не имею ни откуда их взял, ни зачем это делал, ни кому отправлял… И как может человек, явно пребывающий не в своём уме, совершать такие сложные действия? Даже для сомнамбулизма это слишком, а я доставал результаты исследований прямо из головы!
– Вы не лунатик, Дэйв, – Кевин посчитал, что пора ему вмешаться. – Я не могу рассказать подробней: и потому, что сам далеко не всё понимаю, и потому, что информация засекречена… но это не лунатизм. Вас использовали чтобы навредить Корпорации. Гипноз или что-то в таком духе.
– Но почему я? – Замерев спиной к сновидцу, Дэвид обречённо сгорбился.
– Наверно потому, что им было нужно что-то, что целиком знали только вы.
– Мои исследования?
Кевин промолчал. Он боялся, что раз начав говорить, уже не остановится. А выложить всю подноготную в попытке вернуть Дэвиду душевное равновесие было плохой, чертовски плохой идеей. Сновидец не хотел, чтобы из-за его оплошности хирург потерял работу… или что-нибудь ещё более ценное.
– Вы мне не расскажете… не можете; понятно. – По тому, как взлетели руки замершего на месте дока, было ясно, что он уткнулся лицом в ладони. От этого его голос звучал глухо и напряжённо: – Уже не важно… я записал все адреса, которые смог вспомнить. Думаю, безопасность разберётся, что с ними делать.
– Расскажите мне про сегодняшнюю ночь, док.
– Когда я вас попытался застрелить?
– Да! – почти рявкнул Кевин. – И ещё про то, где вы взяли оружие, кто приказал вам так поступить и почему я не дождался второго выстрела! Честное слово, док, если я услышу от вас ещё хоть один намёк, просто попытку взвалить на себя всю вину… Помнится, мордой в пол и со связанными руками кто-то был чертовски послушным мальчиком.
Дэвид обернулся, и на его лице царила странная смесь надежды и смущения. Даже со своего места Кевин заметил, как покраснели уши хирурга.
– Давайте-давайте, док. Выкладывайте.
– Я не знаю, как пистолет оказался в моей комнате, – Ижи неловко потёр затылок. – Вечером, после того, как вы ушли, ко мне заходил доктор Зейман. Поскольку вспомнил я об этом только полчаса назад, это должно иметь какое-то отношение к делу.
– Что он от вас хотел?
– Мы немного поговорили о нашем общем проекте… а перед уходом Алекс попросил дать ему свободный доступ в мою комнату. Я сделал это, даже не спросив, зачем. Вы думаете, он…
– Всё возможно. – Кевин фыркнул, с трудом сдерживая танцующее на кончике языка замечание. Что коллега Дэвида – пешка, и что за пешкой стоит игрок. Хирург вряд ли будет счастлив, когда узнает, кто именно разыгрывал партию. – Ещё кто-нибудь обращался к вам с подобными… «просьбами»?
– Нет. По крайней мере, мне так кажется.
– Со временем вы разберётесь со своей памятью. Продолжайте, док. Вы проснулись, обнаружили пистолет…
– Оделся и вышел из комнаты. Я даже не знал, куда и зачем иду, пока не оказался у вашей двери. Там позвонил, дождался, пока вы откроете, и…
– …выстрелили, – мягко закончил за умолкшего Ижи Кевин. – Полагаю, это действие было таким же осмысленным, как и вся прогулка в целом. Вы просто сделали это.
– Просто сделал. – Вновь отвернувшись, хирург подошёл к двери, затем направился обратно к окну. Когда Дэвид оказался у него за спиной, Кевин усилием воли заставил себя не напрягаться. – Я не могу это объяснить, но… словно бы сквозь сон проступают другие воспоминания: о том, что я делал в действительности. Я теперь знаю о своих поступках – но не о своих мыслях.
– Психолог подберёт более заумное объяснение, а с моей вышки выглядит так, будто бы ваш разум разделили на две части. И пока одна, включающая личность, спала и видела кошмар, вторая плясала под чужую дудку. Нам всем ещё чертовски повезло, док, что вы совестливый парень, и что за неосознанные проступки ваше подсознание мстило кошмарами и обмороками. Без них эта история тянулась бы ещё очень долго… Вы помните, что было дальше?
– После того, как вы меня скрутили? Крайне смутно. Я пытаюсь что-нибудь найти, но…
– Не подгоняйте и не дёргайте себя понапрасну. И постарайтесь уложить в голове, что всё закончилось. Более или менее… кто бы вас ни заарканил, им уже занимается служба безопасности, а с последствиями я разберусь. Ещё пара сессий – и вы думать забудете обо всей этой истории.
– Я не хочу забывать, Кевин. Мне нужно знать, где проходят мои границы… и как легко переступить через них под чужим влиянием.
Неожиданно резкие слова заставили Кевина напрячься. Не зная, что сказать или сделать, он встал за спиной Дэвида, всего в паре футов от хирурга.
– Не думаю… надеюсь, в вашей жизни больше не будет людей, способных пробраться через все щиты. Эта история, Дэйв… я мало что могу рассказать о ней, но, поверьте: всё случившееся – нетривиальная штука. Вряд ли вам когда-нибудь придётся ещё раз столкнуться с чем-то подобным.
– Придётся. Не с таким, так с другим, не сейчас – так позже. – Дэвид обернулся и, откинувшись на сжимающие край подоконника руки, внимательно посмотрел на Кевина. Сновидец под этим взглядом невольно поёжился. – Хорошо, если снова найдётся человек, готовый за шкирку вытянуть меня из нового болота.
С каждой секундной, с каждый произнесённым словом разговор нравился Кевину всё меньше и меньше. Такая открытость в людях всегда пугала его; сновидец опасался, что отдохнув и подумав, Ижи устыдится своих эмоций. И неизбежная неловкость будет означать конец далеко не худшей дружбы.
О том, когда «пациент» и «подопечный» успел в эти сумбурные сутки стать другом, Кевин тоже не задумывался. Подобные размышления были чертовски выше его социальных навыков.
– Ничего не могу обещать, док, – наконец он нашёл, что выдавить в ответ, – но, думается, периодически за вами приглядывать будет не самой сложной задачкой в моей жизни.
Надежда и… радость?.. так откровенно читались в глазах Дэвида, что Кевин поспешил закрыть тему. Да и весь разговор заодно. Он узнал, что хотел, помог всем, что смог наскрести в себе; а время подходило к полудню, и где-то в недрах базы их ждал обманчиво-дружелюбный Ардан, с новой работой и новой головной болью – вдобавок к уже отплясывающей по нервам весёлую чечётку. Слишком много всего. Просто слишком много. Пообещав догнать его по дороге, сновидец мягко выставил Дэвида за дверь. Ему требовалась пара минут наедине если не с самим собой, то хотя бы с видимостью покоя.
Кевин мутным взглядом обвёл показавшуюся непривычно пустой комнату. Обломки карандаша и листы, забытые Ижи, осколки стекла на полу, приоткрытая дверь в кабинет-кладовку. Дома себя сновидец здесь не чувствовал. Даже просто в безопасности. Держать самоконтроль становилось дьявольски тяжело, и Кевин пополз в ванну: ледяной водой приводить мысли в порядок.
Стягивая футболку, он целенаправленно игнорировал зеркало над раковиной, но узор на бледной от долгого отсутствия солнца шкуре всё равно цеплял взгляд. Смирившись, Кевин встал к зеркалу спиной и обернулся через плечо. Глупо было искать какие-то новые отметки: шрамы, раны, швы. Только знакомые полосы татуировки, в дюйм шириной у узла под лопаткой и не толще нити на концах спиралей. Меж голубых и рыжих лоз почти терялись крошечные тёмно-коричневые метки полученных навыков и пройденных тренировок. Вся история первых двадцати лет его жизни, на коже запечатлённая даже надёжнее, чем в памяти.
Почувствовав, как сводит плечи от неудобной позы, Кевин опустил голову. Второй, охристо-рыжий узел сновидческого клейма цвёл прямо над сердцем. Неуверенно, мелко подрагивающей рукой он провёл по груди. Рыжая кожа на ощупь ничем не отличалась от не тронутой краской.
Кевин девять лет носил этот узор, но никогда не задумывался о сути змеящихся линий. Традиция чужой для него канисидской культуры – единственной помнящей как воспитывать и оберегать своих сновидцев.
И зачем оно ему? Или за что?
Пятернёй сгоняя воду с волос, Кевин думал о последних сутках. Он скорее перебирал в памяти всё случившееся, нежели действительно анализировал, но и эти размышления заставляли кривить губы в невесёлой усмешке. Опять у него не было ни одного доказательства, лишь голая интуиция, но Кевин знал: его использовали. Достаточно тонко, чтобы он не смог отследить тянущиеся наверх ниточки. И достаточно ловко, чтобы он пошёл на всё это сам; так добровольно прыгает через хозяйскую ногу выдрессированная собачка. Не считать же за принуждение кусочек мяса в награду.
Совпадения, слишком много совпадений. Он очутился в нужном месте в нужное время – единственный сновидец-человек «Корпорации Данов», «ценное приобретение», как выразился Ардан. То, чем занимался Фарло, было опасно – а, значит, Кашша в жизни бы не одобрил подобное назначение заранее. Теперь, когда его ученик с головой увяз в деле, из которого не хотел выбираться, старик Вирдан мог только плыть по течению… Кевину уже даже не было интересно, получил ли Кашша его весточку, или Ардан «позаботился» и об этом.
Щен говорил в том числе и о себе, когда упомянул набравшееся опыта молодое поколение Данов. Три или четыре дюжины умных, великолепно обученных, пронырливых канисидов. Корпорацию ждали или затяжная лихорадка, или новый «золотой век».
Только Кевина это не сильно волновало. Весельё бурлило над его головой, а он – скромный сновидец с мокрой макушкой, серой двухдневной щетиной и покрасневшими глазами – намеревался так же скромно делать свою работу. Ещё, быть может, приглядывать за спинами парочки приятелей.
