Я не волшебник, я - сказочник.
Оглавление:
Часть первая: (1/2), (2/2)
Часть вторая: (1/5), (2/5), (3/5), (4/5), (5/5).
Эпилог: (1/1)
Ссылки на скачивание полного текста:
Формат .doc, Формат .pdf, Формат .txt
— Ненавижу ждать.
В очередной раз качнув пустую кофейную чашку, Саша протяжно выдохнула и исподлобья посмотрела на Льва. Несмотря на миновавшую полночь, в небольшом круглосуточном кафе, расположенном неподалёку от «Тургеневской», толпился народ. Посетители на них со Львом не обращали никакого внимания; даром, что Саша разве что не подпрыгивала от напряжения. Лев же спокойно разглядывал календарик с картой метро на обороте. Часть станций на нём была густо вымарана, напротив других стояли мелкие неразборчивые пометки.
— Сколько времени? — устало спросила Саша, так и не получив ответ на своё первое замечание.
— Половина первого. Через двадцать пять минут выдвигаемся: станция закрывается ровно в час.
Саша с трудом подавила желание огрызнуться: коренная москвичка, она, несомненно, знала, когда закрывается метро. Взамен она ещё раз толкнула свою многострадальную чашку и уставилась на календарик Льва.
— Что это?
Вопреки обыкновению, он не стал юлить и отговариваться вечными «потом», а послушно положил схему на центр стола.
— Список станций, на которых первопроходец точно не выходил в город. Хотя бы в один из городов. Негусто, конечно, но районы игры понятны.
Саша склонилась над крошечной схемой, жадно её разглядывая. Лев вычеркнул весь север и запад, центр же и значительная часть юга оставались девственно-чистыми.
— А не проще выяснить, где он всё-таки появлялся?
— Мы не знаем точно личность первопроходца. Здесь, — Лев кончиком когтя стукнул по схеме, — за последние два дня не видели вообще никакую нечисть.
— Похоже, она нынче предпочитает центр.
— Что нам на руку. Тут территории всех трёх городов крепко перемешаны: мы можем рассчитывать на помощь Обратного города.
— И на повышенное внимание Холмов.
— Тоже верно.
Они немного помолчали. Саша, чтобы лишний раз не дёргать Льва, достала свой телефон и взглянула на экран. Без четверти час.
— Ты обещал рассказать мне о моей матери.
— Сейчас? — Лев посмотрел на Сашу с неподдельным изумлением — первой его яркой эмоцией с того момента, как они зашли в кафе.
— Можно и потом. Просто ты…
— Я помню. Не волнуйся, Саш: чем бы ни закончилась игра, у нас всегда будет возможность поговорить. Я никуда не денусь, обещаю.
— Спасибо.
Лев улыбнулся — не слишком весело, но вполне искренне — и сжал пальцы Саши, теперь нервно теребящие салфетку.
— Я пойду расплачусь — и можем выдвигаться.
Саша облегчённо выдохнула: наконец-то хоть какое-то движение.
От кассы Лев вернулся с парой пол-литровых бутылок минералки и горстью леденцов. Воду он убрал в Сашин рюкзак, конфеты ссыпал в карман неизменного плаща. Саша жалостливо попросила одну, получила две и тут же закинула их в рот. Покачав головой, Лев галантно придержал ей дверь.
Выходя, Саша заметила, что свои многострадальные ботинки — этим вечером наконец-то использованные по назначению — Лев оставил где-то в кафе.
Спуск в метро виднелся от самого порога: тускло освещённый и абсолютно безлюдный, если не считать стоящего у лестницы полицейского. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Лев вначале провёл Сашу мимо, давая ей возможность прикоснуться к грязноватому мрамору ограждения. Полицейский покосился на них, но безо всякого интереса.
Завернув за ближайший угол, Саша повернулась ко Льву:
— Он выходил через Обратный город.
— Логично, — кивнул Лев и аккуратно подхватил Сашу под локоть. — Прятался от работников и пассажиров.
В отличие от дневной демонстрации, нынешний переход между городами Саша почти не почувствовала. Так, на миг похолодело у сердца, словно бы внутри пробежал лёгкий сквозняк — и тут же ему на смену пришло ощущение правильности. Больше не нуждаясь в подсказках Льва, Саша сама повела его к спуску в метро.
Здесь, в центре, Обратная сторона мало чем отличалась от Верхнего города: чуть лучше ремонт, чуть чище улицы и ровнее дороги. Безлюдно, конечно, и не так ярко горели витрины, но сам воздух старой Москвы оставался тем же самым. Прежде чем толкнуть стеклянную дверь входа, Саша глубоко вдохнула и велела себе не паниковать.
Всё-таки её город.
Просторный, светлый вестибюль станции дыхнул холодом, и Саша поёжилась, крепче кутаясь в плотную рубашку. По помещению гулял незаметный глазу, зато ощущавшийся кожей сквозняк. В каменном холле ветру не с чем было играться: пол сверкал чистотой, мусорные корзины и стойки для газет пустовали, на турникетах не валялись неизменные кучки использованных проездных. И почему-то, несмотря на подходящую акустику, не слышалось гула. Если бы сквозняк не швырял Саше в лицо её присыпанные листьями пряди и не забирался под одежду, она бы в него и вовсе не поверила.
Глухая тишина и спокойствие Обратной стороны Сашу нервировали. Зато Лев заметно расслабился. Да, его цепкий взгляд плясал от стены к стене, отмечая неведомые опасности и угрозы, но в сдержанных движениях царил азарт, а не настороженность.
Когда Саша неуверенно притормозила у ряда турникетов: старых ещё, с прорезью для круглых жетончиков — Лев положил ладонь ей между лопаток и слегка подтолкнул:
— Всё в порядке. Идём.
Саша сделала полшага и тут же замерла, инстинктивно ожидая болезненного удара от сработавшего турникета. Грозные резиновые валики остались на своих местах. Тогда Саша уже решительнее сделала ещё один шаг, потом второй… Оглушительный грохот захлопнувшихся турникетов раздался тогда, когда они со Львом успели дойти до эскалатора.
Саша подпрыгнула и обеими руками вцепилась в плечо Льва.
— Это нормально, — успокоил он, одновременно направляя Сашу к едущим вниз ступенькам. — Показывает, что станцию входа ты определила правильно.
— Если тут такие приветствия, то я боюсь представить себе финальные фанфары…
В обычной жизни Саша редко обращала внимание на рекламу в метро — вообще на любую текстовую рекламу в городе. На обратной же стороне цветные щиты на стенах сменились сине-зелёными витражами. В глубине стёкол что-то мерцало и переливалось, на полированное дерево эскалатора падали бледные отсветы. Из-за них спуск под землю больше напоминал погружение на морское дно. Глубоко-глубоко, где нет практически никакой живности, кроме слепых уродливых рыб.
Рыб в центральном зале не было, была заросшая чёрной травой плитка, прямо поверх которой лежали деревянные мостки. Саша неуверенно оглянулась на Льва.
— Ты проводник, — мягко ответил он на незаданный вопрос. — Тебе и вести.
Присев на корточки, Саша коснулась ближайшей доски; кончики пальцев знакомо кольнуло. Маршрут вёл через станцию, но как только они со Львом шагнули на настил, трава вокруг зашевелилась и потянулась к их ногам.
— Разве обратная сторона не должна нам помогать? — Перепрыгнув через особенно длинный лист, Саша перешла на бег; уже в десяти метрах от края зала трава доставала до середины голени.
— Это ловушка Холмов, а не обратной стороны. — Льву с его босыми пятками приходилось ещё тяжелее, чёрные побеги ежесекундно хватали его, заставляя неловко пританцовывать.
— Ловушка? Ты ничего не говорил про ловушки!
— Саш… не отвлекайся и смотри под ноги. И побыстрее, пожалуйста.
В центре зала мостки разделялись: часть вела дальше, к противоположному концу станции, другая сворачивала к переходу на «Чистые пруды» и обрывалась в трёх шагах от лестницы. Повинуясь инстинкту, Саша свернула, и трава тут же взвилась на добрых полметра. Саша притормозила.
— Держись крепче, — приказал догнавший Лев, крепко обхватывая её за пояс. — И не дёргайся.
После чего грозно рыкнул на волнующееся море травы.
Та присмирела на миг, и выигранной секунды Льву хватило, чтобы в одно движение запрыгнуть сразу на третью ступеньку. Не давая Саше времени ни одуматься, ни отдышаться, он бодро двинулся дальше.
Через пару шагов Саша оглянулась. Беснующаяся трава успела вытянуться на высоту человеческого роста.
— А если бы мы…
— Лучше не проверять.
— Ты сказал, что мы всегда сможем поговорить потом… — Саша сглотнула и испуганно поёжилась. Они добрались до коротких эскалаторов, ведущих в зал «Чистых», и там их могло ожидать что-то похуже живой флоры. — Оно точно будет, это «потом»?
Сойдя с эскалатора, Лев резко остановился, и Саша, конечно же, влетела прямо ему в спину. Впервые с момента их знакомства в том, как он нависал над Сашей, появилась смутная угроза.
— Ты хочешь выйти из игры? — сухо спросил Лев, и блестящие кошачьи глаза полыхнули отражённым светом ламп.
— Нет, просто…
— Тогда не думай о том, чего не случилось.
Слова, сами по себе не резкие, хоть и произнесённые жёстким тоном, Сашу странным образом успокоили. Действительно, отступать она не планировала, а страх только мешал двигаться вперёд. Так что Саша кивнула, обогнула посторонившегося Льва и вышла в центр зала.
Краткое прикосновение к ближайшей мраморной колонне подсказало дальнейший маршрут: назад, вдоль спусков к эскалаторам, и к выходу в город. Только вот посреди станции путь преграждала огромная бетонная стена.
— Она же не настоящая, да? — без особой надежды спросила Саша. — Иллюзия?
