Я не волшебник, я - сказочник.
Глава 1.
Лансан Дайне.
Лансан Дайне.
«Послушай, брось ты эту лиру…»
Н. Болтянская.
Н. Болтянская.
ЧИТАТЬ
Последний аккорд печально поплыл в воздухе таверны и незаметно растаял в гомоне толпы. Один за другим слушатели вставали со своих мест и, бросив в специальный ящик горсть звонкой меди, разбредались по залу. Юркий мальчишка из числа прислуги собрал деньги в холщёвый мешочек и отнёс их хозяину заведения. При этом несколько монет погрязнее перекочевали в карман паренька.
- Хорошо выступаете, госпожа. – Невысокий пожилой мужчина – хозяин таверны поставил передо мной стакан с местным вином. – Аж за душу берёт. Эльфячьи песни, что ли, будут?
- Вампирские. – Я отстранила предложенную кислятину и посмотрела на владельца заведения. – Чай есть?
- Разумеется, госпожа. Мигом будет!
И действительно, через несколько мгновений на стойку с глухим стуком опустилась горячая кружка. Чай, в отличие от вина, здесь был хороший, не то, что на севере. То, что нужно уставшему барду после хорошего выступления. Я даже глаза прикрыла от удовольствия…
- Э-э-э, госпожа…- Хрипловатый голос хозяина вырвал меня из сладкой дрёмы. – Как деньги-то делить будем? Договориться бы надобно.
Я обернулась, потирая рукой затёкшую шею. Спать, прислонившись спиной к стойке, оказалось весьма неудобно – деревянный бортик весьма ощутимо впивался в плечи.
- Мне – треть серебром и ночлег до завтрашнего утра. Остальное – ваше. – Кое-как переведя вопрос трактирщика, я назвала ему свою стандартную цену.
Мужчина согласно кивнул. Ещё бы! Даже местные барды дают вполовину меньше, а тут гостья с севера. На юге наши песни – диковина, полгорода сбежалось послушать. Я с чистой совестью могла вообще ничего не платить трактирщику – он наверняка неплохо подзаработал, продавая пиво и снедь дополнительным посетителям. Но, во-первых, мне было нужно крупное серебро, а во-вторых, это решение изрядно экономило время – не нужно было устраивать долгих торгов. В конце-концов, я действительно устала за день и теперь меня меньше всего интересовало состояние своего худого кошелька.
Хозяин подозвал давешнего мальчишку и велел принести вырученные деньги. Высыпав на прилавок горку меди, мужчина принялся тщательно её пересчитывать, явно демонстрируя «госпоже» свою честность. Впрочем, мне было всё равно – лишь бы побыстрей добраться до кровати. Нетерпеливо забрав причитающуюся мне долю, я поднялась с табурета и направилась в сторону лестницы. Однако не успела я дойти и до половины зала, как хозяин вновь окликнул меня:
- Ох, госпожа, совсем запамятовал! Пока Вы пели, Вам тут письмо пришло. Странное какое-то. Конверт чёрный, а печать белая, как снег. И ворон на ней. Никак из…
- Где оно? – Резко оборвала я хозяина. Не хватало только, что бы о моих делах знал весь трактир.
- Я велел отнести в Вашу комнату, госпожа. Надеюсь…
- Это Вам – за труды. – Я выбрала из горсти серебра самую потрёпанную монетку и кинула её трактирщику. – Думаю, не стоит напоминать Вам о молчании?
- Конечно. – Мужчина ловко поймал причитающийся ему гонорар. – Буду нем как трёхнедельный труп.
Я усмехнулась. Мирный человек, ничего не знающий… Когда-то у меня говорили и трёхлетние покойники. Впрочем, это было давно. Очень давно. И вспоминать не стоит.
Комната, выделенная мне трактирщиком, оказалась на удивление чистой и аккуратной. Простая, но добротная мебель: кровать, пара стульев, низкий сундук для дорожных вещей. Стол заменял широкий деревянный подоконник, на котором в ряд выстроились неприхотливые южные растения в пёстрых горшках. Сами окна, массивные, с двойными ставнями, были маловаты для такого помещения, а потому в комнате царил тёплый полумрак. Впрочем, для любителей света оставались несколько фонариков, на цепочках подвешенных к потолку. Свечи в них едва догорели до середины – то ли прошлые жильцы были не большими поклонниками ночной жизни, то ли им хватало уличного света. Вынув одну свечу из потолочного светильника, я переставила её в тяжёлый подсвечник, стоящий на подоконнике. Ночью мне наверняка захочется почитать, а делать это в полной темноте не умела даже я.
Конверт лежал поверх аккуратной стопки одеял, сложенных на крышке ящика. Зачем такое их количество на жарком юге я не знала, но не преминула воспользоваться доступным мне богатством. Дело в том, что в силу смешения крови мой организм оказался куда более требовательным к теплу, чем обычный человеческий. Так что в то время как простые люди изнывали от жары, жалуясь на засушливое лето, я, порой, ощутимо мерзла. Лишний плед в этой ситуации был весьма кстати.
Письмо же ничем не отличалось от четырёх предыдущих. Та же белоснежная гербовая бумага внутри плотного чёрного конверта, тот же ворон, сжимающий в когтях свиток, тот же крупный ровный почерк с характерными завитушками. Тот же смысл. Поменялась лишь сумма гонорара. Возросла втрое, достигнув совсем уж неприличной суммы в полторы тысячи шеттов. С такими же успехами можно было предлагать и полтора миллиона – ни один разумный человек не будет нанимать за такие деньги мага, последний раз применившего свои таланты семнадцать лет назад. Этой суммы вполне хватит, что бы подрядить на работу небольшой орден – с полдюжины посредственных чародеев боевой направленности явно справятся куда лучше недоученного некроманта. Да, моя специализация была редка, а учитывая второе направление – и вовсе уникальна, но… Один на один маг призывник с «ловчей сетью» справится с представителем почти любой школы, равным ему по силе. Однако, на войне все преимущества теряются, едва ли не превращаясь в недостатки. К тому же, я уже давно отошла от дел. И на то были серьёзные причины.
Сложив пополам злополучное письмо, я засунула его во внутренний карман жилета. Такие вещи надо либо сразу уничтожать, либо держать как можно ближе. Меня вполне устраивала кочевая жизнь бездомного барда, а прошлое давно похоронено под толстым слоем пыли.
Пока я читала, за окном окончательно стемнело. Здесь, на юге, это происходит как-то незаметно – не то, что на моей родине. На Юге… В принципе, Дегойские Топи, владелец которых так хотел видеть меня в рядах своей армии, раскинулись в трёх-четырёх днях пути на северо-запад. Дело уже к осени, и надо потихоньку искать крупный город для зимовки. А такие водились лишь в более цивилизованных районах, путь к которым как раз проходил вплотную с болотами. Можно и свернуть с дороги – поговорить с чересчур настырным работодателем.
Впрочем, с принятием решения лучше подождать и до утра. Виднее будет, на свежую-то голову.
Однако и на следующий день идея не потеряла своей привлекательности. Потратить один день что бы навсегда перестать получать эти проклятые письма – не так уж и обременительно. В конце-концов, это просто выгодно. На «гонорары за молчание» я потратила почти что полтора золотых – не все были так скромны, как местный трактирщик. Эта сумма стала вполне ощутимой прорехой в худом кошельке странствующего барда. Сейчас у меня на руках не было и двух шеттов, а предстоящий путь на север требовал кое-каких затрат. Путешествовать через степь в одиночку я не решилась бы и в лучшие свои времена, так что следовало начинать копить на место в караване. На то, что в пограничье опять начнутся стычки и можно будет пристроиться в чей-либо обоз лучше не рассчитывать. Прошлогодняя война надолго угомонила даже самых резвых вассалов повелителей Юга.
Потихоньку собравшись, я попрощалась с хозяином таверны, забрала из конюшни свою лошадь и двинулась в путь. Столь ранним утром боковые тракты были пусты, поэтому неторопливой прогулке я предпочла хороший галоп. Ближе к полудню потянутся торговые караваны, поднимающие целые тучи жаркой ржавой пыли, поэтому одиночному всаднику лучше где-нибудь переждать это время. Благо разнообразных придорожных заведений вокруг Северного тракта больше, чем на всех остальных вместе взятых. Что поделаешь – основная торговая артерия юга.
Утренний перегон прошёл спокойно, лишь один раз пришлось свернуть с дороги и укрыться за ближайшими холмами. Небольшой, но шумный отряд разбойников выбрал этот тракт для обхода основного пути. Вряд ли бы они стали нападать на одинокого путника – денег получат мало, шума – больше, к тому же бардов любят и грабители. Просто пару десятков лет назад я уже проезжала этой дорогой в качестве наёмника, сопровождающего караван. И, естественно, не обошлось без неприятных стычек. Этот путь вообще очень «буйный», без охраны соваться опасно. Так что я опасалась, что в одной из шаек может встретиться какой-нибудь «старый знакомый». Я-то его не узнаю, а вот он меня – вполне. Встреченный ночью некромант не забывается и через двадцать лет.
Ближе к полудню я остановилась в небольшом придорожном трактире. Хозяин – подвижный худощавый мужчина лет двадцати восьми-тридцати вежливо предложил мне место для выступления всего за пятую часть гонорара. Я, естественно, согласилась и, наскоро перекусив, принялась настраивать инструмент. Привлечённые пока ещё нестройным треньканьем струн, посетители медленно подтягивались к стойке, откуда открывался самый лучший вид на невысокую сцену. Толстая девчонка из трактирной прислуги принесла специальный ящик для меди и узкогорлую бутылку с легким вином. Концерт намечался долгим, и, хотелось надеяться, прибыльным. Восемьдесят процентов для не самого известного в этих краях барда – много.
Закончив с инструментом, я принялась приводить в порядок себя. Собрала волосы в короткий хвостик – чёрные пряди всё норовились залезть в глаза или рот; сняла изрядно пропылившийся дорожный плащ; закатала рукава расшитой белой рубахи – в общем, постаралась устроиться с наибольшим комфортом. Поняв, что сейчас начнётся выступление, хозяин прошелся по периметру зала, распахивая узкие окна. В жаркой тишине музыка будет слышна даже на дороге, что, несомненно, приведёт ещё несколько путников. Первая нота взлетела к высоким балкам трактира.
Первой песней я, как всегда, выбрала весёлую и скабрезную «Южанку», услышанную в этих районах ещё в мою бытность наёмником. Посетители, явно одобрив мой выбор, с удовольствием подпевали похабным куплетам и аплодировали в самых «пикантных» местах. Я к свой профессии относилась спокойно, поэтому не смущалась петь полные – неотцензуренные версии. И публике это было по нраву. По дну ящика застучала первая мелкая медь.
Следующей была «Степная», потом – «Лесной вурдалак», «Крестьянская дочь», «Ловкий сэр из Нойла», «Ночной лорд», приличными в котором были только запятые и проигрыши. Набор, стандартный для этой местности. Слушатели либо подпевали знакомым мелодиям, либо вслушивались в незнакомые слова. В толпе я приметила несколько примелькавшихся лиц – где-то с неделю мы двигались в одном направлении и порой останавливались в одних и тех же трактирах. И именно кто-то из них первым бросил мелкую серебрушку. Я улыбнулась и предложила щедрому слушателю выбрать следующую песню.
Далее пошли баллады северных стран. Более спокойные, не такие пошлые – и гораздо более требовательные к мастерству исполнителя. Замысловатые мелодии возносились над затихшим залом и мой негромкий голос легко перекрывал отдалённый шум тракта. Несколько раз осторожно хлопала входная дверь, и мерно скрипели стулья, освобождая место для новичка. Моя бутылка опустела почти на треть.
Отыграв положенные два часа, я завершила выступление собственным «Западным трактом» - старой-старой песней, написанной почти пятьдесят лет назад. Дождавшись, пока стихнет бойкая, стилизованная под гномью, мелодия, слушатели захлопали, и медь мелким дождиком застучала по дну ящика. Удачное выступление, общая прибыль – не менее четверти шетта. Теперь главное – обменять мелочь на что-нибудь покрупнее, иначе я свою сумку от земли не оторву.
Хозяин, оказавшийся весьма шустрым барышником, тут же предложил мне свои услуги. Причём «абсолютно случайно» у него оказалось с полдюжины золотых северных «воробьев», идеальных в моей ситуации. Неохотно согласившись, я отдала ему мешок с медью – пересчитать и поменять ровно половину – остальное становилось его долей. Пока мужчина раскладывал монетки на равные столбики, я успела высунуться наружу и убедиться, что отправляться в путь ещё рано. Даже сквозь поднимавшееся от земли марево проглядывали тучи караванной пыли.
- Вот, госпожа, Ваши три «воробья». – Владелец трактира протянул мне тускло блеснувшие монеты с выбитыми на них изображениями орла и коня. – Всё честно, без обмана. Желает проверить?
- Я Вам верю. – Деньги перекочевали во внутренний карман моего жилета. Потом зашью в подкладку плаща.
- Кстати, госпожа… - Хозяин поставил передо мной небольшую кружку с ягодным отваром – за счёт заведения, разумеется. – А не желаете ли Вы получить ещё немного северного золота? Вечером в моём заведении остановится один благородный лорд, большой любитель музыки. Я щедро заплачу. Оставшиеся «воробьи», ночлег и ужин – всего лишь за час-полтора игры. Хорошо?
- Половина гонорара моя, золото – вперед. – Рассеяно проведя рукой по струнам лежащей рядом лютни, я посмотрела трактирщику в глаза.
- Хорошо, госпожа, я согласен. Ваши деньги, ключ от комнаты. – Хозяин засуетился, сопровождая каждое движение короткой фразой. – Прикажете обед? Нет? Ладно. Лорд прибудет ближе к вечеру. Да, думаю, часа через два-три будет. Я пришлю за Вами слугу. Хорошо, что Вы согласились, а то уж я испугался, что некому будет гостя развлекать. А тут такая удача! Давно у нас не было славного барда. И…
- Что за гость-то? – перебила я хозяина. Его жужжание действовало мне на нервы.
- Лорд Дайне, личность в этих краях весьма известная. Хороший он человек, хоть и говорят, что прабабка его упырицей была. Впрочем, Вы сами его увидите. Есть в нём что-то от этих нелюдей. А он и рад это подчеркнуть, даже родовой имя бабкино взял. Но платит щедро и развлекаться любит.
- Ясно…
Перекинувшись с сопровождающим меня хозяином ещё парой ничего не значащих фраз, я покинула зал и поднялась в отведенную мне комнату. Надо было привести себя в порядок и подумать над программой выступления. Одно дело – играть перед толпой случайных путников и совсем другое – перед понимающим человеком, ценителем. А, учитывая его не совсем человеческое происхождение, можно было сыграть несколько песен, написанных на эльфийском или вампирском наречиях. Это добавит пару лишних монет.
Через два часа в дверь комнаты постучали. Подхватив лютню, я спустилась вниз. Там уже собралось столько народу, что не помогали даже распахнутые настежь окна и двери. Что странно, в зале было очень много девушек – с добрую дюжину, а то и больше. Причем, самых разных – от крестьянок до дочерей богатых ремесленников. Однако даже среди них одна выделялась особо. С меня ростом, рыжеволосая, с крепкими рельефными мышцами – и в абсолютно умопомрачительной одежде. Привычные тряпки девушке заменяли кольчужные доспехи, выполненные в форме отдельных предметов туалета. Что именно они должны были защищать, я так и не поняла, но металлический лиф в сочетании с кожаной юбкой до середины бедра меня добили. Поймав мой насмешливый взгляд, воительница положила ладонь на рукоять прислонённого к стене двуручника. Однако её остановили. И если девушка была гротескным образчиком девы-война, то её спутник – эталоном таинственного мага. Не молодой уже долговязый мужчина в глухом серо-зелёном плаще, с накинутым на глаза капюшоном, из-под которого виднеется аккуратная тёмная бородка, прочерченная парой седых прядей. Дорожный посох с навершием в виде когтистой лапы, сжимающей шар из светлой бирюзы, ремешком примотан к спинке стула. Стандартное снаряжение магов-воздушников.
Впрочем, дальше рассматривать эту парочку мне было некогда. Подскочивший хозяин торопливо сообщил, что лорда видели в паре лиг от трактира. А значит, через полчаса он должен быть здесь. Я кивнула, приняв информацию к сведенью, и заняла своё место. На этот раз всё аккуратней: заранее расставленные вокруг сцены стулья, вместо грубого ящика – стальной сундучок, с полдюжины стеклянных фонарей по краям возвышения. Мне стало как-то неуютно – не люблю такую обстановку. Однако, профессионал на то и профессионал, что бы адаптироваться к любой ситуации. Я заняла своё место и начала перестраивать свой инструмент под спокойные баллады.
Обещанный лорд появился минут через сорок – я как раз доигрывала первую мелодию. Вошедшая кампания сразу привлекла внимание посетителей. Их было четверо – двое приземистых крепких мужчин (слуги или охранники), сам лорд и ещё один человек, статус которого я определить не смогла. К Дайне тут же подскочил трактирщик, он суетился вокруг богатого клиента, предлагая ему лучший столик и лучшие угощения. Лорд позволил себя усадить, благосклонно принял бокал вина и согласился подождать ужин. При этом он ни на минуту не прекращал разговора со своим спутником. Периодически эти двое заходились громким смехом, перекрывающим шум всего трактира.
Со временем зал, взбудораженный появлением знатного гостя, успокоился. Вновь застукали кружки, зазвенела медь, зазвучали голоса. Хозяин из-за стойки просигналил мне, дескать, пора начинать работать «по нормальному». Кивнув трактирщику, я приглушила ладонью струны и, сверившись с составленным планом, заиграла. Привлечённый музыкой, лорд на полуслове оборвал разговор и внимательно посмотрел на меня. Но я скорее почувствовала его взгляд, чем увидела его – залитая светом сцена слепила глаза, а сам зал был погружён в приятную полутьму.
Через полчаса гости покончили с ужином и пересели поближе к сцене. Теперь их, наконец-то, можно было разглядеть. Сам лорд – статный мужчина среднего роста, оказался старше, чем мне представлялось. Лет сорока, не меньше, хотя умные серые глаза казались гораздо моложе. Странно, но этот человек вызывал у меня непонятную симпатию. Быть может, это было вызвано тем, как он слушал мои песни. Внимательно, вдумчиво. Понимающе. Так может слушать только «свой». Наверное, именно из-за этого я решила сыграть ту балладу, что не играла никому и никогда. Своего «Изгоя».
«Рождённый человеком, не суди…»
Сколько же мне тогда было? Двадцать семь, двадцать восемь… Даже по человеческим меркам не так уж и много, а учитывая, что я помнила себя только с первого Изменения – лет девятнадцати, то и вовсе мало. Тогда я ещё не знала, что такие кризисы связаны с моим колдовским талантом и являются неизбежной составляющей жизни любого мага. Просто в какой-то момент мне показалось, что мои способности перестали развиваться, что я слишком долго топчусь на одном месте, что мне уже почти тридцать, а в жизни ничего не сделано. И сколько бы не пытались объяснить мне друзья, что всё это ерунда – им это не удавалось. В конце-концов, собрав самое необходимое, я сбежала из города. Посреди зимы, одна, не имея ни цели, ни снаряжения, с единственным желанием – оказаться как можно дальше. Бежать самым трусливым образом.
Не знаю, какой бог меня хранил, но я выжила. Ушла в восточные земли, подрабатывала за медяки. Никто не рисковал связываться с колдуном посреди очередной «охоты на тьму». По вечерам пыталась напиться в дрянных придорожных трактирах. Впрочем, организм не выдерживал раньше, чем наступало более-менее серьёзное опьянение. С тех пор, кстати, я перестала употреблять что-либо крепче лёгкого вина.
Однако даже такая удача не могла быть бесконечной. Под конец лета, когда заказы пошли один за другим, я нарвалась на чересчур законопослушного рыцаря. Или чересчур скупого. Он сдал меня в ближайший орден, рассудив, что проще подставить ведьму, чем платить ей немалую сумму за одно весьма деликатное и не совсем праведное задание. Впрочем, какие ещё заказы могут быть у некроманта?
В каземате и появилась эта песня. А чем мне ещё было заниматься в тёмном сыром подвале, ожидая даже не суда – казни? Ожидая в течение месяца, не зная, какой день станет для меня последним. В такой обстановке только и остаётся, что разбираться со своей судьбой, да приводить в порядок воспоминания. Но удача, покинувшая меня на столь долгий срок, вновь повернулась ко мне лицом. Служки из Ордена покусились на добычу, которая оказалась им не по зубам: молодой дракон даже в человеческом обличье грозный противник, а уж когда он принял истинную форму… В итоге, от небольшого поселения и камня на камне не осталось. В общей суматохе я выбралась из своей темницы, но не сбежала, как остальные пленники, а немного помогла своему спасителю. Совсем чуть-чуть – вовремя прикрыла его затылок от чародейской молнии. Среди служек оказалась парочка посредственных колдунов. Что ж, обычная практика.
Дракон оказался существом благодарным – проводил до ближайшего города и познакомил с одним весьма талантливым некромантом. Последний с радостью принял меня в ученики, предоставив и жилье, и помощь более взрослого человека.
Дни потекли незаметной равномерной чередой. Книги, тренировки, беседы, редкие ночные прогулки – всё как всегда. И не то, что бы моя апатия отступила – просто в этом наборе рутинных действий ей не осталось места. Да и учитель изрядно помог, нагрузив меня целым ворохом мелких, но требующих концентрации заданий.
К концу первого года обучения некромант счёл, что я уже способна на серьёзный Призыв и доверил мне самостоятельно выполнить ритуал. В начале всё шло просто отлично, ученически-ровные узоры заклятий легко сплетались с общей Сетью, энергия наполняла пустые прожилки подготовленной заранее «паутинки» медленной пульсацией, а я уже видела контуры материализующегося Призванного. Но именно в этот момент что-то пошло не так, и чары, сплетённые для удержания монстра, лопнули в один миг…
Как позже – во время лечения – объяснил мне учитель, это была самая банальная нехватка энергии. Мои колдовские способности даже после первого Превращения оставались на уровне человеческих, а значит, раньше чем через двадцать-тридцать лет серьёзные заклинания мне не светят. Можно было, конечно, до ушей обвеситься всякими амулетами-накопителями и спокойно колдовать сейчас, но это опасно. Очень опасно. Однако учитель предложил мне второй, более удобный вариант. Ещё одно Превращение, для которого просто следует подобрать кровь существа, превосходящего человека по магическим возможностям. Я, разумеется, согласилась. Мне было всё равно, а учитель так хотел провести столь редкий ритуал…
Именно в те дни я и узнала столь многое об определяющей силе крови и о вампирах, для которых она была наибольшей. Суть обряда заключалась в том, что, передав живому существу кровь другого, можно словно бы объединить эти расы. Хороший пример – смешанные браки. Дети наследуют черты того из родителей, чья кровь окажется сильнее. При этом «слабые» способности вытесняются. То же самое и в ритуале, хотя и в меньшей степени. Впрочем, не обошлось и без некоторых проблем – уже текущая в моих венах кровь неизвестной расы оказалась весьма сильной. Настолько, что учителю едва удалось подавить её.
Что же касается вампиров… Полторы недели перед ритуалом окончательно развеяли ореол мрачной таинственности, окружающей эту расу. Оказалось, что живут они отнюдь не вечно, вполне способны стареть, кровью питаются только в экстренных случаях, а легенды об обращающем укусе – лишь отголосок ритуала, который мы собирались провести. Про свет, осину и освященную всеми богами воду и говорить не стоит – любой, кто нос-к-носу сталкивался в храме с мокрым после дождя вампиром прекрасно знает, что тот явно будет не прочь погреться у костра. Даже если он сложен из освящённой осины.
А ещё вампиры прекрасно разбираются в личных проблемах молодых ведьмочек. По крайней мере, учитель весьма помог мне выбраться из той ямы, куда я себя загнала.
Как и у всякого серьёзного заклятья, у Изменения оказались свои побочные эффекты. Одним из которых стало полное исчезновение способностей. Учитель явно не предполагал такого развития событий – шок на его лице был самый настоящий. А я… А я отнеслась к этому абсолютно, даже слишком спокойно. Наверное, это было одним из последствий ритуала, но, поняв, что мне больше незачем учиться, я собрала вещи и уехала.
С выбором новой профессии долго мучиться не пришлось. За восемь лет странствий я слышала много песен, часть помнила наизусть. Пригодились и несколько уроков игры на лютне, данные учителем. Что до голоса, то барду-страннику он не очень-то и нужен. Народ не пугается, и на том достаточно.
Примерно в те времена я доделала «Изгоя»: подправила стихи, положила на музыку, добавила ещё четыре куплета – и больше никогда не играла его. Не до того было – в начале вернулись способности, потом первые задания, двадцать лет скитаний, очередной кризис и снова – дорога и лютня. И баллада, написанная на мёртвом языке.
Лорд и его спутник слушали так внимательно, словно бы понимали, чем эта песня отличается от других. При этом на лице последнего была какая-то странная горькая улыбка. Я ещё раз внимательно оглядела его, выискивая черты, которые могли бы хоть что-то рассказать о происхождении этого человека. Довольно молодой – лет двадцати трёх – двадцати пяти, высокий, красивый, с прямыми чёрными волосами, на уровне пояса перехваченными узким ремешком, и лукавыми зелёными глазами. Из тех, что очень нравятся женщинам – вот и сейчас девушки переключили своё внимание с лорда на его спутника. А тот, увлечённый музыкой, словно бы и не замечал этих взглядов. Честно говоря, мне было приятно.
Отзвучала последняя нота, и тишину трактира прорезали слабые аплодисменты. Правильно, понять меня могли лишь образованные люди – литературный аллин знали здесь немногие, человека три-четыре. Лорд жестом подозвал трактирщика и что-то прошептал ему. Тот недовольно, но согласно кивнул. Дайне рассмеялся и пару раз хлопнул мужчину по спине. Тем временем черноволосый поднялся со своего места и, сняв с пояса кошель, вынул из него монету. Золото тускло блеснуло в закатном свете. Лорд добавил ещё одну, и младший протянул деньги мне. Оставив лютню на стуле, я взяла монеты.
- Благодарю Вас, леди. Чудесное исполнение.
- Рада услужить, милорд.
Согласно этикету я низко поклонилось. При этом письмо, спрятанное в нагрудном кармане, выскользнуло и упало на пол. Сухо извинившись, я вернула его на место, при этом меня не покидало ощущение трёх пар глаз, неотрывно следящих за моими движениями. Так и оказалось. Странная парочка – маг и воительница, привлекшая моё внимание ещё в начале вечера, едва ли не не мигая таращились на меня. При этом взгляд девушки был полон дикой злобы, а мужчины – холодного презрения. Недоумённо пожав плечами, я повернулась – и наткнулась на третий взгляд, самодовольный и весёлый. Зеленоглазый обладатель этого взора лукаво подмигнул мне и открыто улыбнулся. Я озадаченно вздёрнула бровь и, не дожидаясь реакции, вновь взяла в руки лютню. Эта игра в гляделки действовала мне на нервы и, что бы отвлечься, стоило вспомнить пару весёлых песен. Заскучавший было зал с удовольствием подхватил знакомый с детства ехидный припев.
На этот раз концерт получился короче – чуть больше часа, если не считать перерывов. Однако денег за него я получила едва ли не больше, чем за весь предыдущий месяц. А всё благодаря небывалой щедрости лорда и его спутника – два шетта лениво бренчали в моём кармане вместе с горстью серебра и «воробьями». Позволив себе расслабиться, я заказала стаканчик некрепкого южного вина и заняла столик у окна. Гудящий зал веселился, бродил, пьянствовал и буянил от души. В центре внимания оказался Дайне, на равных общающийся как с местными мужиками, так и с заезжими купцами, остановившимися в таверне. Веселье обходило лишь один столик, за котором устроились давешняя воительница и чародей. Они беспрестанно шептались, обводя зал настороженными взглядами.
- Разрешите? – Я настолько увлеклась разглядыванием посетителей, что не заметила, как к моему столику подошёл спутник лорда.
- Да, разумеется. Располагайтесь.
Черноволосый присел напротив меня, лицом к окну. Некоторое время мы с любопытством разглядывали друг друга.
- Лансан Дайне, к Вашим услугам. – Наконец представился доброжелательный незнакомец.
- Шинара. Рада знакомству. – Короткое рукопожатие получилось весьма энергичным – мой собеседник оказался весьма силён. Да и в его облике было что-то от опытного война.
- Хотелось бы поблагодарить Вас за это замечательное выступление. Давно мне не доводилось слышать столь искренних вещей. Я немного разбираюсь в песнях и балладах этого региона, но некоторые слышал впервые. Вы сами сочиняете?
- Немного. Но в основном привожу из других стран.
- Много путешествуете? – Лансан жестом подозвал разносчицу и заказал себе какой-то местный напиток – незнакомое название ни о чем мне не говорило.
- Приходится. На одном месте много не заработаешь, да и зимовать приятней в крупных северных городах.
- Так Вы сейчас в сторону Деги двигаетесь? – Дайне весь подобрался, но его голос оставался обманчиво-ленивым. – Какая удача!
- Не совсем к реке, но в том направлении. Думаю обогнуть с востока Дегойские Топи и - по прямой до ближайшего крупного города.
- Значит, Топи… - Как-то весело протянул мужчина и, неожиданно перегнувшись через стол, спросил. – А не согласитесь ли Вы составить нам компанию? Мы с Карлом как раз направляемся к Восточному мосту. Время сейчас неспокойное, в одиночку путешествовать опасно. А Вам с нами спокойней будет.
Я задумалась. Предложение и вправду было великолепным, но меня всегда пугали такие вещи. Жизнь наёмника приучает не доверять случайным попутчикам. Но оба Дайне: и старший – лорд, и младший – Лансан, казались мне людьми честными и благородными. Так что, немного поколебавшись, я согласилась. В конце-концов, это не на долго – дня два, максимум – три. Да и денег уже накоплено изрядно.
С Лансаном мы говорили довольно долго – часа два, не меньше, и с каждой минутой я убеждалась, что согласилась не зря. Он оказался весьма умным и словоохотливым собеседником, начитанным и много повидавшим, не смотря на свою молодость. К концу вечера мы уже перешли на «ты» и, не скрываясь, обсуждали девушек, не сводивших с Ланса хищных взглядов. Было видно, что он уже давно привык к ним, и эта тема служила неплохим источником для бесконечных шуток. Вскоре к нам присоединился и старший Дайне, так что веселье не прекращалось ни на минуту.
Ближе к полуночи я откланялась. День получился длинным и насыщенным, а значит – весьма утомительным. Мои новые спутники тепло попрощались со мной и попросили быть готовой к завтрашнему рассвету.
Ночь шла спокойно. Ровно до тех пор, пока дикий, панический страх не заставил меня вскочить с кровати…
-
-
05.07.2007 в 16:32Мне понравилось, и слог тоже, буду ждать продолжения) Готова ради его скорейшего появления работать злостным подпинывателем
-
-
05.07.2007 в 19:16Готов работать подпинывателем столько, сколько потребуется!
Как красиво все началось... Дальше, дальше, умоляю!
-
-
09.07.2007 в 12:19-
-
09.07.2007 в 12:56Спасибо большое!
Честное слово, я уже пишу дальше. Пока, правда, не очень быстро, но стараюсь. Постепенно виднеется хост первой главы. Обещаю, дальше будет больше действий, следовательно - интерестнее (наверное).
-
-
09.07.2007 в 15:06-
-
27.08.2007 в 00:05Браво.
-
-
27.08.2007 в 00:15Крайне рада, что Вам понравилось.