Голова раскалывалась немилосердно.
Догнать Ижи по дороге Кевин не успел; «пара минут» вылилась в десяток, так что хирург первым добрался до офиса службы безопасности. Он ждал возле самых дверей, замерев у гладкой серой стены и едва касаясь её лопатками. Опущенная голова, ссутуленные плечи под незастёгнутым халатом… руки по обыкновению Дэвид держал перед собой, пальцами левой пытаясь стереть что-то с запястья правой. Занятие настолько увлекло хирурга, что он даже не посмотрел на подошедшего сновидца.
Кевин неуверенно потоптался в паре ярдов от дока, но так и не решился окликнуть. Вместо этого он остановился рядом и прижался к успокаивающе холодной поверхности не только плечами, но и затылком. Затем сунул руки в карманы, чуть присполз по стене, вытягивая ноги, и закрыл глаза – настроился на долгое ожидание. Растревоженная короткой прогулкой головная боль в тишине медленно пошла на спад.
Кевин слышал, как его часы негромкими щелчками отмечают прошедшие секунды. Пару раз ему чудилось похожее тиканье, только сдвинутое на миг-другой, от часов Дэвида – но это явно было самообманом. Вокруг них жила и шумела станция с населением в несколько тысяч человек; днём даже в отдалённых коридорах ощущалось течение этой жизни. Что против него шорох перескакивающих от деления к делению стрелок?
– Я поговорил с Фарло, – неожиданно произнёс Дэвид пару минут спустя, – порекомендовал отложить нашу встречу. Он согласился.
Кевин удивлённо фыркнул и, прижавшись щекой к левому плечу, снизу вверх заглянул в спокойное лицо Ижи.
– Почему?
– Потому, что я обращался как врач, а у медицинских рекомендаций высокий приоритет.
– Нет, док… почему вы решили перенести этот разговор?
– Кевин, вы себя в зеркале последний раз когда видели? – Наконец подняв глаза, хирург с незнакомым упрямством посмотрел на сновидца.
– Минут десять тому назад.
– И у вас ещё остались какие-то вопросы?!
Кевин не сдержался, коротко хохотнул. Возмущение Дэвида показалось ему забавным. Немного смущающим, но забавным.
– Ценю вашу заботу, док, но я в порядке. Эти армейские энергетики и мёртвого поднимут, а тут всего лишь языком трепать.
– Какие ещё энергетики?! Вы псих после таких нагрузок бегать на стимуляторах?
– Док…
Кевин хотел сказать, что это уже слишком, и что он может сам проследить за своим здоровьем, и что двадцать семь – не тот возраст, когда стоит волноваться из-за последствий… Но Дэвид вдруг оказался рядом, меньше чем в двух футах, и цепкая ладонь обхватила запястье Кевина, ловя учащённый пульс. По тому, как нахмурился Ижи, стало понятно, что результат измерений ему чертовски не понравился.
– Вот что, дорогой мой, – холод, проскользнувший во вроде как шутливом обращении, заставил Кевина втянуть голову в плечи, – сейчас мы идём в медчасть, я разбираюсь, какой дрянью ты накачался, и нахожу нейтрализатор. После чего кое-кто запирается в своей комнате и не высовывается из неё до семи вечера. План понятен?
– Так точно, сэр!
А что ещё можно было ответить, глядя в возмущённо-сердитые глаза с некомфортно близкого расстояния? Да и не хотелось Кевину спорить. Ни по форме «врачебного предписания» Ижи, ни, тем более, по сути. Что он, враг себе?
– Идём-идём. Тащить тебя я не собираюсь.
Сновидец вскинул руки и покорно двинулся вслед за Дэвидом. Кажется, затянувшиеся сутки действительно шли к концу.
Работа в лазарете кипела так, что от разнообразной (но непременно тёмной) формы и белоснежных халатов рябило в глазах. Кевин проводил взглядом симпатичную медсестричку, пробежавшую перед его тихим уголком; та ответила быстрой лукавой улыбкой. В следующий миг в поле зрения оказалась троица благообразных врачей. Учёные мужи обсуждали нечто высоконаучное, и на Кевина не обращали никакого внимания.
Врачей сменила пара солдатиков с аккуратно перевязанными головами, новая стайка медсестёр, суровый офицер в форме подполковника КВС. Сразу за подполковником мелькнул обеспокоенный Дэвид: волосы торчат во все стороны, халат развевается широким крылом, глаза светятся на манер прожекторов. Типичная картина «Ижи за работой».
Отставив в сторону – на край застелённой кушетки – банку с недопитым пивом, Кевин посмотрел на часы. Без двух минут пять, самое время. Он поднялся, одёрнул перекрутившуюся футболку и уверенно двинулся по следам хирурга.
Дэвид был занят осмотром пациента и Кевина проигнорировал. Тот подождал. Терпеливо, уставившись на Ижи: прямо в точку меж выпирающих лопаток. Ожидание его вознаградилось пять минут спустя: док обернулся и, подслеповато моргая, в свою очередь уставился на сновидца.
Кевин не тратил время на объяснения и споры, ситуация повторялась далеко не первый раз. Постучав пальцем по циферблату часов, он ухватил Дэвида за воротник халата и потащил прочь. Поначалу хирург ещё пытался вырываться, но чем ближе к месту назначения они подбирались, тем менее искренними становились эти попытки. В итоге, когда Кевин вернулся к согретой кушетке и пиву, док уже покорно следовал в хвосте.
Он с минуту постоял напротив сновидца, медленно вдыхая и выдыхая. Постепенно суматошное напряжение спало, оставив после себя неуверенную расслабленность. На нетвёрдых ногах подойдя к стене, Дэвид прижался к ней ладонями и лбом, от чего сутулая спина изогнулась болезненным знаком вопроса.
Кевин покачал головой и перебрался на другой край кушетки, откуда, слегка приподнявшись, он мог похлопать Ижи по плечу. Ответом на ободряющий жест был усталый, протяжный выдох и сдавленное чертыханье.
Обнимался со стеной хирург довольно долго, но когда закончил, лицо его приобрело вполне адекватное выражение. Сновидец приветствовал эту перемену широким дружелюбным оскалом, на который Дэвид ответил смущённой полуулыбкой.
Тогда Кевин отсалютовал ему свежей, ещё запечатанной банкой пива. Четвёртая и предпоследняя сессия демонстрировала несомненный прогресс в состоянии пациента.
(с) Миф, сентябрь'12 - январь'13
Мой консультант по всем вопросам медицины/психологии/физиологии и прочим радостям жизни – гугль вообще и Википедия в частности.
Надеюсь, вас это не пугает?
А если честно, то это моя любимая часть. По началу чуточку жестокая, под конец несколько эмоциональная (и за это можно автора попинать), зато удалось озвучить пару идей. Из тех, которые мне нравится проговаривать.
Часть первая
Часть вторая
Вариация будущего. Стая
Синдром Сизифа
(3/3)
Синдром Сизифа
(3/3)
Когда скальпель исчез из его поля зрения, Кевин всё же зажмурился и уткнулся лбом в согнутый локоть. Почти сразу же ладонь хирурга легла сновидцу на спину – прямо на узел татуировки, под правую лопатку – и прижала к столу. А затем к коже словно прикоснулись раскалённой проволокой, и белоснежная боль охватила позвоночник и рёбра.
Читать до конца
(~ 16 стр./ 1,2 а.л.)
Кевин зарычал и зашипел, пытаясь втянуть хоть немного воздуха сквозь плотно сжатые зубы. Спокойный голос Ижи донёсся издалека, слова сквозь ватную стену, так что ни слова было не разобрать. Инстинктивно Кевин дёрнулся прочь от источника боли, и теперь уже две руки с силой вжали его в холодную столешницу: одна на пояснице, другая у основания шеи. Понимая, что сопротивляться он не в состоянии, такую боль порождало каждое движение, сновидец безвольно обмяк. Горящий под кожей напалм никуда не делся, но пару минут спустя Кевин смог разжать вцепившиеся в край стола пальцы.(~ 16 стр./ 1,2 а.л.)
Когда перед глазами перестали плясать разноцветные круги, а челюсть заныла от давления, Кевин почувствовал, как Дэвид осторожно гладит его по затылку. Это было весьма неловко, но сновидца больше волновала вторая рука хирурга, которую он не ощущал на своём теле. Её отсутствие означало, что вскоре последует второй акт. Одна эта мысль заставила Кевина хватать воздух мелкими рваными глотками. Ижи такое поведение не понравилось, и голос хирурга зазвучал то ли сердито, то ли встревожено.
Но стоило Кевину выровнять дыхание, как боль вновь обожгла его спину.
Так оно и продолжалось: два-три движения скальпеля, приступ панического удушья на грани потери сознания, пятиминутный перерыв. На третьем круге Кевин заставил себя сконцентрироваться на посторонних ощущениях, напрямую не связанных с операцией: как воздух леденит мокрую от пота кожу, как собственное влажное дыхание щекочет внутреннюю поверхность локтя, как скользит по слипшимся волосам рука Дэвида. Это помогало сохранить хоть какие-то крохи самоконтроля.
То, что пытка закончилась, Кевин понял не сразу. Последние несколько заходов всё-таки загоняли его на ту сторону обморока и, хотя он почти сразу приходил в себя, разум отказывался принимать деятельное участие в творящемся безумии. Лишь когда сновидец заметил, что его уже несколько минут не трогают, да и боль пошла на спад, он сосредоточился на происходящем вокруг.
Первым, что Кевин ощутил в своём послеоперационном блаженстве, было прикосновение жёсткой ткани к щеке. Он повернул голову, ткань царапнула подбородок, приподняла подсохшие волоски на затылке и в итоге оказалась воротником медицинского халата. Понимая, что Дэвид всего лишь хотел позаботиться о нём, Кевин всё равно с трудом сдержал истеричный смешок: под белым халатом он ощущал себя трупом под простынёй. В свою очередь яркий свет и холод делали маленькую операционную похожей на морг, что добавляло в клокочущее веселье паническую нотку.
Его трясло. От низкой температуры, от облегчения, страха, а ещё от того, что из него только что без наркоза вырезали какую-то дрянь.
Так до конца и не уняв дрожь, Кевин медленно повернул голову. Вначале он поверх плеча осмотрел спину; с трудом, но всё же увидев розовое пятно на ткани. Затем взгляд сновидца скользнул дальше и остановился на взлохмаченной макушке Ижи. Дэвид сидел прямо на полу, спиной к Кевину. Левым боком он прижимался к ножке стола, под руку был подставлен давешний табурет. По тому, как ритмично ходили плечи хирурга, Кевин понял, что док записывает результаты своих изысканий.
Сам злополучный «камушек», угрожающе-чёрный несмотря на слепящие лампы, лежал на краю табурета. Рядом с ним валялась скомканная бумажная салфетка, ярко-алая от крови. Даже с расстояния в пять футов «галька» показалась Кевину крупнее виденной ранее: гораздо длиннее двух дюймов, о которых говорил Дэвид. То, что совсем недавно эта штука была в нём, заставило сновидца вновь глотать воздух мелкими порциями.
Услышав шум, Ижи обернулся. Несколько секунд они настороженно смотрели друг на друга, и когда Кевин успокоился, хирург мягко спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Отвратительно, но переживу. – Собственный хриплый и срывающийся голос резанул по ушам, заставив сновидца поморщиться.
– Мне действительно жаль, что так получилось.
– Это не ваша вина, док. Вы хоть разобрались с этой штукой?
– Да. Я был прав насчёт биосред. – Глубокое сочувствие в интонациях Ижи на миг сменилось учёным энтузиазмом: – Если говорить конкретнее, то данные образцы…
– Дэйв… – Кевин попытался облизнуться, но лишь содрал с губ засохшую кожицу. – Здорово, что вы всё поняли, но мне не нужна эта информация. Дописывайте, и пойдём отсюда. Чем раньше вы закончите, тем скорее я окажусь в собственной нерезаной шкуре.
– Конечно. Простите.
Больше не отвлекаясь, Дэвид вернулся к своему импровизированному столу. Кевина такая послушность обрадовала: долгие споры сейчас были несколько выше его сил. Упрощение работы с психикой до прямого взаимодействия с конкретными образами, числившееся главным козырем сновидцев, сейчас играло против Кевина. В нынешнем разобранном состоянии он мог только ждать, когда Дэвид закончит со своей частью. Ещё, быть может, тихо радоваться, что ему не надо вникать во всю эту медицинскую абракадабру.
Даже наставники не смогли объяснить Кевину, как работает его дар, что не мешало сновидцу им пользоваться. Научные изыскания Дэвида здесь, в реальности сна, потом должны были обернуться заполнением дыр в памяти. Эти камушки-образы… Кевин костерил себя за то, что не разобрался с их значением раньше, ещё во время первой сессии. Сопоставить два и два: многочисленные отключки хирурга и многократно же повторяющиеся образы из сна, явно вызывающие беспокойство пациента, смог бы и куда менее опытный сновидец.
Кевин со всей своей интуицией заметил только отсылку к исследованиям Ижи, за что и расплачивался исполосованной спиной.
– Кажется, всё. – Подравняв тонкую стопку из четырёх или пяти листов, Дэвид поднялся. – Что дальше?
– Дальше мы выбираемся отсюда.
Кевин глубоко вдохнул, задержал дыхание и осторожно приподнялся на руках. Боль с прежней яростью хлестнула по позвоночнику, зрение на несколько секунд заволокло красноватым туманом. Как сквозь воду сновидец услышал возмущённый окрик Ижи, схватившего его за плечи, и лишь с посторонней помощью Кевину удалось сесть на краю стола.
– Ну и куда вы собрались?! – Крепкая хватка чуть ослабла, но полностью не исчезла. Равно как и беспокойство в голосе хирурга.
– Домой…
– На своих двоих?
– Предлагаете прокатиться?
Кевин медленно, плавно ссутулился и опустил локти на колени. В спине возмущённо полыхнуло, но стоило перенести часть веса на руки, как боль слегка ослабла.
– Я не знаю, как работают сновидцы, – Дэвид рассеянно поправил почти сползший с плеч Кевина халат, – но я точно знаю, что ходить вам в таком состоянии нельзя!
– Док, это же сон… Я не могу помереть здесь по-настоящему!
– По реакциям вашего организма этого не скажешь. Кевин, вы говорили, что вам нужно оставаться в сознании, а беготня с незашитой раной сразу после операции гарантирует болевой шок.
– Чёрт возьми! Дэйв, я не мешал вам копаться в моих потрохах, так не мешайте мне делать свою работу! В любом случае, я не собираюсь торчать здесь ещё несколько часов в ожидании будильника. Вы правы: мне чертовски больно! И я не хочу наслаждаться этим дальше.
Сердито рыкнув, Кевин отпихнул руку Дэвида и спрыгнул со стола. На злости сновидец пролетел добрых полдороги, прежде чем ошарашенное тело донесло до мозга своё возмущение. Импульсивный порыв вполне мог закончиться падением, но рядом оказался Ижи, в которого Кевин благодарно вцепился.
– Вы сумасшедший, вы знаете об этом?
– Ага… – тяжело сглотнув, сновидец на несколько секунд зажмурился; от скачка мутило. – А кем ещё может быть парень, позволяющий новым знакомым ковырять в себе дырки?
Вдвоём они медленно, с остановками добрались до выхода. По молчаливому недоумению Ижи Кевин понял, что двери тот не видит. Это было неправильно: обычно люди, осведомлённые о нереальности происходящего, начинали воспринимать свои видения подобно сновидцам. Но Дэвида что-то держало, и этот факт пополнил список странностей нынешнего дела.
Дверь поддалась легко; чуть ли не сама собой распахнулась, стоило Кевину коснуться латунной ручки. Мягко отстранив Дэвида, сновидец шагнул в светлый проём и так же аккуратно двинулся дальше. Выход из коридора он мог открыть в любой его части, так что вскоре дорога привела его туда, откуда началось путешествие: в комнату на базе.
В первое мгновение сновидец неподвижно замер в кресле: наслаждаясь отсутствием боли так, как наслаждается свежим воздухом планеты хронический житель станций. Пробуждение не могло прогнать фантомные ощущения сразу, каждый вдох и выдох отдавался тупым нытьём мышц, но Кевину было плевать на эти мелочи. Он просто и безыскусно чувствовал себя целым. Уставшим, измотанным, почти достигшим предела своей выносливости – но чертовски целым!
Когда сновидец поднялся чтобы разбудить Дэвида, его внимание привлекло деликатное покашливание за спиной. Он не подпрыгнул, усталость в сочетании с тренировками заглушили первый импульс, но руки сами собой сжались в кулаки, и тело напряглось, готовое к драке.
На всё ещё развороченной с ночной сессии кровати сидел незнакомый канисид. Молодой – лет тридцати-тридцати двух – и довольно рослый для своего народа, он смотрел на Кевина с добродушным любопытством в ярких круглых глазах. Когда сновидец приблизился, щен встал, одёрнул длинную свободную рубашку без нашивок и улыбнулся.
Полусобачье лицо его, с большим тонкогубым ртом и широким вздёрнутым носом, от этой улыбки показалось почти детским.
– Простите за вторжение, – канисид обвёл комнату быстрым и мягким жестом, – но мне нужно поговорить с вами. Наедине. Фарло Ардан, к вашим услугам.
– Кевин Янг.
– Сновидец, насколько я осведомлен?
– Внутренние расследования?
Кевину хватило двух взглядов, чтобы понять, кто стоит перед ним. Во-первых, так коротко, почти ёршиком, гриву стригли только те канисиды, которые работали с человеческим огнестрельным оружием; и две кокетливые косички по бокам широкого ирокеза ситуацию не меняли. Во-вторых, над воротником рубашки щена поблескивала зацепившаяся за жёсткие волоски гривы цепочка. На таких экипажи кораблей Корпорации и сотрудники службы безопасности носили опознавательные жетоны. В-третьих, защитные перчатки, закрывавшие руки Ардана от первых фаланг пальцев до середин мохнатых предплечий, были военного образца, с армированными вставками.
Щен из службы безопасности, не афиширующий свою принадлежность к ней и при этом носящий фамилию Данов, мог быть или сновидцем, или сотрудником отдела внутренних расследований. Но отсутствие традиционных татуировок исключало первый вариант. К тому же, всех своих коллег Кевин знал лично, равно как и они его.
– Я даже не стану спрашивать, что здесь делает представитель вашего департамента…
Ардан оскалился так широко, что промеж мелких клыков мелькнул завиток узкого языка – канисидский аналог довольной улыбки мог смутить обычного человека, но не всё детство провёдшего среди щенов Кевина – и взглядом указал куда-то за спину сновидца.
– Я вам всё объясню, только вначале разберитесь со своими неоконченными делами. Кажется, я чему-то помешал.
Подобное заявление от того, кто, не задумываясь, взломал все установленные сверх обычной защиты пароли, развеселило Кевина. Он с трудом затолкал вглубь саркастичную ухмылку и как можно серьёзней произнёс:
– Пять минут, и я целиком в вашем распоряжении.
– Замечательно. Не буду вам мешать.
С этими словами Ардан кивнул и уверенно, по-хозяйски, двинулся к примыкающему к жилой комнате кабинету. Дождавшись, когда за канисидом закроется дверь, Кевин повернулся к всё ещё спящему Дэвиду.
Даже во сне Ижи выглядел сосредоточенным и обеспокоенным – выражение, которое сновидец хорошо изучил за минувшие сутки. Прорезавшие лоб горизонтальные морщины, сведённые брови (такие светлые, что в приглушенном свете казались седыми), неровное дыхание. На своём веку Кевин повидал немало спящих людей, и он чётко усвоил, что кошмары никому не идут на пользу.
– Эй, док, – осторожно, чтобы не напугать Дэвида, Кевин потряс его за плечо, – просыпайтесь.
Тусклые от сонной мути глаза хирурга приоткрылись, тут же закрылись обратно, и Дэвид неуверенно пошевелился. Впрочем, в следующую секунду он уже сидел на краю дивана, тревожно осматривая Кевина с головы до ног:
– Как вы себя чувствуете?
– Вообще-то это мой вопрос, – сновидец доброжелательно усмехнулся. – Со мной всё в порядке, док, что происходит в снах – остаётся в снах. Лучше займёмся делом. Вы сейчас садитесь и, ни на что не отвлекаясь, записываете всё, что придёт вам в голову. Начните с нынешнего сна, а дальше сами поймёте, о чём я толкую. Идёт?
– Да, но…
– Никаких «но», Дэйв, и никаких объяснений. Чем меньше информации придёт снаружи, тем проще вашей голове будет раскопать её внутри. Садитесь и записывайте: у нас тут незваный гость нарисовался, я пока с ним пообщаюсь.
На новую попытку возразить Кевин целенаправленно не обратил никакого внимания. Передвинув бумагу и карандаш поближе к хирургу, сновидец мягко повторил: «Пишите», – и направился к двери, за которой пару минут назад скрылся Ардан.
За спиной последовательно раздались обречённый вздох и шорох листов.
Крошечный кабинет в прошлой жизни явно был подсобкой: узкое помещение десяти футов длиной с трудом вмещало в себя поцарапанный пластиковый стол (подозрительно напоминавший те, что стояли в столовой) и пару чистеньких, но обшарпанных стульев. Стол одним торцом упирался в стену, так что от входа Кевин видел лишь идеально-прямую спину и рыжий затылок сидящего канисида.
– Проходите, мистер Янг, – Ардан обернулся через плечо и снова широко оскалился. – Разговор у нас будет долгим, так что лучше присядьте.
Последовав совету, Кевин опустился на стоящий справа от щена стул. Канисид небрежным жестом свернул экран комма, повернулся к сновидцу и заговорил спокойным ровным голосом.
От которого Кевина мелко затрясло. Причиной, конечно же, был не страх, скорее голое предвкушение, но физиологическая реакция оказалась неожиданно сильной.
– Я, право, и не знаю, с чего начать… Насколько я вижу, вы уже догадались, что на гамме Химеры возникли серьезные проблемы. И, судя по предпринятым действиям, вы собирались их решать.
– По крайней мере, попробовать, – честно признался Кевин. – Если мне хватит сил.
– Не хватит. Видите ли, мой департамент более полугода тянет за другой хвост этой тайны, и я могу точно вам сказать, что один человек – даже с вашим даром и уникальным положением – не в состоянии единолично распутать этот клубок. Я не ставлю под сомнения ваши способности, мистер Янг, просто констатирую факт. Против вас играет слишком могущественная сила.
– Напоминает какой-то заговор.
– Всему своё время. Мы обсудим и эту тему.
Ардан заёрзал, комфортнее устраиваясь на неудобном для него стуле – из-за анатомических различий канисиды никогда не могли спокойно усидеть на человеческой мебели. Со стороны подобная возня выглядела забавно, но Кевин не обольщался. Он знал, как люди воспринимали щенов: дружелюбные гиперактивные ребята пяти футов ростом вызвали умиление, несмотря на жёсткую гриву до лопаток, собачьи черты в лице и короткие крепкие когти. Мало кто помнил, что как разумный вид, канисиды были на сотню тысяч лет старше. И что дополнительное время, равно как и физическое отставание, сделало щенов чертовски хитрыми.
Взять ту же «Корпорацию Данов». За полвека не самый крупный и не самый влиятельный род построил торгово-технологическую империю обхватом во всю известную Вселенную. Десятки баз, более ста тысяч сотрудников, денежные обороты с таким количеством нулей, что Кевин не знал названий подобным числам. И всё это за два поколения.
Представитель третьего ёрзал на стуле напротив, и как бы мимоходом намекал, что сновидец влез не в свою игру.
– Мистер Янг, – кое-как устроившись, продолжил Ардан, – суть в том, что вы не должны были завязнуть в этом деле. Планировалось, что я встречу вас в порту, обрисую ситуацию, и вы спокойно займётесь другим заданием; к сожалению, при требуемом уровне секретности я не имел права просить Кашшу никого не посылать, подобные действия спугнули бы добычу. Вдобавок, когда профессор Форд обратился в вашу службу, я уже был на планете и только сегодня сумел выбраться: штормы там безумные. Приношу свои извинения: по нашему недосмотру вы оказались втянуты в довольно неприятную историю.
– Вместо извинений я бы предпочёл узнать, во что я вляпался.
Кевин чувствовал, как за глазами вызревает тупая, ноющая боль. Дрожь предвкушения ушла, оставив после себя муторную усталость, и сновидец совсем не хотел тратить время на ритуальные танцы вокруг темы. Последние крохи сил утекали сквозь пальцы; дикий коктейль из стимулятора, кофе и порождённого мнимой операцией адреналина сдавал позиции.
Измученно потерев глаза основаниями ладоней, Кевин пару раз моргнул и по-совиному уставился на Ардана.
– С этим не всё так просто: данная информация засекречена. Но, поскольку вы уже знакомы с нашим делом, будет благоразумно привлечь вас к участию на постоянной основе. На данном этапе помощь сновидца-человека крайне ценна. Я согласую назначение с Кашшей, но вы вправе отказаться: здесь идёт серьёзная игра; гораздо серьёзней всего того, чем вы занимались ранее.
– Какие у меня варианты? – От тяжёлых, сложных формулировок Ардана хотелось зарычать, но Кевин держался. – Или свободный выбор – только на словах?
– Всё честно. Отказ ничем вам не грозит; мистер Янг, вы слишком ценное приобретение, чтобы применять какие-либо штрафные санкции. Так что должность, зарплата, страховка – всё останется при вас. Просто вы немедленно покинете гамму Химеры.
– А если я соглашусь?
– Мы будем работать вместе. До завершения дела вы перейдёте в мой отдел, под юрисдикцию службы внутренних расследований. Получите соответствующий статус, вместе со всеми необходимыми допусками – превышающими ваши нынешние. Так же я был бы рад сотрудничать с вами и далее, по окончании этой операции, но длительные перспективы лучше обсудить после того, как вы примете решение.
– Если без словесной шелухи, – от канисидского многословия перестук в висках становился всё громче и громче, – либо я присоединяюсь и играю по вашим правилам, либо вы пинком под зад отправляете меня к Кашше. Так?
– Несколько цветисто, но если в двух словах, то так.
– Тогда мне нужно подумать. – Не удержавшись, Кевин вполголоса проворчал: – Дух захватывает от обилия вариантов.
Ардан довольно оскалился, ничуть не задетый насмешкой. Канисид, к раздражению Кевина, вообще выглядел дьявольски уверенным, словно заранее знал, что ему ответят и в каких выражениях.
– Подумайте, мистер Янг, я вас не тороплю. Но прежде не могли бы вы мне рассказать, что в данный момент происходит на базе? Насколько мне известно, у вас есть кое-какая новая информация, которой вы ещё не успели поделиться со службой безопасности.
– Моя «информация» пока что в соседней комнате пишет сочинения «Как я провёл лето»… вернее, последние две недели.
– Простите? – Канисид в детском жесте склонил голову к плечу и пару раз недоуменно моргнул.
– Я занимаюсь восстановлением памяти доктора Ижи. И если моя работа удалась, то через полчаса он нам расскажет всё, что…
Кевин не успел договорить. Скрипнула дверь за спиной, они с Арданом синхронно обернулись (при этом сновидец заметил, как ладонь канисида скользнула куда-то к ремню), и перед их глазами оказался перепуганный Дэвид. Лицо хирурга было мертвенно-бледным, в капельках испарины, а в левой руке он сжимал обломок карандаша.
– Что случилось, док?
Рядом с Ижи Кевин очутился почти в ту же секунду. Жестом попросив канисида остаться, он легко коснулся плеча хирурга и вытолкнул того обратно в жилую комнату. Дэвид молчал, но по расширенным в ужасе глазам и по исписанным крупным нечитаемым почерком страницам сновидец сделал все необходимые выводы.
– Всё в порядке, Дэйв, так оно работает, – Кевин оттащил хирурга обратно к дивану и мягко заставил сесть. – Постепенно вы вспомните всё, что вам затёрли. Не торопитесь, продолжайте записывать.
– Я… я пытался застрелить вас!
– Это мы уже обсуждали.
– Я помню, как пытался застрелить вас! – паника в голосе Ижи плескалась у самой кромки, грозя в любую секунду захлестнуть беднягу с головой. – Это…
– Это нормально. – Кевин заставил себя говорить уверенно, даже требовательно: – Пишите, док. Обсуждать кто, кому, чего задолжал и за какие проступки мы будем позже.
– Но…
– Пишите!
Несколько секунд хирург испуганно глядел на замершего напротив сновидца, после чего опустил глаза на недописанный лист. Поверх бумаги валялись обломки карандаша, которые Ижи затем аккуратно переложил в сторону – вместе с тем, что сжимал в руке. Ещё раз неуверенно покосившись, Дэвид достал из кармана новый карандаш и склонился над своими записями.
Кевин намеревался обдумать предложение Ардана, но пять минут спустя поймал себя на том, что бессмысленно таращится на макушку и едва шевелящиеся плечи хирурга. В голове стоял непривычный туман из куцых обрывков мыслей. Что если он согласится, отпуска ему не видать ещё чёрт знает сколько месяцев, а родителей он последний раз навещал год назад. Что если отказаться, то ближайший рейс на Арзу – в центральный офис, к Кашше под крыло – через шесть часов, и можно попытаться выспаться на шаттле. Что бросить Дэвида таким: испуганным и не понимающим, что делать со своими воспоминаниями – подло, пускай он знает этого парня меньше суток и чуда ему не обещал.
Дельная мысль в итоге нашлась ровно одна: нечего тут решать. Вернее, всё, что мог, он решил заранее, когда помочь Ижи стало не только профессиональной необходимостью, но и личным желанием.
Посидев ещё несколько минут, Кевин поднялся, ободряюще похлопал Дэвида по плечу и вернулся в кабинет. В лице Ардана читалось откровенное любопытство, но относилось ли оно к ранее заданному вопросу или к панике Ижи, сновидец не знал.
– Я буду работать с вами, – устало произнес он, сев обратно за стол, – но с одним условием: мне нужно закончить с делами здесь. Это потребует некоторого времени. Дней трёх-четырёх… не больше недели.
– Замечательно! – канисид чуть ли не засветился от удовольствия. – В любом случае я не собираюсь выдёргивать вас из рутины слишком резко, это привлечёт ненужное внимание. Да и на гамме Химеры у нас найдутся общие дела.
– О сути которых вы мне расскажете. Сейчас. Надеюсь.
– Да, думаю, мы можем отложить связанные с вашим назначением бюрократические формальности на некоторое время. Если вы пообещаете мне, что ни одно произнесённое здесь слово не покинет стен этой комнаты.
Сновидец кивнул, затем добавил в голос: «Обещаю». Это скромное подтверждение полностью успокоило Ардана, и Кевин невольно задумался, почему для щена его слова вдруг приобрели такую весомость. Привкус крупных бед, которым горчила вся история, требовал более серьёзных гарантий. Особенно от чужака, принадлежавшего к совсем иной культуре.
Но Ардан ему почему-то доверял, и Кевин, прекрасно сознавая всю странность происходящего, не стал задавать никаких вопросов. Ему уже не хотелось чужих тайн сверх необходимого.
– Я не стану утомлять вас подробностями прямо сейчас, мистер Янг, детали можно обсудить и позже. А пока в двух словах. В скором времени в высшем административном составе Корпорации произойдут крупные изменения. Темпы роста последние двадцать лет были таковы, что среди членов семьи… рода Данов в прямом смысле слова не хватало квалифицированных кадров. Мы были вынуждены отдавать высокие должности посторонним: канисидам, а то и людям. Но теперь молодое поколение приобрело необходимые знания и опыт, и готово сменить временных руководителей. К сожалению, данная информация досрочно вышла за пределы рода, и мы столкнулись с объяснимым нежеланием некоторых сотрудников покидать свои посты. Поскольку с Корпорацией их связывают контракты, продление и не-продление которых целиком зависит от рода, противостояние официальным путём с их стороны невозможно.
– И они пошли неофициальным?
Кевин задал вопрос только чтобы перебить канисида. Ровные, несколько старомодные фразы Ардана начинали проскальзывать поверх сознания, отдаваясь гулким шумом.
– Насколько мы знаем, несколько высокопоставленных – на данный момент – сотрудников решили уйти, напоследок… как у вас говорится, «громко хлопнув дверью»? Да. Вместе с собой они планируют забрать часть персонала, а так же некоторые дорогостоящие разработки. На рынке уже появилась пара громких новинок, ещё вчера лежавших на столах в наших лабораториях. Корпорация не первый раз сталкивается с промышленным и научным шпионажем, но сейчас масштабы краж превышают все разумные пределы. Собственно, анализ рынка и вывел нас на этот маленький, но весьма кусачий «заговор».
Несмотря на внешнюю умиротворённость канисида, его цепкий взгляд ни на мгновение не покидал лица Кевина. Это пугало бы, не будь таким знакомым, и всё же сновидец чувствовал себя не в своей тарелке. Большей частью от усталости и желания упасть на ближайшую горизонтальную поверхность (ощущение полной и внезапной потери сил нервировало всё больше и больше), однако было и кое-что кроме. Предчувствие, что ему подпихивают кусок самую малость больше его пасти.
– Так я нашёл хвост этого заговора?
– Именно. Мы уже несколько месяцев наблюдаем за базой на гамме Химеры, поскольку отсюда утекают не только завершённые разработки и готовые прототипы, но и результаты текущих исследований. Кто бы ни представлял здесь наших соперников, у него есть возможность воровать идеи буквально с кончика пера.
– И влезать в компьютеры базы… вы подозреваете кого-то конкретно?
– Всех глав департаментов в равной степени. Среди руководства гаммы Химеры нет ни одного члена семьи, даже ни одного канисида. – Безо всякого смущения посмотрев на Кевина, Ардан добавил: – Надеюсь, вы не обидитесь за свой народ, мистер Янг, но в данной ситуации чужаков я склонен подозревать сильнее.
– Логично. – Кевин медленно, чтобы не тревожить раскалывающуюся голову, пожал плечами. – Можете не извиняться, я в курсе, что среди людей полно поганцев. Равно как и среди всех остальных.
– Согласен. В любом случае, происходящее здесь заинтересовало мою группу. Мы подозреваем, что в сговоре состоят не только боящиеся потерять свои кресла администраторы, но и научный персонал. Точно известно, что материалы исследований уходят с рабочего терминала в лабораторном корпусе. Попытка отследить, кто именно отправляет сообщения, ничего не дала: записи камер видеонаблюдения уничтожены. Всё, что нашли мои техники, это программа, устанавливающая произвольную задержку отправки для каждого нового письма. Тогда мы занялись содержимым всей текущей переписки… но данным терминалом пользуются десятки учёных, специализирующихся в дюжине различных дисциплин – и все они обмениваются результатами своих исследований. Мы даже подходящий анализатор написать не можем, поскольку не ясно, как в этом потоке ловить куски украденных работ. Ни один использованный алгоритм не дал удовлетворительного результата. На фоне подобных – более чем скромных – достижений тот факт, что любые активные действия могу спугнуть заговорщиков, тоже не добавляет мне пространства для манёвра.
К заключительной фразе внимание Кевина опять поплыло. Чуть отвернувшись от замолчавшего канисида, сновидец надавил на переносицу и крепко зажмурился. На некоторое время это помогло сфокусировать взгляд.
– И отсюда начинается моё выступление?
– Я на это рассчитываю. Работая над проблемой доктора Ижи, вы так напугали нашего злоумышленника, что он рискнул воспользоваться паролями доступа.
– После того, как ему не удалось меня убить.
– Именно. Поэтому мне надо знать, каким образом ваш пациент связан с моими заговорщиками. Из отчётов службы безопасности я понял, что это нечто вроде психологического контроля. Так?
– Глубокий гипноз, помноженный на постоянное влияние, – согласился Кевин. – Похоже на сновидческие техники, но почерк я не узнал. Это не ребята Кашши.
– Корпорация уже не первый год пытается искусственно воспроизвести ваши методы, так что всё возможно.
– Больше мне вам пока сказать нечего, надо дождаться Дэвида. Сейчас он единственный, кто хоть что-то знает.
– Возможно, тогда вам стоит проверить, как продвигаются дела у доктора Ижи?
В словах Ардана хоть и слышался вопрос, но больше они напоминали приказ. Кевин сам не понял, почему это дёрнуло что-то внутри и заставило вскинуться. Желание огрызнуться было странным. Все те девять лет, что Кевин работал на Данов, он подчинялся подобным мягким «рекомендациям» (должность сновидца давала изрядно свободы, но и над ним стояло начальство), однако сейчас… Дело было не в словах и не в интонациях. Насколько сновидец понимал себя, его разозлила попытка чужака вмешаться, особенно когда дело касалось доверившихся ему людей.
Всё вывернулось наизнанку, и началось это определённо со смешения рабочего и личного.
– Я поговорю с Дэвидом, но вам лучше подождать здесь. Он и так напуган, только внутренних расследований для полноты картины не хватало.
– Как скажете, мистер Янг. Здесь я целиком полагаюсь на ваше профессиональное мнение.
Причудившаяся в голосе канисида насмешка заставила Кевина негромко рыкнуть. Ардан то ли не заметил эту маленькую вспышку эмоций, то ли проигнорировал её; стоило Кевину подняться со стула, как щен уткнулся в свой комм.
В тишине и пустоте малообжитой комнаты (сновидец только сейчас заметил рассыпанные по полу осколки стекла, явное последствие ночного выстрела) неподвижный Дэвид почти терялся. В очередной раз облизнув всё время пересыхающие губы, Кевин присел рядом с хирургом. Тонкая стопка бумажных листов на столе выглядела бы абсолютно безвредно… если бы не тяжёлый, осуждающе-испуганный взгляд, которым на неё смотрел Ижи.
– Вы закончили, док? – Кевину не пришлось заставлять свой голос звучать мягко и тихо, с больной головой это получилось само собой.
– Да.
Резкий кивок и явно дёрнувшийся кадык. Вряд ли в записях было много приятных для хирурга вещей.
– Тогда мы можем отдать часть ваших записок – ту, что касается реальных событий – нашему гостю из службы безопасности, а мне вы всё перескажете на словах. Как смотрите? Не волнуйтесь, док, он в курсе, что вы портачили не по своей воле. У Корпорации к вам не будет никаких претензий. Договорились?
– А стоит? – Дэвид в задумчивости несколько раз провёл костяшками пальцев по виску. – Мои записи… они довольно сумбурны.
– Можете выписать самые важные факты. Или надиктовать. Или я сам перескажу ключевые фрагменты. В любом случае, Дэйв, вам сейчас меньше всего на свете нужен двухчасовой допрос. Я, конечно, не врач, но ваше нынешнее состояние могу понять – и объяснить – в рамках своей профессии. Послушайте доброго совета, не рыпайтесь.
– Наверное, вы правы… – Ещё одно рассеянное движение длиннопалой костлявой ладони оставило на лбу хирурга три красные полосы – след от царапнувших кожу ногтей. – Дайте мне десять минут, я напишу отчёт.
– Договорились. А я пока выпинаю нашего гостя, он и так засиделся.
Намерение выпроводить его Ардан воспринял спокойно, даже с пониманием. Сошлись на том, что, как только сновидец посчитает хирурга готовым, они оба встретятся с канисидом для продолжения разговора. Под «разговором» явно подразумевалось планомерное вытягивание из Дэвида новой информации – и потому горячее желание послать всё и вся и воспользоваться законным правом на отдых Кевин загнал куда подальше. Уж лучше щен побеседует с Ижи в его полумёртвом присутствии, чем совсем без него.
Представив Дэвида и Ардана друг другу и тут же спровадив последнего, Кевин вернулся к облюбованному креслу: ждать, пока док закончит с отчётом. Это заняло несколько больше запланированных десяти минут, и когда хирург окликнул его, сновидец уже устало дремал.
– Кевин?
– М-м?.. простите, док, задумался. Вы дописали?
– Да. – Дэвид рассеянно огляделся и покачал головой. – Отчёт я отправил, так что… думаю, мы действительно можем обсудить случившееся.
– А вам хочется?
– Честно? Обсуждать – нет. Но выговориться… понимаете, у меня всё это в голове не укладывается.
– Тогда я вас выслушаю, – сновидец вымученно улыбнулся и выпрямился, – и помогу уложить.
Ижи поднялся и принялся вышагивать по комнате – действие явно неосознанное, привычное – но Кевину не понравилось, что раньше жадный до жестов и движений, теперь хирург держал руки по швам.
– Я помню, как писал кому-то странные письма: ничего не значащий научный трёп вперемешку с кусками моей нынешней работы. Пять или шесть подобных писем на незнакомые адреса, которые я, тем не менее, набирал по памяти. Понятия не имею ни откуда их взял, ни зачем это делал, ни кому отправлял… И как может человек, явно пребывающий не в своём уме, совершать такие сложные действия? Даже для сомнамбулизма это слишком, а я доставал результаты исследований прямо из головы!
– Вы не лунатик, Дэйв, – Кевин посчитал, что пора ему вмешаться. – Я не могу рассказать подробней: и потому, что сам далеко не всё понимаю, и потому, что информация засекречена… но это не лунатизм. Вас использовали чтобы навредить Корпорации. Гипноз или что-то в таком духе.
– Но почему я? – Замерев спиной к сновидцу, Дэвид обречённо сгорбился.
– Наверно потому, что им было нужно что-то, что целиком знали только вы.
– Мои исследования?
Кевин промолчал. Он боялся, что раз начав говорить, уже не остановится. А выложить всю подноготную в попытке вернуть Дэвиду душевное равновесие было плохой, чертовски плохой идеей. Сновидец не хотел, чтобы из-за его оплошности хирург потерял работу… или что-нибудь ещё более ценное.
– Вы мне не расскажете… не можете; понятно. – По тому, как взлетели руки замершего на месте дока, было ясно, что он уткнулся лицом в ладони. От этого его голос звучал глухо и напряжённо: – Уже не важно… я записал все адреса, которые смог вспомнить. Думаю, безопасность разберётся, что с ними делать.
– Расскажите мне про сегодняшнюю ночь, док.
– Когда я вас попытался застрелить?
– Да! – почти рявкнул Кевин. – И ещё про то, где вы взяли оружие, кто приказал вам так поступить и почему я не дождался второго выстрела! Честное слово, док, если я услышу от вас ещё хоть один намёк, просто попытку взвалить на себя всю вину… Помнится, мордой в пол и со связанными руками кто-то был чертовски послушным мальчиком.
Дэвид обернулся, и на его лице царила странная смесь надежды и смущения. Даже со своего места Кевин заметил, как покраснели уши хирурга.
– Давайте-давайте, док. Выкладывайте.
– Я не знаю, как пистолет оказался в моей комнате, – Ижи неловко потёр затылок. – Вечером, после того, как вы ушли, ко мне заходил доктор Зейман. Поскольку вспомнил я об этом только полчаса назад, это должно иметь какое-то отношение к делу.
– Что он от вас хотел?
– Мы немного поговорили о нашем общем проекте… а перед уходом Алекс попросил дать ему свободный доступ в мою комнату. Я сделал это, даже не спросив, зачем. Вы думаете, он…
– Всё возможно. – Кевин фыркнул, с трудом сдерживая танцующее на кончике языка замечание. Что коллега Дэвида – пешка, и что за пешкой стоит игрок. Хирург вряд ли будет счастлив, когда узнает, кто именно разыгрывал партию. – Ещё кто-нибудь обращался к вам с подобными… «просьбами»?
– Нет. По крайней мере, мне так кажется.
– Со временем вы разберётесь со своей памятью. Продолжайте, док. Вы проснулись, обнаружили пистолет…
– Оделся и вышел из комнаты. Я даже не знал, куда и зачем иду, пока не оказался у вашей двери. Там позвонил, дождался, пока вы откроете, и…
– …выстрелили, – мягко закончил за умолкшего Ижи Кевин. – Полагаю, это действие было таким же осмысленным, как и вся прогулка в целом. Вы просто сделали это.
– Просто сделал. – Вновь отвернувшись, хирург подошёл к двери, затем направился обратно к окну. Когда Дэвид оказался у него за спиной, Кевин усилием воли заставил себя не напрягаться. – Я не могу это объяснить, но… словно бы сквозь сон проступают другие воспоминания: о том, что я делал в действительности. Я теперь знаю о своих поступках – но не о своих мыслях.
– Психолог подберёт более заумное объяснение, а с моей вышки выглядит так, будто бы ваш разум разделили на две части. И пока одна, включающая личность, спала и видела кошмар, вторая плясала под чужую дудку. Нам всем ещё чертовски повезло, док, что вы совестливый парень, и что за неосознанные проступки ваше подсознание мстило кошмарами и обмороками. Без них эта история тянулась бы ещё очень долго… Вы помните, что было дальше?
– После того, как вы меня скрутили? Крайне смутно. Я пытаюсь что-нибудь найти, но…
– Не подгоняйте и не дёргайте себя понапрасну. И постарайтесь уложить в голове, что всё закончилось. Более или менее… кто бы вас ни заарканил, им уже занимается служба безопасности, а с последствиями я разберусь. Ещё пара сессий – и вы думать забудете обо всей этой истории.
– Я не хочу забывать, Кевин. Мне нужно знать, где проходят мои границы… и как легко переступить через них под чужим влиянием.
Неожиданно резкие слова заставили Кевина напрячься. Не зная, что сказать или сделать, он встал за спиной Дэвида, всего в паре футов от хирурга.
– Не думаю… надеюсь, в вашей жизни больше не будет людей, способных пробраться через все щиты. Эта история, Дэйв… я мало что могу рассказать о ней, но, поверьте: всё случившееся – нетривиальная штука. Вряд ли вам когда-нибудь придётся ещё раз столкнуться с чем-то подобным.
– Придётся. Не с таким, так с другим, не сейчас – так позже. – Дэвид обернулся и, откинувшись на сжимающие край подоконника руки, внимательно посмотрел на Кевина. Сновидец под этим взглядом невольно поёжился. – Хорошо, если снова найдётся человек, готовый за шкирку вытянуть меня из нового болота.
С каждой секундной, с каждый произнесённым словом разговор нравился Кевину всё меньше и меньше. Такая открытость в людях всегда пугала его; сновидец опасался, что отдохнув и подумав, Ижи устыдится своих эмоций. И неизбежная неловкость будет означать конец далеко не худшей дружбы.
О том, когда «пациент» и «подопечный» успел в эти сумбурные сутки стать другом, Кевин тоже не задумывался. Подобные размышления были чертовски выше его социальных навыков.
– Ничего не могу обещать, док, – наконец он нашёл, что выдавить в ответ, – но, думается, периодически за вами приглядывать будет не самой сложной задачкой в моей жизни.
Надежда и… радость?.. так откровенно читались в глазах Дэвида, что Кевин поспешил закрыть тему. Да и весь разговор заодно. Он узнал, что хотел, помог всем, что смог наскрести в себе; а время подходило к полудню, и где-то в недрах базы их ждал обманчиво-дружелюбный Ардан, с новой работой и новой головной болью – вдобавок к уже отплясывающей по нервам весёлую чечётку. Слишком много всего. Просто слишком много. Пообещав догнать его по дороге, сновидец мягко выставил Дэвида за дверь. Ему требовалась пара минут наедине если не с самим собой, то хотя бы с видимостью покоя.
Кевин мутным взглядом обвёл показавшуюся непривычно пустой комнату. Обломки карандаша и листы, забытые Ижи, осколки стекла на полу, приоткрытая дверь в кабинет-кладовку. Дома себя сновидец здесь не чувствовал. Даже просто в безопасности. Держать самоконтроль становилось дьявольски тяжело, и Кевин пополз в ванну: ледяной водой приводить мысли в порядок.
Стягивая футболку, он целенаправленно игнорировал зеркало над раковиной, но узор на бледной от долгого отсутствия солнца шкуре всё равно цеплял взгляд. Смирившись, Кевин встал к зеркалу спиной и обернулся через плечо. Глупо было искать какие-то новые отметки: шрамы, раны, швы. Только знакомые полосы татуировки, в дюйм шириной у узла под лопаткой и не толще нити на концах спиралей. Меж голубых и рыжих лоз почти терялись крошечные тёмно-коричневые метки полученных навыков и пройденных тренировок. Вся история первых двадцати лет его жизни, на коже запечатлённая даже надёжнее, чем в памяти.
Почувствовав, как сводит плечи от неудобной позы, Кевин опустил голову. Второй, охристо-рыжий узел сновидческого клейма цвёл прямо над сердцем. Неуверенно, мелко подрагивающей рукой он провёл по груди. Рыжая кожа на ощупь ничем не отличалась от не тронутой краской.
Кевин девять лет носил этот узор, но никогда не задумывался о сути змеящихся линий. Традиция чужой для него канисидской культуры – единственной помнящей как воспитывать и оберегать своих сновидцев.
И зачем оно ему? Или за что?
Пятернёй сгоняя воду с волос, Кевин думал о последних сутках. Он скорее перебирал в памяти всё случившееся, нежели действительно анализировал, но и эти размышления заставляли кривить губы в невесёлой усмешке. Опять у него не было ни одного доказательства, лишь голая интуиция, но Кевин знал: его использовали. Достаточно тонко, чтобы он не смог отследить тянущиеся наверх ниточки. И достаточно ловко, чтобы он пошёл на всё это сам; так добровольно прыгает через хозяйскую ногу выдрессированная собачка. Не считать же за принуждение кусочек мяса в награду.
Совпадения, слишком много совпадений. Он очутился в нужном месте в нужное время – единственный сновидец-человек «Корпорации Данов», «ценное приобретение», как выразился Ардан. То, чем занимался Фарло, было опасно – а, значит, Кашша в жизни бы не одобрил подобное назначение заранее. Теперь, когда его ученик с головой увяз в деле, из которого не хотел выбираться, старик Вирдан мог только плыть по течению… Кевину уже даже не было интересно, получил ли Кашша его весточку, или Ардан «позаботился» и об этом.
Щен говорил в том числе и о себе, когда упомянул набравшееся опыта молодое поколение Данов. Три или четыре дюжины умных, великолепно обученных, пронырливых канисидов. Корпорацию ждали или затяжная лихорадка, или новый «золотой век».
Только Кевина это не сильно волновало. Весельё бурлило над его головой, а он – скромный сновидец с мокрой макушкой, серой двухдневной щетиной и покрасневшими глазами – намеревался так же скромно делать свою работу. Ещё, быть может, приглядывать за спинами парочки приятелей.
Голова раскалывалась немилосердно.
Догнать Ижи по дороге Кевин не успел; «пара минут» вылилась в десяток, так что хирург первым добрался до офиса службы безопасности. Он ждал возле самых дверей, замерев у гладкой серой стены и едва касаясь её лопатками. Опущенная голова, ссутуленные плечи под незастёгнутым халатом… руки по обыкновению Дэвид держал перед собой, пальцами левой пытаясь стереть что-то с запястья правой. Занятие настолько увлекло хирурга, что он даже не посмотрел на подошедшего сновидца.
Кевин неуверенно потоптался в паре ярдов от дока, но так и не решился окликнуть. Вместо этого он остановился рядом и прижался к успокаивающе холодной поверхности не только плечами, но и затылком. Затем сунул руки в карманы, чуть присполз по стене, вытягивая ноги, и закрыл глаза – настроился на долгое ожидание. Растревоженная короткой прогулкой головная боль в тишине медленно пошла на спад.
Кевин слышал, как его часы негромкими щелчками отмечают прошедшие секунды. Пару раз ему чудилось похожее тиканье, только сдвинутое на миг-другой, от часов Дэвида – но это явно было самообманом. Вокруг них жила и шумела станция с населением в несколько тысяч человек; днём даже в отдалённых коридорах ощущалось течение этой жизни. Что против него шорох перескакивающих от деления к делению стрелок?
– Я поговорил с Фарло, – неожиданно произнёс Дэвид пару минут спустя, – порекомендовал отложить нашу встречу. Он согласился.
Кевин удивлённо фыркнул и, прижавшись щекой к левому плечу, снизу вверх заглянул в спокойное лицо Ижи.
– Почему?
– Потому, что я обращался как врач, а у медицинских рекомендаций высокий приоритет.
– Нет, док… почему вы решили перенести этот разговор?
– Кевин, вы себя в зеркале последний раз когда видели? – Наконец подняв глаза, хирург с незнакомым упрямством посмотрел на сновидца.
– Минут десять тому назад.
– И у вас ещё остались какие-то вопросы?!
Кевин не сдержался, коротко хохотнул. Возмущение Дэвида показалось ему забавным. Немного смущающим, но забавным.
– Ценю вашу заботу, док, но я в порядке. Эти армейские энергетики и мёртвого поднимут, а тут всего лишь языком трепать.
– Какие ещё энергетики?! Вы псих после таких нагрузок бегать на стимуляторах?
– Док…
Кевин хотел сказать, что это уже слишком, и что он может сам проследить за своим здоровьем, и что двадцать семь – не тот возраст, когда стоит волноваться из-за последствий… Но Дэвид вдруг оказался рядом, меньше чем в двух футах, и цепкая ладонь обхватила запястье Кевина, ловя учащённый пульс. По тому, как нахмурился Ижи, стало понятно, что результат измерений ему чертовски не понравился.
– Вот что, дорогой мой, – холод, проскользнувший во вроде как шутливом обращении, заставил Кевина втянуть голову в плечи, – сейчас мы идём в медчасть, я разбираюсь, какой дрянью ты накачался, и нахожу нейтрализатор. После чего кое-кто запирается в своей комнате и не высовывается из неё до семи вечера. План понятен?
– Так точно, сэр!
А что ещё можно было ответить, глядя в возмущённо-сердитые глаза с некомфортно близкого расстояния? Да и не хотелось Кевину спорить. Ни по форме «врачебного предписания» Ижи, ни, тем более, по сути. Что он, враг себе?
– Идём-идём. Тащить тебя я не собираюсь.
Сновидец вскинул руки и покорно двинулся вслед за Дэвидом. Кажется, затянувшиеся сутки действительно шли к концу.
Работа в лазарете кипела так, что от разнообразной (но непременно тёмной) формы и белоснежных халатов рябило в глазах. Кевин проводил взглядом симпатичную медсестричку, пробежавшую перед его тихим уголком; та ответила быстрой лукавой улыбкой. В следующий миг в поле зрения оказалась троица благообразных врачей. Учёные мужи обсуждали нечто высоконаучное, и на Кевина не обращали никакого внимания.
Врачей сменила пара солдатиков с аккуратно перевязанными головами, новая стайка медсестёр, суровый офицер в форме подполковника КВС. Сразу за подполковником мелькнул обеспокоенный Дэвид: волосы торчат во все стороны, халат развевается широким крылом, глаза светятся на манер прожекторов. Типичная картина «Ижи за работой».
Отставив в сторону – на край застелённой кушетки – банку с недопитым пивом, Кевин посмотрел на часы. Без двух минут пять, самое время. Он поднялся, одёрнул перекрутившуюся футболку и уверенно двинулся по следам хирурга.
Дэвид был занят осмотром пациента и Кевина проигнорировал. Тот подождал. Терпеливо, уставившись на Ижи: прямо в точку меж выпирающих лопаток. Ожидание его вознаградилось пять минут спустя: док обернулся и, подслеповато моргая, в свою очередь уставился на сновидца.
Кевин не тратил время на объяснения и споры, ситуация повторялась далеко не первый раз. Постучав пальцем по циферблату часов, он ухватил Дэвида за воротник халата и потащил прочь. Поначалу хирург ещё пытался вырываться, но чем ближе к месту назначения они подбирались, тем менее искренними становились эти попытки. В итоге, когда Кевин вернулся к согретой кушетке и пиву, док уже покорно следовал в хвосте.
Он с минуту постоял напротив сновидца, медленно вдыхая и выдыхая. Постепенно суматошное напряжение спало, оставив после себя неуверенную расслабленность. На нетвёрдых ногах подойдя к стене, Дэвид прижался к ней ладонями и лбом, от чего сутулая спина изогнулась болезненным знаком вопроса.
Кевин покачал головой и перебрался на другой край кушетки, откуда, слегка приподнявшись, он мог похлопать Ижи по плечу. Ответом на ободряющий жест был усталый, протяжный выдох и сдавленное чертыханье.
Обнимался со стеной хирург довольно долго, но когда закончил, лицо его приобрело вполне адекватное выражение. Сновидец приветствовал эту перемену широким дружелюбным оскалом, на который Дэвид ответил смущённой полуулыбкой.
Тогда Кевин отсалютовал ему свежей, ещё запечатанной банкой пива. Четвёртая и предпоследняя сессия демонстрировала несомненный прогресс в состоянии пациента.
(с) Миф, сентябрь'12 - январь'13
@темы: Стая, Сказки и истории, Вариация будущего
-
-
25.01.2013 в 17:15Молодчина. Ты явно забралась на следующую вершину.
-
-
25.01.2013 в 20:05Мощно. Настолько, что бы было необыкновенно приятно узреть это в виде толстенького романа на книжной полке
-
-
25.01.2013 в 21:25Оцени, сколько раз на несчастные полсотни страниц я умудрилась раздеть беднягу Кева... помнишь, мы говорили о том, кому проще/труднее написать/нарисовать полуголого мужика? Мне для этого потребовалось больше трёх месяцев работы - и трёх авторских.
Дон М.А.Гарибальди, конечно, разберутся. Это же, по большому счёту, только начало, костяк будущей "стаи"...
Спасибо, дядюшка. Толстенный роман, конечно, не обещаю - но по этому миру и по этим ребятам у меня ещё полным-полно мыслей.
-
-
25.01.2013 в 21:28Ого! Так это же здорово!
-
-
26.01.2013 в 13:58-
-
26.01.2013 в 19:17Ну что я могу сказать: со временем всё будет.
В принципе, мир "Вариации" для меня сейчас новая тренировочная площадка (как раньше была трактирная серия), так что вернусь к нему я не раз и не два.
-
-
26.01.2013 в 20:26Ох... вот это очень тревожно и грустно звучит, извините.
-
-
27.01.2013 в 21:26-
-
28.01.2013 в 14:10Первое - это, конечно, герои. Мне нравится, что они такие объёмные. У тебя это раньше было, но сейчас ты детали характеров вывела на такой уровень, что каждым парнем можно любоваться в отдельности. Да, мой фаворит - Фарло. Не по каким-то там тонко-техническим или личным причинам, а потому что "промеж мелких клыков мелькнул завиток узкого языка", и это просто прекрасно. Я люблю канисидов.
Центральные персонажи так проработаны, что у меня тоже уже не хватает технической подкованности в твоём ремесле, но кое-что я сказать могу. Органичное сочетание уникальных деталей, при том, органичное не только в системе самого персонажа, или даже в системе персонажЕЙ, а в массиве текста. Это, кстати, то, что мне плохо удаётся в рисунке: сочетать изобилие деталей так, чтобы общая композиция не сыпалась и более крупные формы сохраняли целостность. Шляпа снята вот уже неделю.
Отдельно: по деталям мне кажется особенно интересным фокус на телесности: жесты, физические ощущения: тактильные, в основном. Это очень увлекает и очень приближает зрителя к картинке, которую ты рисуешь. Во всяком случае, меня, хотя не сказала бы, что я выдающийся кинестетик. Учитывая то, что в крайнее время мне в текстах встречаются всё больше визуальные зарисовки, (которые я про себя окрестила "пробежаться по текстурам" на аналогии с 3D-моделингом, где законы соприкосновения поверхностей задаются отдельно и невидимо, а вид этих поверхностей - натянутые на них текстуры, не более), то ощущения от текста очень свежие и потому яркие.
Весь мой восторг по поводу сюжета и ситуации в конкретике и масштабе я тут не умещу. Одно скажу: те наши разговоры о стае, о Корпорации и канисидской культуре мне вспоминались на каждом шагу, и особливо к финалу: я очень люблю, когда сюжет выходит за рамки конкретной истории, а потом и ещё дальше, горизонт раздвигается - это сразу захватывает внимание, как и любой продуманный мир, который на деле больше, чем в тексте. По этому поводу, я надеюсь, мы ещё потреплемся, потому что ты обещала техничку =) Но атмосфера и фон опять-таки в таком приятном сочетании с деталями персонажей и внутренней-внешней логикой событий, что - была бы вторая, третья, десятая шляпы, я бы так и снимала их одну за одной.
Вот помнишь, мы обсуждали того орка в трусах - то самое, фон - персонаж - общий свет (если про тексты, то ритм повествования) - общий цвет (то бишь, атмосфера и настроение текста). Оно действительно гармонично. Опять же, не скажу, что раньше ты как-то грешила этими связками, а скорее в каждом аспекте добавилось глубины. И того самого принципиального умения держать общую композицию крупных форм при такой высокой детализации - вот тут мне действительно нужна пара дополнительных шляп.
Ну и сновидца ты раздела отлично, чо уж спорить!
И блошка, на этот раз не про литры:
наедине если с самим собой, то хотя бы с видимостью покоя - "не" пропущено?
-
-
28.01.2013 в 19:09читать дальше
To all
Вообще, удивительное дело, товарищи... дневник читает больше ста человек. Народ, ау! Где вы все? Если читаете - значит, вам интересно, а если интересно, почему не сказать об этом автору и не поблагодарить его за то, что он делится своим творчеством?
-
-
28.01.2013 в 22:13Да, мой фаворит - Фарло.
*радостно похохатывает в уголке* Что такое между тобой и эгоистичными сволочами моего авторства, а, душа моя? У тебя определённо проглядывается тенденция выбирать себе в любимчики ребят из серии "пришёл-увидел-
поинагнул". Или тут всё-таки так сильно влияет, что именно канисид?Что касается тактильности... каюсь, грешна, действительно здесь заигрывала с этой темой особенно сильно. Вот эта вся сцена со вторым сном - операцией - я когда её писала, не зря отмечала, что там из контекста выдрать, чуть-чуть подправить, и будет чуть ли не порнушная R'ка по рейтингу. Потому что обычно именно такие вещи через тактильное восприятие и пишут, как раз интимно получается. Но мне хотелось попробовать, тем паче, что персонажи располагали. Всё-таки канисидская культура весьма кинестетична, а в Кеве этой культуры чуть ли не больше, нежели человеческой.
А техничку мы с тобой обсудим. Я к тому времени сформулирую несколько вещей, которыми пользовалась не формулируя... Но уж по поводу того, как повышать цельность текста именно техническими приёмами точно рассказать смогу, с этой вещью игралась вполне осознанно.
За блошку спасибо, исправила.
Дон М.А.Гарибальди,
да нет, драться и в мыслях не было...
Сейчас, по прошествии года могу честно сказать, что отсутствие читательской реакции на "Трактир" было чем-то между поводом и последней соломинкой. Причиной же, сломавшей этому верблюду хребет, был изначально малый "запас прочности" мира. Пока ты учишься азам, нельзя долго сидеть в одних и тех же декорациях и писать сериалы - становится тесно. Трактирная серия изжила себя довольно-таки естественным путём.
Не буду обещать, что такого не случится с "Вариацией" - когда-нибудь и этот мир изживёт себя. Но на данный момент я умею несколько больше, чем умела пять лет назад. Так что здесь больше простора и больше возможностей.
А что касается читателей и скромного фидбека. Соврала бы, сказав, что это не задевает. Конечно, задевает. Но теперь я знаю, чего ожидать, даже до того, как затеваю новый текст - а потому большей частью работаю на собственном топливе. И вставать в позу "меня никто не любит - ну и шиш вам" считаю уже несколько ниже своего достоинства. Да, после каждого большого текста есть желание поныть на эту тему... ну так я день-два поною, быть может "схожу налево" на какой-нибудь очередной тур однострочников, а потом пойду писать своё дальше. Это уже практика.
-
-
29.01.2013 в 08:57Вот да, есть такая тенденция. Наверное, что-то дремуче женское во мне говорит, не знаю)) Но и в канисидах дело, конечно. Это же псовые, фавориты с детства и по всему судя - навсегда. Мы же их вместе обсуждали, и рисунок тот я считаю за 12ый год одним из лучших =)
Да-а, R, вполне точно. Причём порнушная в таком нежном смысле... Хотя, это смотря в какую сторону подправлять * хохочет* В общем, этот приём мне нравится.
И ещё сюда, забыла вчера написать, а ведь придумала заранее. Эмоциональность, по которой ты просила даже себя пинать, помнится. Так вот, не пинать, а медальку. Потому что... м, читала я тут давеча "The Adventures of Sherlock Holmes", исходник то бишь. Знаешь, они там все очень милые, особенно Ватсон. И приятно читать про живого человека с эмоциями и чувствами, а не затюканного до бесчувствия либо изначально деревянного "крутяка-вояку" (я, конечно, беру совсем дремучие примеры, но тем не менее). Мне нравятся эти ребята, и Кев, и фиялка
Договорились *предвкушает*
-
-
29.01.2013 в 18:58-
-
30.01.2013 в 00:07Причём порнушная в таком нежном смысле...
Я тебя обожаю, радость моя
Хм... с эмоциональностью у меня был вопрос из-за того, что по итоге выкладки второй части мне друг немного попинал на то, что у меня мальчики ведут себя немного не так, как полагается именно мальчикам; и дело было как раз в том, что "мужики так не думают/чувствуют". Я над этим поразмышляла...
Да, весь текст - мягко скажем не образец маскулинности. Я неплохо знаю, как себя ведёт среднестатистический представитель мужеского пола 25 плюс-минус лет - учусь с такими, и меня воспринимают достаточно "своей", чтобы не делать скидку на барышню в компании. И, да, в тексте у меня совсем другая история... Наверное потому, что мне хотелось рассказать её такой? Помягче, подружелюбнее. Можно долго подбирать обоснуй (и то, что это более... не люблю это слово, но за неимением лучшего - толерантное будущее, где мозги всё-таки важнее брутальности; и что фокальный Кев воспитан в канисидской культуре, в которой нет такого культа силы и мужественности, как в человеческой - он, конечно, агрессивен, но не озлоблен; и что оба центральных персонажа по большому счёту целители, а это накладывает отпечаток...) Но суть в том, что в данный момент я хочу писать именно мягкие эмоциональные тексты.
В этом плане задуманный "Дом..." будет ещё "круче". Надо будет думать...
Дон М.А.Гарибальди, нормальный творческий процесс. Бесконечные сериалы возможны только за счёт потери качества, а у меня обратная задача: делать каждый следующий серьёзный текст лучше предыдущего.
-
-
30.01.2013 в 05:53-
-
30.01.2013 в 11:12*радуется от всей души* Это же прекрасно, потому я его и ловлю!
Думают и чувствуют, кстати. Только это очень, м, щас подберу слово... здравые мужики. Вот у меня через квартал живут друзья Таня с Тёмычем, так Тёма - очень даже нежный и эмоциональный товарищ, впечатляется, увлекается, чувствует. Он мне этим потрясающе симпатичен, как и твоя парочка. Потому что ведёт себя как ведёт, а не так, как полагается кому-то там, и ему вообще нет до этого дела, он живёт так. Ну и ссылка на канисидов и развитие общества тут, имхо, всё логично подкрепляет. Наконец, это просто красиво и ещё очень симпатично мне самой, поэтому полностью тебя поддерживаю и радуюсь, что ты в этом увлечена и тебе интересно.
-
-
31.01.2013 в 23:34Andah, а что, ты хочешь, чтобы я перестала просто обещать... Оно тебе надо? Учитывая, что в рукопашной шансов у меня не так уж и много; не то преимущество по габаритам чтобы перекрыть полное отсутствие подготовки.
Вот, здравые. А я пытаюсь писать здравое будущее (в моём понимании этого термина, конечно). Не выпячивая это на передний план (тут есть пара деталек, которые вряд ли кто заметил, но над которыми я просиживала часами - потому что они дают правильный фон), но удерживая линию. Понятно, что в этой части фантастики получается чуть ли не больше, чем во всём приглушённом космическом антураже - не поменяется так человечество за шестьдесят лет... но why not? Всё равно я пишу вариацию - в математическом значении этого термина.
-
-
01.02.2013 в 08:40Одна из этих деталей связана с пистолетом? Расскажи потом в личной беседе или тут, ладно? Мне любопытно, там ли я услышала звон, где его положили.
Да-а, фантастики в этом явно больше, И она мне чертовски нравится. Я хочу такого будущего, очень хочу.
-
-
01.02.2013 в 18:35-
-
01.02.2013 в 23:56Дон М.А.Гарибальди, кхм... дядюшка, если при попытке хоть как-то развернуться в собственном тексте я сношу к чертям весь картон декораций - это уже самую малость за "только начиналось". У текстов всё-таки есть не только сюжетная, но и техническая сторона. Которая уже откровенно душила.
-
-
02.02.2013 в 09:24