Лев вместо ответа хлопнул по бетону. Звонкий шлепок красноречиво пронёсся по станции.
— Нам точно на ту сторону?
— Точно… — Саша, встав рядом со Львом, кончиками пальцев коснулась шершавой преграды. — Тянет наверх. Ты что-нибудь видишь?
Они синхронно запрокинули головы. Подвесная лампа за их спинами освещала лишь нижнюю половину стены, скрывая верхнюю в густых тенях. Лев поочерёдно склонил голову то к одному плечу, то к другому; прищурился. Затем резко распахнул глаза и довольно улыбнулся:
— Вон там, по самому центру. Видишь, тёмное отверстие?
— Не вижу, — вздохнула Саша и полезла за фонариком. В диодном свете проход, о котором говорил Лев, чётко проступил на фоне более светлого бетона. — Думаешь, мы пролезем?
— Пролезем, там до потолка не меньше метра.
Метр до потолка и шесть метров от пола. Саша здорово сомневалась, что она сумеет вскарабкаться по голой стене на такую высоту, да ещё и в темноте. Зато Лев не колебался. Выпустив когти на полную, он вцепился в бетон и поднялся на пару метров, после чего ловко спрыгнул.
— Сойдёт, — довольно констатировал он, отряхивая руки. — Хватайся мне за плечи и постарайся не дёргаться.
Внутренне вздохнув — в этот раз Лев хотя бы предупредил, что именно собирается делать, — Саша послушно забралась ему на спину и для надёжности обхватила ногами за пояс. Ощущая себя то ли трёхлетним ребёнком на закорках у отца, то ли наглым ленивцем, Саша зажмурилась и принялась вполголоса считать. На счёт «четыре» Лев вновь запрыгнул на стену, на «семнадцать» — велел слезать с его шеи и перебираться в проход. Акробатика процесса особым изяществом не отличалась, но вскоре они ползли на животах по широкому, невысокому лазу.
— Метр, говоришь? — чуть испуганно фыркнула Саша, цепляя рюкзаком низкий свод.
— Немного ошибся.
Судя по глухому удару, Льву повезло меньше, и он соприкоснулся с крошащимся бетоном головой.
Несколько секунд они ползли молча. В кромешной темноте виднелись только смутный прямоугольник выхода да узкая полоска потолка сразу перед ним. Бетон скрадывал звуки, и в какой-то момент Саше показалось, что она ползёт одна.
— Лев?
— Да? — тут же послышалось откуда-то слева и спереди. Тихонько вздохнув, Саша принялась вдвое быстрее перебирать руками и ногами.
— Я тебе говорила, что у меня напряжённые отношения с тесным пространством?
— Нет… У тебя клаустрофобия?
— Не совсем. — Разговор немного отвлекал. Саша заставила свой голос не дрожать и пояснила: — Я спокойно переношу закрытые помещения. До тех пор, пока они не давят мне на голову.
— В прямом смысле или с какого-то расстояния?
Шорох стал громче, и через несколько секунд Саша ощутила на предплечье знакомое шершавое тепло. Она инстинктивно посмотрела туда, где должно было находиться лицо Льва, и увидела пару мерцающих глаз.
— Никогда не проверяла. Думаю, сантиметров двадцати-тридцати достаточно, чтобы я перестала…
— Бояться?
— Это не совсем страх. Скорее очень сильное желание выбраться на волю.
— Держись. — Лев легонько сжал Сашино запястье. — Немного осталось.
— Я держусь… просто подумала, что тебе лучше знать такие вещи, прежде чем мы полезем в следующую щель.
Истеричную звонкость в своём голосе Саша ощущала и сама. Рюкзак ежесекундно цеплялся, и, даже прижавшись как можно теснее к полу лаза, она не могла не замечать низкий потолок. Невидимый груз упрямо давил на плечи и загривок, поясницу сводило от напряжения. Саша часто и глубоко дышала, периодически давясь глотками воздуха.
— Спокойней, Саш, — голос Льва раздался у самого уха, и Саша испуганно отшатнулась. Поняв свою ошибку, Лев поспешно ретировался. — Просто ползи. Тут немного осталось. Несколько метров. Пара секунд — и ты на открытом воздухе. Ползи.
Сливающийся в низкий звериный рокот речитатив Льва отвлекла Сашу от её переживаний. Она всё ещё часто и рвано дышала, но, добравшись до края, сумела притормозить и осмотреться. Бетонная стена заканчивалась прямо над неподвижным эскалатором, возвышаясь над ступеньками метра на три с половиной. Саша пропустила Льва вперёд; он ловко выкарабкался из проёма, повис на руках и спрыгнул, приземлившись в двух ступеньках от стены. Вернувшись, Лев задрал голову и оценивающе посмотрел на робко высунувшуюся по плечи Сашу.
— Сбрось первым рюкзак, — посоветовал он. — Будет удобнее.
Удобнее не вышло. Попытка выпутаться из лямок закончилась тем, что Саша плечами и затылком ударилась о низкий потолок. Удар сработал напоминанием о слишком тесном пространстве и заставил притихшую панику вновь выбраться на свет. Оставив рюкзак на месте, Саша полезла вместе с ним.
Конечно, особой ловкостью она похвастаться не могла, да и бетон скользил под вспотевшими ладонями, так что Саша просто более или менее контролируемо свалилась Льву в руки. Он аккуратно, как хрупкую фарфоровую статуэтку, поставил её рядом с собой, развернул лицом и внимательно осмотрел.
Саша, не особо скрываясь, вытерла потные ладони о перепачканные в бетонной крошке джинсы. И обняла Льва, так крепко, как только позволили дрожащие руки.
— Идём? — негромко спросил он.
— Да… сейчас. Секундочку.
Протяжно выдохнув, Саша прочистила абсолютно сухое горло и медленно отстранилась.
Пока они поднимались, Лев держался всего на ступеньку ниже и ни на мгновение не прекращал касаться Саши: то клал ладонь ей на плечо, то кончиками пальцев пробегал по шее и бокам, где их не закрывал рюкзак.
Добравшись до верха эскалатора, Саша немного успокоилась. На её счастье Холмы не приготовили дополнительных ловушек; знакомый изогнутый коридор вывел к подземному вестибюлю «Чистых», а оттуда по лестнице они поднялись в наземный. Саша чуть помедлила, выбирая, каким из выходов воспользоваться, и в итоге свернула к ведущему на Мясницкую.
Абсолютно пустым улицам, одновременно и похожим, и не похожим на московские, Саша уже не удивлялась. Разве что немного цепляло глаз отсутствие ларьков вдоль вестибюля и деревянного коридорчика, последние несколько лет огораживающего ремонт на углу, но на маршрут они не влияли. По диагонали перейдя пустую дорогу, Саша уверенно двинулась вдоль Мясницкой.
Пройдя небольшой скверик перед театром (без традиционных широкоформатных афиш он приобрёл грустный, несколько заброшенный вид) и угловой дом, Саша остановилась перед пёстрым трёхэтажным зданием в китайском стиле — знаменитым Чайным домом. Как и в современной Москве, на обратной стороне всё в нём сверкало после недавнего ремонта: сине-бежево-коричневый фасад с блестящими окнами, крошечная ступенчатая пагода на крыше, золотые змейки и драконы под козырьком. И царил неизбежный терпкий запах чая, перебивающий даже запахи кофе и сладостей из соседних кафе.
Саша внутренне улыбнулась. В самом магазине она была всего пару раз, в глубоком детстве, зато сейчас регулярно проходила мимо него. Ароматный кусочек экзотики посреди старой, сумрачной Москвы всегда приподнимал настроение. То, что игра первым делом привела их сюда, Саша посчитала добрым знамением.
Внутри магазин оказался точно таким, каким Саша его и помнила: длинные прилавки тёмного дерева, высокие стеллажи, жестяные и стеклянные банки с чаем и кофе, самые крупные из которых напоминали круглые аквариумы. Внутреннее убранство ни в чём не уступало фасаду, да и не потревоженная непогодой позолота здесь сияла заметно ярче. Потолочные лампы, правда, горели вполсилы, так что в сумраке терялась большая часть изящной росписи.
Зато зал магазина полнился шорохами. Тихие, почти на грани слышимости, они доносились со всех сторон одновременно; не сразу Саша поняла, что источник звука — банки на стеллажах. Присмотревшись, она заметила, что внутри стеклянных сосудов гуляют крошечные смерчи, перемешивающие невесомое содержимое. Жестяные банки с кофе отвечали им мягким перестуком, словно бы неведомые руки непрестанно перебирали зёрна.
— Саш.
Негромкий оклик Льва заставил Сашу вздрогнуть и смущённо покраснеть. Она вспомнила, что пришла в магазин вовсе не рассматривать диковины, а искать метки Холмов. Стоило Саше подумать об игре, как отозвался на время утихший дар. Он потянул в правое крыло магазина, за короткий перпендикулярный прилавок, но, стоило Саше приблизиться, как по залу пронёсся чей-то протяжный выдох и шипящий голос сердито спросил:
— Кто с-с-сдес-с-сь?
Саша замерла. Из-за неприметной дверцы в задней стене выплыла огромная рогатая голова на чешуйчатой шее. За ними последовали когтистые лапы, бесконечное, свитое тугими кольцами змеиное тело, ещё одна пара лап — чуть более массивных — и, наконец, совсем уж невозможной длины хвост. Существо заняло всё свободное пространство, от одного прилавка до другого, и единственной преградой между Сашей и чудовищем остался невозмутимо отряхивающий плащ Лев.
— Всего лишь мы, — рассеяно ответил он, так и не отвлёкшись от своего занятия.
— Дракон! — тихо ойкнула Саша за его спиной.
Дракон был самый что ни на есть настоящий, китайский. Ясно-синего, лазурного даже цвета, с золотой окантовкой на каждой чешуйке, пушистой седой гривой и длинными усами. Судя по хищно оскаленной пасти, гостям он не обрадовался. Даром, что Лев на сверкающие полуметровые клыки внимания обращал меньше, чем на безуспешно оттираемое пятно.
— Кто-с-с «мы»?
— Ты опять не проснулся, Господин Лун? — Судя по тону вопроса, Лев улыбался. — Всё же на свете проспишь.
— Вис-с-сантиец?!
— Оный самый.
Голова дракона резко опустилась, так что его по-птичьи круглые глаза оказались напротив глаз Льва. Несколько секунд оба духа рассматривали друг друга, затем Господин Лун бросился вперёд, словно бы намереваясь сбить противника с ног.
Саша отшатнулась, но успела заметить, что Лев и не думал уворачиваться от удара. Наоборот, он широко расставил руки, ухватил дракона поперёк груди и крепко сжал, ещё и ещё раз. На боевой приём его движения не походили, скорее уж на крепкие объятья.
— Вис-с-сантиец! Как-с-с ты с-с-сдес-с-сь?
— Игра, — похлопав по ближайшему изгибу чешуйчатого тела, Лев начал осторожно выпутываться из обвивших его драконьих колец. — Сегодня солнцестояние.
— Уже-с-с? Рас-с-све оно не черес-с-с неделю?
— Сегодня, Господин Лун, сегодня. А прошлой ночью в твой дом наведался первопроходец и оставил здесь седьмую метку. Похоже, ты всё-таки проспал.
Дракон сник и как-то даже уменьшился в размерах. Решив, что особой опасности хозяин Чайного дома не представляет, Саша подошла ближе к прилавку. Лев тут же жизнерадостно занялся представлениями:
— Саша, это Господин Лун — хранитель и дух Мясницкой. Господин Лун, это Саша — мой проводник.
— Здравствуйте, — нерешительно поздоровалась Саша.
— С-с-сдравс-с-ствуй. — Господин Лун поднял голову и размашисто кивнул, затем вновь повернулся ко Льву: — С-с-седьма метка, говориш-ш-ш?
— Седьмая.
— И вы её наш-ш-шли?
— Искали, пока ты не спугнул Сашу.
— Прош-ш-шу прощ-щ-щения. — Дракон вновь понурился, длинным раздвоенным языком подцепил правый ус и принялся его жевать. — Я больш-ш-ше вам не помеш-ш-шаю.
— Всё в порядке.
Внезапное знакомство малость выбило Сашу из колеи. Ощупывая стеклянные банки в поисках дальнейших подсказок, она нет-нет да и поглядывала через плечо на оживлённо беседующих Льва и Господина Луна. Дракон всё ещё выглядел расстроенным: теперь он жевал оба уса и когтями выдирал волоски из кудрявых бровей. Речь его сливалась в протяжное шипение, но по ответам Льва становилось понятно: Господин Лун сердит на себя за то, что пустил в дом первопроходца с Холмов и даже не заметил его.
Знакомым чувством уверенности отозвалась шестая обласканная Сашей банка. Саша наклонила её, потрясла и без того кружащий серо-зелёным вихрем чай, заглянула внутрь и не нашла там ничего интересного. Зато заметила странную неровность полки и идущий от неё запах гари.
— Лев!
— Да? — Он тут же оказался рядом, незатейливо перепрыгнув через прилавок. За его плечом чуть смущённо маячила голова Господина Луна.
— Кажется, метка здесь, под банкой.
Лев кивнул и одной рукой перетащил огромный аквариум на прилавок. Господин Лун тут же заботливо отодвинул чай от края и отстранился сам, чтобы не загораживать скудный свет потолочных ламп.
— Это она?
Саша разочарованно уставилась на выжженный рисунок. Подсознательно она ожидала чего-то более хитрого, сложного: богатого узора или древних рун, непременно светящихся в темноте. На деле метка Холмов оказалась полудюжиной угловатых линий, расплывчатых и неаккуратных — словно чьё-то хулиганское граффити на бетонном заборе.
— Она. — Лев, в отличие от Саши, разочарованным не выглядел. Он выглядел хищником, заполучившим первую добычу на большой охоте.
— И что мне теперь с ней делать?
— Пока ничего особенного. Срисуй или сфотографируй. Впрочем, я запомню.
— Но что она означает? — Разочарование Саши лишь усилилось. Она достала мобильный и наскоро сделала пару фотографий. — Это рисунок? Буквы? Карта?
— Не знаю, Саш. Я не специалист в настолько древней магии Холмов. Нам надо найти все семь меток, а дальше твой дар подскажет, что с ними делать.
— Надеюсь….
Саша фыркнула и убрала телефон обратно в карман.
Чайный дом они покинули довольно быстро: даже с Господином Луном Саша прощалась на бегу. Дракон проводил их до дверей, высунулся на улицу по самые передние лапы и уже в спины прокричал пожелания хорошего пути. Впрочем, к моменту, когда Саша обернулась помахать ему, Господин Лун успел скрыться за дверью.
— Ты мог предупредить меня о драконе.
Маршрут вёл дальше по тихой безлюдной Мясницкой. В отсутствии машин Лев шагал прямо по центру проезжей части, а когда Саша по привычке двинулась в сторону тротуара, то фыркнул на неё и велел идти рядом.
— Я знал, что Господин Лун будет спать. В последние годы он редко просыпается: духи болеют из-за вмешательства людей в свою жизнь. — Заметив недоуменный взгляд Саши, Лев пояснил: — Реставрация. Чайный дом привели в порядок, и со временем ремонт пойдёт на пользу Господину Луну. Но мастера по досточке перебрали его жилище… только самые старые духи переносят такие изменения совсем безболезненно.
— А сколько ему лет?
— Около сотни.
— А тебе?
Лев вскинул руку в предупреждающем жесте, и Саша замерла, не закончив шаг. Тонкий писк она услышала одновременно с едва заметным шепотком дара: что-то потянуло назад, в безопасность Чайного дома. Лев ссутулился, повёл головой из стороны в сторону, принюхался. Вздыбленные лопатки готовыми к полёту крыльями натянули плащ.
— Назад, — тихо прошипел Лев и без особых церемоний задвинул Сашу себе за спину. — Не высовывайся.
Она и не собиралась. Из переулка, расположенного двадцатью метрами дальше, высыпала стая мелких, странных существ. С трёхлетнего ребёнка ростом каждое, серокожих и с серой же шерстью, клочками разбросанной по всему телу. Существа визжали: протяжно, на одной ноте — и на первый взгляд носились бессмысленными кругами, то слегка приближаясь, то тут же отдаляясь.
Рассмотрев сереньких существ, Лев вполголоса ругнулся и отступил на несколько шагов. Его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего.
— Гарцуки. Духи ветра. В одиночку они в драку не лезут, слишком трусливы, но в таких количествах опасны. Особенно на игре.
— Мы не можем сойти с маршрута. — Саша не столько спрашивала, сколько констатировала факт. Где-то внутри, где дар разделял правильное и неправильное, она знала, что обязана идти за первопроходцем след в след.
— Не можем. Я попытаюсь ненадолго их разогнать, так что держись поближе.
— Хорошо.
Лев медленно двинулся в сторону безмятежно снующих человечков. Когда расстояния осталось около дюжины метров, гарцуки вскинулись, заверещали ещё пронзительнее и бросились навстречу. Лев ухватил первого, оторвавшегося от основной стаи, вздёрнул его в воздух и резко швырнул назад и чуть вбок: так, что серое тельце с хрустом впечаталось в стену дома. За это время успели побежать ещё трое. Они вцепились Льву в штанины, попытались забраться на плечи. Он встряхнулся как огромная, сердитая собака, и нечисть мигом посыпалась на асфальт.
Гарцуки оказались сообразительными ребятами. Оценив судьбу самых шустрых, они не полезли на рожон, а принялись кружить вокруг Льва и Саши, не подходя ближе, чем на полтора метра. Поднятый нечистью птичий гвалт глушил не хуже пожарной сирены; каждое движение Льва гарцуки отмечали особо мерзкими взвизгами. Он рычал в ответ. Саша с трудом слышала его рык, скорее читая его по оголённым клыкам и напряжённому горлу.
Стоило Льву сделать первый шаг в прежнем направлении, как в лицо ударил ураганный ветер. Саша инстинктивно пригнулась и замерла. Она нутром чуяла, что, стоит ей пошевелиться, она кубарем покатится назад.
Больший вес Льва крепче держал его на земле. Он прикрыл Сашу, живым «волнорезом» защитив её от ветра, и тут же сразу несколько гарцуков вцепились ему в плащ. Одновременно ещё парочка накинулась на Сашу, и под их тяжестью она не удержалась на ногах. Длинные тонкие пальцы ухватили её за волосы, но спустя мгновение под оглушительный визг разжались. Лев, сам обвешенный нечистью, как новогодняя ёлка игрушками, содрал и второго человечка. Добавочный вес оказался последней каплей: чуть усилившийся ветер швырнул Льва на асфальт.
И следом над их головами пронёсся грозный рокот.
Ветер исчез, словно бы кто-то щёлкнул выключатель.
Над улицей, изгибаясь бесконечной волной, замер Господин Лун: во всём своём тридцатиметровом, сине-золотом великолепии. Дракон яростно трубил в небо, чешуя его топорщилась, хвост так и норовил снести с ближайшей крыши антенну. Гарцуки замерли перед Господином Луном подобно бандерлогам перед Каа.
— Саш, бегом!
Окрик Льва раздался над самым ухом, и всё равно прозвучал не громче застенного разговора. А вот крепкую руку, одним рывком поднявшую Сашу с земли, не заметить оказалось труднее. Несмотря на присутствие Господина Луна, которое не давало гарцукам управлять ветром, они продолжали цепляться за одежду и лезть под ноги. Лев не церемонился, попадавшиеся ему на пути человечки не только разлетались по сторонам, но и получали крепкие пинки и удары когтями. Часть стаи под его натиском осталась неподвижно валяться под стенами.
Несмотря на свой крошечный рост, гарцуки отличались раздражающей шустростью. Саша бежала со всех ног, первая — показывая дорогу, — Лев сразу за ней; нечисть же легко держалась с ними наравне. Через пару минут сумасшедшей погони они все скопом вылетели к спуску на «Лубянку». Саша, задыхаясь, хоть и не останавливаясь, почти скатилась по лестнице. Лев с гарцуками последовали с тем же отсутствием изящества. Не отрывая руку от холодной каменной стены, Саша круто повернула один раз, другой, пролетела через вестибюль и ряд дремлющих турникетов и только у эскалатора рискнула обернуться.
Лев, сдёрнув с загривка последнего человечка, швырнул его в кабинку смотрителя и, как обычный московский безбилетник, перепрыгнул через жадно щёлкнувшие челюсти турникета. Пережившие погоню гарцуки — их осталось меньше десятка — остались по ту сторону глухо хлопавших стеклянных дверей. Нечисть визжала и подпрыгивала, строила зверские рожи, но зайти в вестибюль не пыталась.
— Почему… они… — решив, что ей не хватит дыхания закончить вопрос, Саша махнула рукой в сторону беснующейся толпы.
— Правила игры, я тебе рассказывал. — Лев не то что не задыхался; по нему вообще нельзя было понять, что он только что пробежал без малого половину Мясницкой. — В метро сегодня могут спускаться только игроки: ты, я, первопроходец.
— В городе… ограничений… нет?
Лев аккуратно подтолкнул Сашу к ползущему вниз эскалатору и шагнул следом.
— Нет. Так что не расслабляйся.
После такой погони Саше и в голову бы не пришло расслабляться. Не особо скрываясь, она вытянула из кармана мобильный и посмотрела на экран. Половина второго: ещё шесть меток и четыре с половиной часа до окончания игры. Самая короткая ночь в году обещала стать самой длинной.
Наученная опытом предыдущих станций, от «Лубянки» Саша ожидала абсолютно чего угодно. Поэтому массивные книжные шкафы, перегородившие выходы к поездам, её не сильно удивили: всё лучше, чем ещё раз карабкаться по тесному лазу. К тому же путь вёл по центру станции, на переход. Гранитный пол не уходил из-под ног, освещение оставалось ровным и ярким, так что шкафы лишь создавали непривычный интерьер.
Саша остановилась в центре зала чтобы проверить свою догадку о переходе, когда в спину ударил первый мощный порыв ветра. Не дожидаясь следующего, Лев оттащил Сашу к ближайшей колонне, мягко прижал к прохладному мрамору и прикрыл своим телом. Ветер быстро усиливался, но до поднятой гарцуками бури ему было далеко; и всё же Саша обеими руками испуганно вцепилась в бока Льва.
Утих ветер так же неожиданно, как и начался. Продолжая когтями держаться за мраморную плитку, Лев слегка отстранился и огляделся. По его резкому выдоху Саша поняла, что ничем хорошим буйство стихии не закончилось.
Весь зал, от края до края, покрывал ровный слой рекламных плакатов — тех самых, что в Верхнем городе висели вдоль эскалаторов. Ветер разложил их лицом к потолку, так что взгляд Саши тут же зацепился за цветастый слоган, рекламирующий распродажу в ювелирном магазине. За глазами привычно забегали редакторские «муравьи»; затем организм опомнился, сообразил, что теперь умеет пользоваться своим талантом по-другому… и Сашу неумолимо потянуло к злополучному плакату.
Лев перехватил её, когда Саша полезла в рюкзак за карандашом и блокнотом.
— Саш? Ты чего?
Она дёрнула плечом, пытаясь стряхнуть удерживающую её руку.
— Саша? Мне это не нравится.
— Мне тоже. Слишком кривая фраза.
— Ла-а-адно… потом скажешь, если я свернул не туда.
Саша не то, что возмутиться — понять не успела, что Лев имеет в виду, а её уже аккуратно и решительно подняли в воздух и усадили на широкое плечо. Испуганно вскрикнув, Саша вцепилась в оказавшуюся под ладонью шею, но ухватила только горсть лохматой гривы. Лев с безграничным терпением выпутал её пальцы, крепко сжал их свободной рукой и двинулся к заваленному бумагой эскалатору в центре зала.
Сминаемые плакаты грустно шуршали под его ногами.
— Поставь меня на землю. — Чем ниже спускался Лев, тем сильнее невыполненная редакторская работа тянула Сашу обратно на станцию.
— Даже не подумаю.
— Поставь. Меня. На землю!
— Саш…
Лев резко поднял и опустил плечо, одновременно придержав Сашу за колени, и она испуганно замолчала. Где-то глубоко внутри Саша знала, что Лев не причинит ей вреда, но боязнь носом вперёд полететь с двухметрового насеста имела мало общего с рациональным мышлением.
Удовлетворённый Сашиной реакцией, Лев прибавил шагу. Он почти сбежал по второму эскалатору, ведущему на «Кузнецкий мост», и так же бодро добрался до центра платформы. После чего ссадил Сашу на пол, оставив одну руку тяжело лежать у неё на плече.
— Куда теперь?
— Я возвращаюсь назад.
Лев протяжно, страдальчески выдохнул, словно имел дело с непослушным ребёнком.
— Саш, куда нам идти дальше? И если ты скажешь «Назад», то клянусь всем святым….
Возмущение у него получилось не слишком убедительным, да и вдали от последней ловушки Холмов инстинкты проводника взяли верх над редакторскими привычками. Присев на корточки, Саша скользнула пальцами по красному граниту пола.
— Налево, — решительно произнесла она, поднимаясь. — На посадку.
Одновременно с её словами послышался шум приближающегося поезда, неожиданно громкий в гулкой пустоте станции. Поезд как поезд, не самый старый и не самый новый, с тем лишь отличием, что вместо привычного серого или синего он был травянисто-зелёным. И краска на нём блестела так ярко, как будто не успела высохнуть.
Лев уже рутинным образом подтолкнул Сашу к распахнувшимся напротив них дверям. Внутри вагона оказалось не просто безлюдно, а абсолютно пусто: ни скамеек, ни поручней, ни единой рекламы на стенах. Не хватало стекла в части окон, из не закрытых плафонами ламп торчали голые провода. Когда быстро набравший скорость поезд нырнул в туннель и вагон погрузился в темноту, Саша тут же нашла ладонью стоявшего рядом Льва.
— Всё в порядке, — привычно успокоил он и приобнял Сашу за талию. — Иди сюда.
Первая за игру поездка оказалась короткой, всего в один перегон. На «Китай-городе» поезд остановился, с громким треском распахнул двери и выключил двигатель. Маршруту его остановка соответствовала, так что Саша послушно выбралась на перрон.
Неподвижный, будто бы мёртвый поезд остался стоять за её спиной, тускло отсвечивая свежей краской и слепыми окнами.
Ещё один поезд ждал напротив. Вернее, не целый поезд, а единственный головной вагон, к тому же очень старый. Ни облупившаяся краска, ни прилипшие к ней рекламные листовки не могли скрыть угловатых линий корпуса. Если у предыдущего поезда стёкла отсутствовали, то здесь они были разбиты; осколки зубьями торчали из оконных рам. Двери заклинило насмерть; взамен кто-то повырывал с обеих сторон по куску ржавого железа в человеческий рост каждый. Немилосердно били по глазам висящие прямо на проводах лампы накаливания.
Саша сглотнула и подняла голову. Вместо табло, указывающего, что второй путь ведёт на пересадку, над их головами висел обгоревший деревянный щит без единой надписи.
Как и в прошлый раз, вагон двинулся, стоило Саше со Львом зайти внутрь. Дар подсказывал, что нынешняя поездка получится длиннее предыдущей, так что Саша нашла лавку, из обивки которой не слишком сильно торчали пружины, села сама и кивком предложила устроиться Льву. Он отказался и опустился на корточки напротив Саши, положив ладони ей на колени.
— Ты как? — спросил Лев, перекрикивая залетающий сквозь разбитые окна ветер.
— Нормально!
Саша действительно чувствовала себя лучше. Дар не выкидывал фокусов с внезапным желанием поработать по редакторской специальности, полностью восстановилось дыхание после сумасшедшего забега по Мясницкой, и лишь слегка дёргали оставленные гарцуками царапины.
Лев недоверчиво мотнул головой. Приподнимая когтями разодранную ткань джинсов, он придирчиво осмотрел каждую ранку. Одна царапина ему не понравилась особо сильно, и он полез в поставленный Сашей на пол рюкзак. Из рюкзака Лев вытащил аптечку, из аптечки — вату, перекись и широкий пластырь. Вручив их Саше, Лев бесцеремонно задрал ей штанину.
В этот раз Саша увидела рану своими глазами. Через голень, начинаясь чуть выше лодыжки и заканчиваясь на ладонь ниже колена, тянулась длинная припухшая царапина. Она всё ещё кровоточила: только теперь Саша заметила, что внутренняя часть штанины перепачкана кровью, да и на внешней уже проступило несколько бурых пятен. А вот боль почти не ощущалась; локоть, который Саша ушибла при падении, беспокоил её куда сильнее.
Пока Лев возился с её царапиной, Саша внимательно осмотрела его самого; по крайней мере ту его часть, что не скрывалась под плащом. Мелких, подживающих чуть ли не на глазах ссадин и порезов хватало с избытком: на лице, на предплечьях, на узкой полосе виднеющегося между воротником и волосами загривка. Ровно там же нашёлся и неглубокий укус. Саша, все ещё мало понимавшая в физиологии духов Обратного, потянулась за перекисью. Не хватало ещё, что бы Лев подцепил от гарцуков какое-нибудь мифическое бешенство.
На Сашину помощь Лев отреагировал с неожиданной покорностью. Закончив сам, он всё равно остался сидеть на корточках и даже придержал гриву, упорно лезшую под руки и липнувшую к влажной коже.
Промыв укус, Саша аккуратно загнула воротник плаща, чтобы жёсткий шов не впивался в чувствительную ранку.
— Спасибо. — Лев забрал у Саши использованную вату, скомкал её и зашвырнул в конец вагона вместе с прочим мусором. — Это лишнее, но всё равно спасибо.
— Не за что. — Саша смущённо улыбнулась в ответ.
Говорить в шумном вагоне было трудно. Они немного помолчали, глядя друг на друга, затем Лев поднялся с корточек и уселся рядом с Сашей. Через пару минут поезд остановился: посреди туннеля, в перегоне между «Октябрьской» и «Шаболовской». Отсюда маршрут вёл в другой город, и Саша с тихим вздохом повернулась ко Льву.
— Здесь первопроходец ушёл в Холмы.
— Ясно, — кивнул он и взял Сашу за руку.
В Холмах их ржавый вагон мало изменился, разве что на скамейках и в углах теперь рос густой светящийся мох. Он выглядел достаточно безобидным, и Саша не стала заострять на нём внимание.
Они сошли на «Ленинском проспекте». Вернее, спрыгнули: поезд не только не остановился на станции, а и вовсе едва притормозил, приблизившись к перрону. Приземление вышло более или менее удачным, но Лев зло рыкнул, лишь в последний момент удержав Сашу от столкновения с одной из колонн.
И тут же что-то мелкое и тяжёлое ударило Саше в спину. Болезненно, хотя и недостаточно сильно, чтобы сбить с ног. За первым ударом последовало ещё несколько: по спине, плечам, ногам. Саша пригнулась и рванула к лестнице неиспользуемого перехода в центре зала. Более шустрый Лев через несколько метров вырвался вперёд, и Саша успела заметить, как неведомый град с размаху прибивает к телу прежде свободно развевающийся плащ.
Добравшись до лестницы, они перепрыгнули через чёрно-жёлтую запрещающую ленту, поднялись на несколько ступенек и уткнулись в стену. Маршрут вёл к дальнему выходу в город, зато в огороженном тупике можно было спрятаться от «обстрела».
— Дурдом какой-то, — ворчливо пробормотала Саша, плюхаясь на пыльную ступеньку. — Что дальше? Рвы с крокодилами, хищные цветы в канализации, ловушки с шипами? «Супер Марио» и «Принц Персии» в одном флаконе?
Лев в ответ насмешливо фыркнул. Хитро скрутившись — подобная гибкость скорее пристала человеку вдвое меньших габаритов — он перебирал складки плаща у себя на спине. Поиски завершились успешно; через минуту Лев выпрямился и протянул Саше свою находку.
Она с интересом уставилась на небольшой — не длиннее её мизинца — камушек с острыми краями. А затем поняла, что никакой это не камень, а осколок плитки, облицовывающей стены станции. Запущенный с достаточной скоростью, такой осколок мог натворить немало бед.
Судя по помрачневшему лицу Льва, он подумал о том же.
— И ты предлагаешь нам просто пробежаться до выхода?..
— Тут меньше сотни метров, — «успокоил» Лев. — Даже ты пробежишь их за пятнадцать секунд.
— И схлопочу по загривку в первые же две.
— Саш…
— Знаю, знаю. — Тяжело поднявшись, она поправила рюкзак и одёрнула задравшуюся над пластырем штанину. — Идём.
— Держись между мной и колоннадой. Осколки летят с верхней части стен, так что можешь пригнуться — но не сильно, не в ущерб скорости. — Договорив, Лев выпутался из плаща и протянул его Саше: — Накинь и прикрой голову.
— Я об него споткнусь быстрее.
Лев попытался настоять, на что Саша упёрлась рогом: ей совесть не позволяла отнимать дополнительную защиту у человека, собравшегося прикрывать её собственным телом. В итоге Лев надел плащ обратно, хотя и с показным недовольством в каждом движении.
Град осколков, поутихший пока Саша и Лев прятались в тупике, возобновился, как только они подошли к ленте ограждения. Лев выбрался первым и тут же замер на долю секунды, давая Саше время проскользнуть между ним и стеной перехода. Осколки застучали ещё яростнее, один из них, пролетев над плечом Льва, дёрнул Сашу за волосы.
Бежать было неудобно. Льву приходилось подстраиваться под Сашин шаг, заметно короче собственного, и одновременно не прижимать её к колоннам. Саша же, не до конца доверяя своему дару, пыталась сохранять физический контакт со станцией — и регулярно получала рикошетом по вытянутой руке. Обстрел при этом не утихал ни на мгновение.
Когда они добежали до короткого эскалатора, ведущего наверх, Лев даже не остановился. Он взлетел в вестибюль, таща Сашу за руку, и притормозил лишь у выходных турникетов.
Саша упёрлась, потянула на себя когтистую руку. Лев недовольно оглянулся через плечо:
— Что такое?
— Повернись.
— Что?
— Повернись, — чуть раздражённо повторила она. — Я хочу осмотреть тебя.
Лев посмотрел на Сашу так, словно она посреди зимы предложила ему искупаться в Москве-реке. Саша, поняв, что разговорами ничего не добьётся, сама обошла вокруг Льва и принялась изучать рваные дыры в его плаще.
— Мы теряем время, — заворчал Лев минуту спустя. — Уже без четверти два, а у нас все ещё одна метка.
Саша промолчала, только приподнялась на цыпочках и заглянула за помявшийся воротник. Рядом с укусом теперь красовались две параллельные царапины, сантиметра по три каждая. Кожа между ними покраснела и припухла, но сами ранки выглядели неопасно.
— Жить будешь. — Мягко похлопав Льва по плечу, Саша двинулась к турникетам.
— А я тебе о чём говорил?.. На мне же всё заживает как на собаке.
— Что не повод не присмотреть за тобой.
В ответ Лев удивлённо моргнул и промолчал.
Первым, что Саша увидела, выбравшись на улицу, был огромный холм из земли и железа на месте развязки Ленинского проспекта с Третьим транспортным кольцом. В южном склоне холма тускло мерцал высокий проём рукотворной пещеры. Из него доносились какие-то невнятные звуки, похожие на рокот тяжёлой техники, и туда-сюда сновали чуть более яркие огоньки — совсем как в расположенном в Верхнем городе туннеле.
Снаружи холм оставался тёмен и тих. Массивные балки угрожающе торчали из него прямо в небо, на части из них росли одинокие деревца. Ясная лунная ночь компенсировала отсутствие искусственного освещения, придавая силуэтам и теням необычайную чёткость. Город выглядел заброшенным. Заброшенным и отданным на откуп Матушке-природе с её вездесущими лесами, пробивающейся сквозь асфальт травой и ломающими стены деревьями.
— Мне здесь не нравится, — растеряно произнесла Саша и вздрогнула от того, как одновременно глухо и громко прозвучал её голос.
— Мне тоже, — отозвался Лев. — Давай поторопимся.
Конечно же, маршрут вёл прямо по уродливому холму — и хорошо, что не через туннель, от которого по Сашиной спине толпами бегали мурашки. Других светлых сторон в путешествии не было. Нет, на них не нападали стаи нечисти, и ловушки не прятались за каждым кустом — выматывала сама дорога через нагромождение ржавого железа, местами прячущегося под тонким слоем дёрна. Лунный свет под кронами облюбовавших холм деревьев больше мешал, чем помогал: кидал под ноги чернильные тени, скрывающие опасность. Пару раз только звериное чутьё Льва спасало Сашу от полёта с вовремя не замеченного обрыва. В другие моменты уберегал дар проводника. Но ни то, ни другое не избавляло от необходимости цепляться, карабкаться, искать дорогу и надеяться, что земля под ногами окажется землёй, а не пустотой.
Фонарик, который Саша взяла с собой, в Холмах отказывался даже включаться.
Собрав по пути целую коллекцию новых царапин (Саша боялась представить, что именно она на следующий день увидит в зеркале), они добрались до вершины холма. Дальний склон, на их счастье, оказался более пологим и не таким замусоренным. Выход из сквозной пещеры тут светился противотуманной фарой, освещая дремучий лес у основания холма; в Верхнем городе ему соответствовал Нескучный сад.
— Всё страньше и страньше, — пробормотала Саша себе под нос, делая первый шаг вниз по склону.
Они не встретили ни единой живой души (если подобные термины вообще описывали нечисть с Холмов), ни единого намёка на чужое присутствие. Одна только искусственная пещера напоминала, что вековой лес не рос тут изначально, и что некие разумные существа всё-таки приложили руку к созданию жутковатого пейзажа.
Чем дальше в глубь Нескучного сада пробирались Саша и Лев, тем тише становилось вокруг. Первым исчез вой гуляющего в вышине ветра, затем скрежет прогибающегося от тяжести железа, последним — глухое потрескивание деревьев. Остался лишь шорох собственных шагов — мягкий, неуверенный, почти теряющийся в густой тишине — да шумное дыхание. Саша не слышала даже Льва, хотя его локоть регулярно задевал её плечо.
Людям здесь явно было не место. Холмы изрядно постарались, проведя маршрут через Нескучный: ещё ни одна ловушка так не напугала Сашу, как абсолютная пустота недружелюбного леса.
— Как думаешь, сколько времени прошло? — спросила Саша, когда рука Льва в очередной раз коснулась её руки.
— Мало. Минут семь.
— Всего лишь?
Ответа не последовало, но скользнувшее по рукаву тепло подсказало, что Лев пожал плечами.
Ещё через несколько десятков метров (или полкилометра — в темноте расстояния терялись так же, как и время) маршрут резко повернул. Судя по быстро набирающему влагу воздуху, теперь они шли к реке. Лес здесь становился гуще, требовательнее. Колючий подлесок цеплялся за одежду и волосы, норовил прикоснуться к царапинам, оставленным первым часом игры; сухая трава лезла под штанины и в кроссовки. Земля размякла и проседала под ногами; хотя тишина всё так же скрадывала звуки, Саше начало казаться, что они идут по болоту.
Появление крошечной, залитой лунным светом полянки оказалось полной неожиданностью. Саша остановилась на опушке, не зная, как реагировать на столь резкую смену пейзажа. Ещё несколько шагов тому назад они со Львом с трудом пробирались сквозь цепкую поросль и молодые деревца, а теперь перед ними расстилался кусок свободного пространства, по центру которого высилось нечто, напоминающее старую водонапорную башню. Невысокое, метров десяти, цилиндрическое строение в лесу смотрелось так же неуместно, как сами корабельные сосны в двух шагах от Третьего транспортного кольца.
— Ну и что это? — спросила Саша, делая первый шаг на серебристую от лунного света поляну.
— Не знаю, — отозвался Лев, — не моя часть города. Но Нескучный так давно принадлежит Холмам, что они сами здесь всё позабыли. Нам внутрь?
— Внутрь.
Лев кивнул и, обогнав Сашу, первым подошёл к башне.
Она не оставляла пространства для воображения: чуть проржавевшие листы железа, клёпками сцепленные друг с другом, тянулись от земли до крыши. Ни окон, ни традиционной служебной лестницы. Расширение под водяной бак на пару метров выступало за нижний диаметр, придавая всей конструкции очертания гриба.
Двери, как таковой, в стене не было. В метре от земли нашлось отверстие сантиметров сорока в ширину и тридцати в высоту, походившее на неиспользуемый воздуховод; некогда прикрывавшая его решётка болталась на одном винте.
Саша бы пролезла через подобную форточку, а вот на габариты Льва она явно не рассчитывалась. Попытки её расширить ни к чему хорошему не привели: металл намертво приржавел к каркасу, и отдиралось такое разве что ломом. Едва не оставив в обшивке пару когтей, Лев признал своё поражение и виновато повернулся к Саше:
— Прости. Мне не хватит времени проломать здесь новый вход.
— А обойти через обратную сторону? Ты говорил, что там проще со стенами.
Лев решительно мотнул головой:
— Нельзя. Первопроходец шёл через Холмы, значит, и мы должны оставаться тут же.
— Понятно, — разочарованно выдохнула Саша и скинула рюкзак. Бесполезный фонарик она всё равно положила в карман.
— Я знаю, Саш. Мне тоже не нравится отпускать тебя одну, но нам нужна метка.
— Да я и не спорю. Просто кто-то обещал мне, что больше никаких узких лазов.
Так себе шутка, хотя Лев и улыбнулся — едва-едва, только чтобы подбодрить трусящую Сашу. Если ловушка на «Чистых»: обыкновенный прямой ход, ровный и широкий — напугала её до полупаники, то чёрный провал крошечной форточки… Не давая себе времени на лишние размышления, Саша сунула одну дрожащую руку в лаз. Он оказался коротким, всего в пару ладоней длиной, а дальше начиналась абсолютная пустота.
Лев подсадил Сашу и придержал до тех пор, пока она не нащупала носком кроссовки твёрдый пол. Напоследок хватанув влажный лесной воздух, как будто бы прыгая с обрыва в море, Саша полностью скрылась внутри башни.
Часть первая: (1/2), (2/2)
Часть вторая: (1/5), (2/5), (3/5), (4/5), (5/5).
Эпилог: (1/1)
Ссылки на скачивание полного текста:
Формат .doc, Формат .pdf, Формат .txt
Москва-Обратная
Часть вторая
Маршрут
22 июня 2013 года
Часть вторая
Маршрут
22 июня 2013 года
Читать (1/5)
(~15 стр./45 т.з.)
(~15 стр./45 т.з.)
— Ненавижу ждать.
В очередной раз качнув пустую кофейную чашку, Саша протяжно выдохнула и исподлобья посмотрела на Льва. Несмотря на миновавшую полночь, в небольшом круглосуточном кафе, расположенном неподалёку от «Тургеневской», толпился народ. Посетители на них со Львом не обращали никакого внимания; даром, что Саша разве что не подпрыгивала от напряжения. Лев же спокойно разглядывал календарик с картой метро на обороте. Часть станций на нём была густо вымарана, напротив других стояли мелкие неразборчивые пометки.
— Сколько времени? — устало спросила Саша, так и не получив ответ на своё первое замечание.
— Половина первого. Через двадцать пять минут выдвигаемся: станция закрывается ровно в час.
Саша с трудом подавила желание огрызнуться: коренная москвичка, она, несомненно, знала, когда закрывается метро. Взамен она ещё раз толкнула свою многострадальную чашку и уставилась на календарик Льва.
— Что это?
Вопреки обыкновению, он не стал юлить и отговариваться вечными «потом», а послушно положил схему на центр стола.
— Список станций, на которых первопроходец точно не выходил в город. Хотя бы в один из городов. Негусто, конечно, но районы игры понятны.
Саша склонилась над крошечной схемой, жадно её разглядывая. Лев вычеркнул весь север и запад, центр же и значительная часть юга оставались девственно-чистыми.
— А не проще выяснить, где он всё-таки появлялся?
— Мы не знаем точно личность первопроходца. Здесь, — Лев кончиком когтя стукнул по схеме, — за последние два дня не видели вообще никакую нечисть.
— Похоже, она нынче предпочитает центр.
— Что нам на руку. Тут территории всех трёх городов крепко перемешаны: мы можем рассчитывать на помощь Обратного города.
— И на повышенное внимание Холмов.
— Тоже верно.
Они немного помолчали. Саша, чтобы лишний раз не дёргать Льва, достала свой телефон и взглянула на экран. Без четверти час.
— Ты обещал рассказать мне о моей матери.
— Сейчас? — Лев посмотрел на Сашу с неподдельным изумлением — первой его яркой эмоцией с того момента, как они зашли в кафе.
— Можно и потом. Просто ты…
— Я помню. Не волнуйся, Саш: чем бы ни закончилась игра, у нас всегда будет возможность поговорить. Я никуда не денусь, обещаю.
— Спасибо.
Лев улыбнулся — не слишком весело, но вполне искренне — и сжал пальцы Саши, теперь нервно теребящие салфетку.
— Я пойду расплачусь — и можем выдвигаться.
Саша облегчённо выдохнула: наконец-то хоть какое-то движение.
От кассы Лев вернулся с парой пол-литровых бутылок минералки и горстью леденцов. Воду он убрал в Сашин рюкзак, конфеты ссыпал в карман неизменного плаща. Саша жалостливо попросила одну, получила две и тут же закинула их в рот. Покачав головой, Лев галантно придержал ей дверь.
Выходя, Саша заметила, что свои многострадальные ботинки — этим вечером наконец-то использованные по назначению — Лев оставил где-то в кафе.
Спуск в метро виднелся от самого порога: тускло освещённый и абсолютно безлюдный, если не считать стоящего у лестницы полицейского. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Лев вначале провёл Сашу мимо, давая ей возможность прикоснуться к грязноватому мрамору ограждения. Полицейский покосился на них, но безо всякого интереса.
Завернув за ближайший угол, Саша повернулась ко Льву:
— Он выходил через Обратный город.
— Логично, — кивнул Лев и аккуратно подхватил Сашу под локоть. — Прятался от работников и пассажиров.
В отличие от дневной демонстрации, нынешний переход между городами Саша почти не почувствовала. Так, на миг похолодело у сердца, словно бы внутри пробежал лёгкий сквозняк — и тут же ему на смену пришло ощущение правильности. Больше не нуждаясь в подсказках Льва, Саша сама повела его к спуску в метро.
Здесь, в центре, Обратная сторона мало чем отличалась от Верхнего города: чуть лучше ремонт, чуть чище улицы и ровнее дороги. Безлюдно, конечно, и не так ярко горели витрины, но сам воздух старой Москвы оставался тем же самым. Прежде чем толкнуть стеклянную дверь входа, Саша глубоко вдохнула и велела себе не паниковать.
Всё-таки её город.
Просторный, светлый вестибюль станции дыхнул холодом, и Саша поёжилась, крепче кутаясь в плотную рубашку. По помещению гулял незаметный глазу, зато ощущавшийся кожей сквозняк. В каменном холле ветру не с чем было играться: пол сверкал чистотой, мусорные корзины и стойки для газет пустовали, на турникетах не валялись неизменные кучки использованных проездных. И почему-то, несмотря на подходящую акустику, не слышалось гула. Если бы сквозняк не швырял Саше в лицо её присыпанные листьями пряди и не забирался под одежду, она бы в него и вовсе не поверила.
Глухая тишина и спокойствие Обратной стороны Сашу нервировали. Зато Лев заметно расслабился. Да, его цепкий взгляд плясал от стены к стене, отмечая неведомые опасности и угрозы, но в сдержанных движениях царил азарт, а не настороженность.
Когда Саша неуверенно притормозила у ряда турникетов: старых ещё, с прорезью для круглых жетончиков — Лев положил ладонь ей между лопаток и слегка подтолкнул:
— Всё в порядке. Идём.
Саша сделала полшага и тут же замерла, инстинктивно ожидая болезненного удара от сработавшего турникета. Грозные резиновые валики остались на своих местах. Тогда Саша уже решительнее сделала ещё один шаг, потом второй… Оглушительный грохот захлопнувшихся турникетов раздался тогда, когда они со Львом успели дойти до эскалатора.
Саша подпрыгнула и обеими руками вцепилась в плечо Льва.
— Это нормально, — успокоил он, одновременно направляя Сашу к едущим вниз ступенькам. — Показывает, что станцию входа ты определила правильно.
— Если тут такие приветствия, то я боюсь представить себе финальные фанфары…
В обычной жизни Саша редко обращала внимание на рекламу в метро — вообще на любую текстовую рекламу в городе. На обратной же стороне цветные щиты на стенах сменились сине-зелёными витражами. В глубине стёкол что-то мерцало и переливалось, на полированное дерево эскалатора падали бледные отсветы. Из-за них спуск под землю больше напоминал погружение на морское дно. Глубоко-глубоко, где нет практически никакой живности, кроме слепых уродливых рыб.
Рыб в центральном зале не было, была заросшая чёрной травой плитка, прямо поверх которой лежали деревянные мостки. Саша неуверенно оглянулась на Льва.
— Ты проводник, — мягко ответил он на незаданный вопрос. — Тебе и вести.
Присев на корточки, Саша коснулась ближайшей доски; кончики пальцев знакомо кольнуло. Маршрут вёл через станцию, но как только они со Львом шагнули на настил, трава вокруг зашевелилась и потянулась к их ногам.
— Разве обратная сторона не должна нам помогать? — Перепрыгнув через особенно длинный лист, Саша перешла на бег; уже в десяти метрах от края зала трава доставала до середины голени.
— Это ловушка Холмов, а не обратной стороны. — Льву с его босыми пятками приходилось ещё тяжелее, чёрные побеги ежесекундно хватали его, заставляя неловко пританцовывать.
— Ловушка? Ты ничего не говорил про ловушки!
— Саш… не отвлекайся и смотри под ноги. И побыстрее, пожалуйста.
В центре зала мостки разделялись: часть вела дальше, к противоположному концу станции, другая сворачивала к переходу на «Чистые пруды» и обрывалась в трёх шагах от лестницы. Повинуясь инстинкту, Саша свернула, и трава тут же взвилась на добрых полметра. Саша притормозила.
— Держись крепче, — приказал догнавший Лев, крепко обхватывая её за пояс. — И не дёргайся.
После чего грозно рыкнул на волнующееся море травы.
Та присмирела на миг, и выигранной секунды Льву хватило, чтобы в одно движение запрыгнуть сразу на третью ступеньку. Не давая Саше времени ни одуматься, ни отдышаться, он бодро двинулся дальше.
Через пару шагов Саша оглянулась. Беснующаяся трава успела вытянуться на высоту человеческого роста.
— А если бы мы…
— Лучше не проверять.
— Ты сказал, что мы всегда сможем поговорить потом… — Саша сглотнула и испуганно поёжилась. Они добрались до коротких эскалаторов, ведущих в зал «Чистых», и там их могло ожидать что-то похуже живой флоры. — Оно точно будет, это «потом»?
Сойдя с эскалатора, Лев резко остановился, и Саша, конечно же, влетела прямо ему в спину. Впервые с момента их знакомства в том, как он нависал над Сашей, появилась смутная угроза.
— Ты хочешь выйти из игры? — сухо спросил Лев, и блестящие кошачьи глаза полыхнули отражённым светом ламп.
— Нет, просто…
— Тогда не думай о том, чего не случилось.
Слова, сами по себе не резкие, хоть и произнесённые жёстким тоном, Сашу странным образом успокоили. Действительно, отступать она не планировала, а страх только мешал двигаться вперёд. Так что Саша кивнула, обогнула посторонившегося Льва и вышла в центр зала.
Краткое прикосновение к ближайшей мраморной колонне подсказало дальнейший маршрут: назад, вдоль спусков к эскалаторам, и к выходу в город. Только вот посреди станции путь преграждала огромная бетонная стена.
— Она же не настоящая, да? — без особой надежды спросила Саша. — Иллюзия?
Лев вместо ответа хлопнул по бетону. Звонкий шлепок красноречиво пронёсся по станции.
— Нам точно на ту сторону?
— Точно… — Саша, встав рядом со Львом, кончиками пальцев коснулась шершавой преграды. — Тянет наверх. Ты что-нибудь видишь?
Они синхронно запрокинули головы. Подвесная лампа за их спинами освещала лишь нижнюю половину стены, скрывая верхнюю в густых тенях. Лев поочерёдно склонил голову то к одному плечу, то к другому; прищурился. Затем резко распахнул глаза и довольно улыбнулся:
— Вон там, по самому центру. Видишь, тёмное отверстие?
— Не вижу, — вздохнула Саша и полезла за фонариком. В диодном свете проход, о котором говорил Лев, чётко проступил на фоне более светлого бетона. — Думаешь, мы пролезем?
— Пролезем, там до потолка не меньше метра.
Метр до потолка и шесть метров от пола. Саша здорово сомневалась, что она сумеет вскарабкаться по голой стене на такую высоту, да ещё и в темноте. Зато Лев не колебался. Выпустив когти на полную, он вцепился в бетон и поднялся на пару метров, после чего ловко спрыгнул.
— Сойдёт, — довольно констатировал он, отряхивая руки. — Хватайся мне за плечи и постарайся не дёргаться.
Внутренне вздохнув — в этот раз Лев хотя бы предупредил, что именно собирается делать, — Саша послушно забралась ему на спину и для надёжности обхватила ногами за пояс. Ощущая себя то ли трёхлетним ребёнком на закорках у отца, то ли наглым ленивцем, Саша зажмурилась и принялась вполголоса считать. На счёт «четыре» Лев вновь запрыгнул на стену, на «семнадцать» — велел слезать с его шеи и перебираться в проход. Акробатика процесса особым изяществом не отличалась, но вскоре они ползли на животах по широкому, невысокому лазу.
— Метр, говоришь? — чуть испуганно фыркнула Саша, цепляя рюкзаком низкий свод.
— Немного ошибся.
Судя по глухому удару, Льву повезло меньше, и он соприкоснулся с крошащимся бетоном головой.
Несколько секунд они ползли молча. В кромешной темноте виднелись только смутный прямоугольник выхода да узкая полоска потолка сразу перед ним. Бетон скрадывал звуки, и в какой-то момент Саше показалось, что она ползёт одна.
— Лев?
— Да? — тут же послышалось откуда-то слева и спереди. Тихонько вздохнув, Саша принялась вдвое быстрее перебирать руками и ногами.
— Я тебе говорила, что у меня напряжённые отношения с тесным пространством?
— Нет… У тебя клаустрофобия?
— Не совсем. — Разговор немного отвлекал. Саша заставила свой голос не дрожать и пояснила: — Я спокойно переношу закрытые помещения. До тех пор, пока они не давят мне на голову.
— В прямом смысле или с какого-то расстояния?
Шорох стал громче, и через несколько секунд Саша ощутила на предплечье знакомое шершавое тепло. Она инстинктивно посмотрела туда, где должно было находиться лицо Льва, и увидела пару мерцающих глаз.
— Никогда не проверяла. Думаю, сантиметров двадцати-тридцати достаточно, чтобы я перестала…
— Бояться?
— Это не совсем страх. Скорее очень сильное желание выбраться на волю.
— Держись. — Лев легонько сжал Сашино запястье. — Немного осталось.
— Я держусь… просто подумала, что тебе лучше знать такие вещи, прежде чем мы полезем в следующую щель.
Истеричную звонкость в своём голосе Саша ощущала и сама. Рюкзак ежесекундно цеплялся, и, даже прижавшись как можно теснее к полу лаза, она не могла не замечать низкий потолок. Невидимый груз упрямо давил на плечи и загривок, поясницу сводило от напряжения. Саша часто и глубоко дышала, периодически давясь глотками воздуха.
— Спокойней, Саш, — голос Льва раздался у самого уха, и Саша испуганно отшатнулась. Поняв свою ошибку, Лев поспешно ретировался. — Просто ползи. Тут немного осталось. Несколько метров. Пара секунд — и ты на открытом воздухе. Ползи.
Сливающийся в низкий звериный рокот речитатив Льва отвлекла Сашу от её переживаний. Она всё ещё часто и рвано дышала, но, добравшись до края, сумела притормозить и осмотреться. Бетонная стена заканчивалась прямо над неподвижным эскалатором, возвышаясь над ступеньками метра на три с половиной. Саша пропустила Льва вперёд; он ловко выкарабкался из проёма, повис на руках и спрыгнул, приземлившись в двух ступеньках от стены. Вернувшись, Лев задрал голову и оценивающе посмотрел на робко высунувшуюся по плечи Сашу.
— Сбрось первым рюкзак, — посоветовал он. — Будет удобнее.
Удобнее не вышло. Попытка выпутаться из лямок закончилась тем, что Саша плечами и затылком ударилась о низкий потолок. Удар сработал напоминанием о слишком тесном пространстве и заставил притихшую панику вновь выбраться на свет. Оставив рюкзак на месте, Саша полезла вместе с ним.
Конечно, особой ловкостью она похвастаться не могла, да и бетон скользил под вспотевшими ладонями, так что Саша просто более или менее контролируемо свалилась Льву в руки. Он аккуратно, как хрупкую фарфоровую статуэтку, поставил её рядом с собой, развернул лицом и внимательно осмотрел.
Саша, не особо скрываясь, вытерла потные ладони о перепачканные в бетонной крошке джинсы. И обняла Льва, так крепко, как только позволили дрожащие руки.
— Идём? — негромко спросил он.
— Да… сейчас. Секундочку.
Протяжно выдохнув, Саша прочистила абсолютно сухое горло и медленно отстранилась.
Пока они поднимались, Лев держался всего на ступеньку ниже и ни на мгновение не прекращал касаться Саши: то клал ладонь ей на плечо, то кончиками пальцев пробегал по шее и бокам, где их не закрывал рюкзак.
Добравшись до верха эскалатора, Саша немного успокоилась. На её счастье Холмы не приготовили дополнительных ловушек; знакомый изогнутый коридор вывел к подземному вестибюлю «Чистых», а оттуда по лестнице они поднялись в наземный. Саша чуть помедлила, выбирая, каким из выходов воспользоваться, и в итоге свернула к ведущему на Мясницкую.
Абсолютно пустым улицам, одновременно и похожим, и не похожим на московские, Саша уже не удивлялась. Разве что немного цепляло глаз отсутствие ларьков вдоль вестибюля и деревянного коридорчика, последние несколько лет огораживающего ремонт на углу, но на маршрут они не влияли. По диагонали перейдя пустую дорогу, Саша уверенно двинулась вдоль Мясницкой.
Пройдя небольшой скверик перед театром (без традиционных широкоформатных афиш он приобрёл грустный, несколько заброшенный вид) и угловой дом, Саша остановилась перед пёстрым трёхэтажным зданием в китайском стиле — знаменитым Чайным домом. Как и в современной Москве, на обратной стороне всё в нём сверкало после недавнего ремонта: сине-бежево-коричневый фасад с блестящими окнами, крошечная ступенчатая пагода на крыше, золотые змейки и драконы под козырьком. И царил неизбежный терпкий запах чая, перебивающий даже запахи кофе и сладостей из соседних кафе.
Саша внутренне улыбнулась. В самом магазине она была всего пару раз, в глубоком детстве, зато сейчас регулярно проходила мимо него. Ароматный кусочек экзотики посреди старой, сумрачной Москвы всегда приподнимал настроение. То, что игра первым делом привела их сюда, Саша посчитала добрым знамением.
Внутри магазин оказался точно таким, каким Саша его и помнила: длинные прилавки тёмного дерева, высокие стеллажи, жестяные и стеклянные банки с чаем и кофе, самые крупные из которых напоминали круглые аквариумы. Внутреннее убранство ни в чём не уступало фасаду, да и не потревоженная непогодой позолота здесь сияла заметно ярче. Потолочные лампы, правда, горели вполсилы, так что в сумраке терялась большая часть изящной росписи.
Зато зал магазина полнился шорохами. Тихие, почти на грани слышимости, они доносились со всех сторон одновременно; не сразу Саша поняла, что источник звука — банки на стеллажах. Присмотревшись, она заметила, что внутри стеклянных сосудов гуляют крошечные смерчи, перемешивающие невесомое содержимое. Жестяные банки с кофе отвечали им мягким перестуком, словно бы неведомые руки непрестанно перебирали зёрна.
— Саш.
Негромкий оклик Льва заставил Сашу вздрогнуть и смущённо покраснеть. Она вспомнила, что пришла в магазин вовсе не рассматривать диковины, а искать метки Холмов. Стоило Саше подумать об игре, как отозвался на время утихший дар. Он потянул в правое крыло магазина, за короткий перпендикулярный прилавок, но, стоило Саше приблизиться, как по залу пронёсся чей-то протяжный выдох и шипящий голос сердито спросил:
— Кто с-с-сдес-с-сь?
Саша замерла. Из-за неприметной дверцы в задней стене выплыла огромная рогатая голова на чешуйчатой шее. За ними последовали когтистые лапы, бесконечное, свитое тугими кольцами змеиное тело, ещё одна пара лап — чуть более массивных — и, наконец, совсем уж невозможной длины хвост. Существо заняло всё свободное пространство, от одного прилавка до другого, и единственной преградой между Сашей и чудовищем остался невозмутимо отряхивающий плащ Лев.
— Всего лишь мы, — рассеяно ответил он, так и не отвлёкшись от своего занятия.
— Дракон! — тихо ойкнула Саша за его спиной.
Дракон был самый что ни на есть настоящий, китайский. Ясно-синего, лазурного даже цвета, с золотой окантовкой на каждой чешуйке, пушистой седой гривой и длинными усами. Судя по хищно оскаленной пасти, гостям он не обрадовался. Даром, что Лев на сверкающие полуметровые клыки внимания обращал меньше, чем на безуспешно оттираемое пятно.
— Кто-с-с «мы»?
— Ты опять не проснулся, Господин Лун? — Судя по тону вопроса, Лев улыбался. — Всё же на свете проспишь.
— Вис-с-сантиец?!
— Оный самый.
Голова дракона резко опустилась, так что его по-птичьи круглые глаза оказались напротив глаз Льва. Несколько секунд оба духа рассматривали друг друга, затем Господин Лун бросился вперёд, словно бы намереваясь сбить противника с ног.
Саша отшатнулась, но успела заметить, что Лев и не думал уворачиваться от удара. Наоборот, он широко расставил руки, ухватил дракона поперёк груди и крепко сжал, ещё и ещё раз. На боевой приём его движения не походили, скорее уж на крепкие объятья.
— Вис-с-сантиец! Как-с-с ты с-с-сдес-с-сь?
— Игра, — похлопав по ближайшему изгибу чешуйчатого тела, Лев начал осторожно выпутываться из обвивших его драконьих колец. — Сегодня солнцестояние.
— Уже-с-с? Рас-с-све оно не черес-с-с неделю?
— Сегодня, Господин Лун, сегодня. А прошлой ночью в твой дом наведался первопроходец и оставил здесь седьмую метку. Похоже, ты всё-таки проспал.
Дракон сник и как-то даже уменьшился в размерах. Решив, что особой опасности хозяин Чайного дома не представляет, Саша подошла ближе к прилавку. Лев тут же жизнерадостно занялся представлениями:
— Саша, это Господин Лун — хранитель и дух Мясницкой. Господин Лун, это Саша — мой проводник.
— Здравствуйте, — нерешительно поздоровалась Саша.
— С-с-сдравс-с-ствуй. — Господин Лун поднял голову и размашисто кивнул, затем вновь повернулся ко Льву: — С-с-седьма метка, говориш-ш-ш?
— Седьмая.
— И вы её наш-ш-шли?
— Искали, пока ты не спугнул Сашу.
— Прош-ш-шу прощ-щ-щения. — Дракон вновь понурился, длинным раздвоенным языком подцепил правый ус и принялся его жевать. — Я больш-ш-ше вам не помеш-ш-шаю.
— Всё в порядке.
Внезапное знакомство малость выбило Сашу из колеи. Ощупывая стеклянные банки в поисках дальнейших подсказок, она нет-нет да и поглядывала через плечо на оживлённо беседующих Льва и Господина Луна. Дракон всё ещё выглядел расстроенным: теперь он жевал оба уса и когтями выдирал волоски из кудрявых бровей. Речь его сливалась в протяжное шипение, но по ответам Льва становилось понятно: Господин Лун сердит на себя за то, что пустил в дом первопроходца с Холмов и даже не заметил его.
Знакомым чувством уверенности отозвалась шестая обласканная Сашей банка. Саша наклонила её, потрясла и без того кружащий серо-зелёным вихрем чай, заглянула внутрь и не нашла там ничего интересного. Зато заметила странную неровность полки и идущий от неё запах гари.
— Лев!
— Да? — Он тут же оказался рядом, незатейливо перепрыгнув через прилавок. За его плечом чуть смущённо маячила голова Господина Луна.
— Кажется, метка здесь, под банкой.
Лев кивнул и одной рукой перетащил огромный аквариум на прилавок. Господин Лун тут же заботливо отодвинул чай от края и отстранился сам, чтобы не загораживать скудный свет потолочных ламп.
— Это она?
Саша разочарованно уставилась на выжженный рисунок. Подсознательно она ожидала чего-то более хитрого, сложного: богатого узора или древних рун, непременно светящихся в темноте. На деле метка Холмов оказалась полудюжиной угловатых линий, расплывчатых и неаккуратных — словно чьё-то хулиганское граффити на бетонном заборе.
— Она. — Лев, в отличие от Саши, разочарованным не выглядел. Он выглядел хищником, заполучившим первую добычу на большой охоте.
— И что мне теперь с ней делать?
— Пока ничего особенного. Срисуй или сфотографируй. Впрочем, я запомню.
— Но что она означает? — Разочарование Саши лишь усилилось. Она достала мобильный и наскоро сделала пару фотографий. — Это рисунок? Буквы? Карта?
— Не знаю, Саш. Я не специалист в настолько древней магии Холмов. Нам надо найти все семь меток, а дальше твой дар подскажет, что с ними делать.
— Надеюсь….
Саша фыркнула и убрала телефон обратно в карман.
Чайный дом они покинули довольно быстро: даже с Господином Луном Саша прощалась на бегу. Дракон проводил их до дверей, высунулся на улицу по самые передние лапы и уже в спины прокричал пожелания хорошего пути. Впрочем, к моменту, когда Саша обернулась помахать ему, Господин Лун успел скрыться за дверью.
— Ты мог предупредить меня о драконе.
Маршрут вёл дальше по тихой безлюдной Мясницкой. В отсутствии машин Лев шагал прямо по центру проезжей части, а когда Саша по привычке двинулась в сторону тротуара, то фыркнул на неё и велел идти рядом.
— Я знал, что Господин Лун будет спать. В последние годы он редко просыпается: духи болеют из-за вмешательства людей в свою жизнь. — Заметив недоуменный взгляд Саши, Лев пояснил: — Реставрация. Чайный дом привели в порядок, и со временем ремонт пойдёт на пользу Господину Луну. Но мастера по досточке перебрали его жилище… только самые старые духи переносят такие изменения совсем безболезненно.
— А сколько ему лет?
— Около сотни.
— А тебе?
Лев вскинул руку в предупреждающем жесте, и Саша замерла, не закончив шаг. Тонкий писк она услышала одновременно с едва заметным шепотком дара: что-то потянуло назад, в безопасность Чайного дома. Лев ссутулился, повёл головой из стороны в сторону, принюхался. Вздыбленные лопатки готовыми к полёту крыльями натянули плащ.
— Назад, — тихо прошипел Лев и без особых церемоний задвинул Сашу себе за спину. — Не высовывайся.
Она и не собиралась. Из переулка, расположенного двадцатью метрами дальше, высыпала стая мелких, странных существ. С трёхлетнего ребёнка ростом каждое, серокожих и с серой же шерстью, клочками разбросанной по всему телу. Существа визжали: протяжно, на одной ноте — и на первый взгляд носились бессмысленными кругами, то слегка приближаясь, то тут же отдаляясь.
Рассмотрев сереньких существ, