Во-первых, опять-таки "добро пожаловать". Здравствуйте,
Хм?!
Во-вторых. А вот это уже первая сказочка, сделанная после защиты. Вернее, придумала я её в январе, начала делать в марте (как подарок себе на успешно сданные госы), а доделала только сейчас.
Три с половиной страницы бессюжетной командной милоты (нет, мне не стыдно; и что автор – бешеный кинестетик, и это торчит из текста – тоже). Всё ещё в процессе подбора интонаций для этих ребят, поскольку планов на них много. Собственно, эта вещичка – так, сцена без контекста, его особо и не требующая.
Кому интересно подробнее про ребят, есть
вот этот старый пост, написанный когда они только зародились.
И ещё, не могу не.
Anda уже месяц, если не больше,
рисует восхитительный маяк по подхваченной у меня идее. Идея появилась энное время тому назад и является первой придуманной локацией для историй про Мусорщиков. Работа Анды – не иллюстрация как таковая (начать с того, что текст по этой идее всё ещё пребывает в состоянии отдалённых планов), но мне нравится думать о ней, как об уголке мира "Плоскости".
Плоскость обыденного. Мусорщики
Ясная
— Ну какого чёрта…
Заворчал Диего даже до того, как потухла последняя лампочка в комнате. Стив, ожидавший чего-то подобного с самого заката, промолчал, хотя дремучие животные инстинкты беспокойно повскидывали головы. Он приоткрыл глаза, огляделся и мысленно хмыкнул.
Электричество отключили полностью. Без крошечных красных и зелёных огоньков бытовой техники комната стала монохромно-серой. Выделялись лишь два белоснежных пятна: экран мобильника Диего и планшет Макса, пристроившегося рядом со Стивом, на перпендикулярной секции дивана. Успокоенные видом живых и невредимых близнецов, а так же отсутствием шума с кухни (там возились Таша и Зак), инстинкты приутихли и перестали дёргать метафорическим в данный момент хвостом.
Читать до конца
(~3,5 стр./11. т.з.)
— На пробки не похоже. — Положив планшет на колени, Макс повернулся к окну. Темнота на улице царила такая же густая: ни светящихся окон, ни горящих фонарей. — Скорее всего, станция.
— Замечательно… — Диего сердито швырнул кассету на полку — на чердаке, среди старья, он полчаса назад нашёл VHS-магнитофон — и сварливо добавил: — Только соберёшься отдохнуть после пяти недель работы, и на тебе…
— Это не станция, — перебил его Стив. — Сегодня Ясная.
Привыкшие к темноте глаза легко поймали нарисованное как под копирку недоумение на лицах близнецов. Несмотря на по-детски ярое нежелание походить друг на друга внешне и в привычках, эмоции Диего и Макс выражали одинаковыми прищуром глаз и сдвигом бровей.
— Я-а-асная, — протянул Диего, к концу слова подрастеряв часть прежнего запала. — И что с того?
— В мелких городишках… в провинции её всё ещё отмечают централизованно. Старая традиция.
Диего фыркнул — уже беззлобно — и плюхнулся на край дивана, рядом с братом.
— Провинция, ага. А что делать нормальным людям, пока весь город играет в тихий час?
— Отмечать. Или можешь пойти спать пораньше; завтра мы выезжаем на рассвете.
Когда Стив подзабывал, что нынешний состав его команды на полвека младше него самого, подобное несовпадение опытов быстро напоминало о разнице в возрасте. Лет сорок тому назад Ясную и в крупных городах отмечали повсеместным отключением электричества: реверанс прошлому, когда самую длинную ночь года полагалось встретить с потухшим очагом и свечой в руке. А вот теперь поколение тридцатилетних удивлялось, когда на двадцать второе декабря гас свет.
Спокойствия призадумавшегося Диего хватило ненадолго. Уже через пару минут он снова засуетился, уткнувшись в телефон и бормоча себе под нос. Голубоватая подсветка загрубила от природы мягкие черты, превратив оживлённое лицо в комически-зловещую маску. Наконец Диего нашёл, что искал, и рассеянное свечение сменилось пронзительным диодным светом работающей как фонарик вспышки. Стив недовольно повернулся, пряча глаза в пропахшей пылью спинке дивана.
Возня Диего быстро приобрела общекомнатный размах. Он хлопал дверцами шкафов и выдвижными ящиками, шуршал сумками, о чём-то по-испански спрашивал Макса. А затем в комнате запахло свечами и, самую малость, гарью — ощутимо, но не раздражающе.
Запах напомнил о правильной Ясной ночи, знакомой с детства: древнего как мир праздника дивных, вышедших жить совместно с людьми. Стив вдохнул полной грудью, наплевав на пыльную обивку и гарь, мягко улыбнулся в темноту…
Из коридора донёсся оглушительный грохот. Стива от неожиданности подбросило так, что на диван он приземлился уже на корточках, готовый рвануть во все четыре стороны разом. Но как только грохот затих, нервную тишину синхронно прорезали голоса Зака и Таши:
— Всё в порядке!
— Все живы!
Стив рвано выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Откуда-то от окна сразу на двух языках выругался Диего. Макс промолчал, зато планшет, пару секунд тому назад лежавший у него на коленях, теперь валялся на диване.
Когда Стив сумел, наконец, расслабить перенапряжённые мышцы, тело отозвалось возмущённой дрожью. Заметившие его реакцию близнецы переглянулись в традиционном молчаливом диалоге и на двоих принялись расставлять зажженные Диего свечи. Он что-то нахимичил с пламенем, так что каждая свеча горела своим цветом: от привычной жёлто-оранжевой гаммы до ядовито-зелёных и насыщенно-фиолетовых тонов.
Самую толстую свечу с бледно-голубым огоньком Диего поставил на тумбочку, примостившуюся между краем дивана и дверью в коридор. Её яркий свет легко поглотил крошечный огонёк обыкновенной тонкой свечки, которую держал в руке возвращающийся с кухни Зак. Возвращался он не один: перед ним шла Таша, придерживая у затылка нечто бесформенное, с добрый кулак Стива размером. Ладонь Зака тяжело лежала у неё на плече, направляя, да и держался он так, словно бы пытался прикрыть Ташу всем своим длинным тощим телом. Неосознанно и малость бессмысленно, учитывая, что при ближайшем рассмотрении бесформенное нечто оказалось холодным компрессом из их дорожной аптечки.
В отличие от Зака, который отчётливо пах беспокойством, в Таше чувствовалась деловитая сосредоточенность: с таким видом она обычно перебирала двигатели или садилась за руль, когда ехать предстояло на край света. Забрав у Зака свечку, Таша поставила её на тумбочку, затем бросила туда же компресс и подошла к середине дивана. Успевший снова вытянуться Стив приподнялся на локтях, намереваясь уступить место, но Таша молча толкнула его в плечо.
И так же молча, целеустремлённо забралась поверх.
Стив инстинктивно обхватил её обеими руками.
Их разница в габаритах, и без того заметная в обычной жизни, в горизонтальном положении проявилась во всём своём великолепии полного фута и ста пятидесяти фунтов. Макушка Таши оказалась где-то под подбородком Стива, щекоча кожу холодными от компресса волосами, босые пятки — в районе лодыжек. Он глянул поверх буйно вьющейся копны волос и натягивающих футболку лопаток и зацепился взглядом за свою распластанную ладонь. Она накрывала поясницу Таши целиком, от жёсткой линии нижних рёбер до начала крутого изгиба ягодиц.
Стив сдвинул руку чуть выше и глухо спросил:
— Таша?
Она что-то промычала ему в грудь, затем высвободила зажатую между их телами ладонь и похлопала Стива по плечу. Не добившись более внятного ответа, он повернулся к стоящему в дверном проёме Заку — наиболее успешному среди них переводчику с языка переработавших зомби на человеческий.
— Ужин будет готов через пятнадцать минут, — пояснил тот и с видом человека, перепоручившего кому-то важную, но обременительную миссию, протянул Стиву брошенный Ташей компресс. После чего плюхнулся на пол рядом с диваном.
Новость об ужине хоть и обрадовала (последнюю неделю они и вовсе жили на магазинных замороженных обедах), однако никак не объясняла, почему Таше вдруг потребовался живой матрас. Размышляя о причинах, Стив аккуратно ощупал примостившуюся у него на груди макушку и, когда Таша обиженно зашипела, прижал к ушибу компресс.
Особо Стив не возражал. Но как бы ни сблизилась его нынешняя команда за два года совместной работы, залезание друг к другу в постели — ну или на диваны — в их привычки не входило. Разве что в форс-мажорных обстоятельствах, вроде памятной ночёвки посреди зимнего леса, в едва отапливаемой заброшенной хижине с дюймовыми щелями в каждом окне… Тогда, правда, у них не было никаких постелей, лишь огромное гнездо перед камином, наспех собранное из спальных мешков и дырявых одеял.
Из смутных воспоминаний, от которых немели кончики пальцев, Стива выдернула возня Таши. Он мужественно вытерпел прикосновения холодного носа и удары острых локтей и, как только она устроилась, снова её приобнял. Длинно, с удовольствием выдохнув, Таша пробормотала нечто неразборчивое: то ли «Спасибо», то ли «Прости».
Тепло доверчиво расслабившегося тела прогнало последний эфемерный холодок. А когда по-прежнему молчащий Зак стянул со спинки дивана плед и деловито укутал их обоих, вместе с теплом вернулась и сонливость. Решив, что его происходящее устраивает, Стив решительно проигнорировал возню Диего (судя по щёлкающей камере смартфона, тот собирал компромат) и лишь тихо поинтересовался у Таши:
— Всё в порядке?
— Ага, — пробормотала она, на мгновение приподняв голову. Стив легонько надавил на компресс, заставляя её опуститься обратно. — Просто…
— Тш-ш-ш… Потом.
В конце концов, если их брауни на исходе пятинедельной командировки, в Ясную ночь — самый семейный из праздников дивных — хотелось с кем-то пообниматься, то Стив мог только порадоваться, что именно с ним. Кого-нибудь из команды (например, Зака, ладонь которого лежала на колене Таши) территориальные инстинкты ещё приняли бы, а вот чужаков к своим, когда свои так открыты и уязвимы, он подпускать не любил.
Таша, словно бы прочтя его мысли, фыркнула Стиву в плечо и с уверенностью опытного укротителя ревнивых мантикор запустила ладонь ему в волосы.
Полуворчание-полурык, зародившееся в глубине грудной клетки, опасно напоминало недоступное большим кошкам мурлыканье. Поделать с ним Стив ничего не мог, отвлекаться от него на абстрактные размышления — тоже. Реакция давно уже стала автоматической: с тех самых пор, как Таша впервые провела по его загривку своими восхитительными — жёсткими и мозолистыми — пальцами механика. Стив повернул голову, подставляя самое чувствительное местечко за ухом, и заворчал ещё громче.
— Я даже не хочу знать, чем они там занимаются… — по-театральному громко прошептал Диего, обращаясь то ли к брату, то ли к Мирозданию в целом. Вряд ли к Заку; тот, судя по шороху пледа, продолжал вырисовывать неведомые узоры на колене Таши.
И Макс, и Мироздание реплику проигнорировали.
— Нет, серьёзно. В комнате кроме вас двоих… троих?!. есть и другие люди. Которые предпочитают порнуху с меньшим количеством знакомых рож. И уж точно без участия непосредственного начальства.
— Не завидуй, — откровенно смеясь, перебила его Таша.
— Да кто тут завидует? И чему?!
— Иди сюда.
— Что?
— Или сюда, говорю.
Чудо из чудес: Диего послушался. Приоткрыв один глаз (и когда он только успел зажмуриться?), Стив наблюдал за тем, как их штатная заноза недоверчиво устраивается на полу, подальше от улыбающегося Зака. Затем Таша повернула Диего к себе лицом, в два рывка стянула с его хвостика резинку и принялась пальцами расчёсывать рассыпавшиеся пряди.
Диего замер с открытым ртом, подавившись так и не озвученным возмущением. Секунду спустя он перетёк из позы недоверчиво нахохлившейся вороны в положение абсолютного комфорта: руки сложены на краю дивана, лохматая голова опущена поверх, вместо недовольного бормотания — глубокие, размеренные вдохи-выдохи.
Свой ироничный смешок Таша великодушно заглушила о плечо Стива.
Несколько минут в комнате стояла благословенная тишина. Её нарушали лишь естественные, понятные звуки. Дальние голоса людей, со свечами в руках вышедших отметить Ясную ночь. Быстрые и мягкие «тап-тап» играющего на планшете в маджонг Макса. Размеренное дыхание Таши, под которым басовой партией угадывалось её сердцебиение (компресс, тёплый и бесполезный, Стив бросил на пол, и теперь его ладонь лежала на шее, прямо на пульсе). Тихий-тихий шелест волос Диего и шорох ткани под пальцами Зака. Пахло свечами, алхимическими травами, специями и металлом. Последними двумя — от Таши.
Стив потёрся носом о её висок, ловя такой привычный — почти родной — запах, и прошептал в скрытое прохладными кудрями ухо:
— Как вернёмся, первым делом выбьем нам всем отпуск. До Нового года. А лучше недели на две.
— И кто нас отпустит?
Голос Таши был сонным и тяжёлым, как замершая в волосах Стива ладонь.
— А кого мы спросим?
Таша хмыкнула и не ответила.
Две минуты спустя на кухне затрезвонил таймер. (с) Миф, июль'15
-
-
30.07.2015 в 11:26-
-
01.08.2015 в 22:37-
-
02.08.2015 в 15:50-
-
02.08.2015 в 21:23Anda, м? Что-то с этой фразой не так?
-
-
02.08.2015 в 22:11-
-
03.08.2015 в 16:15-
-
03.08.2015 в 16:21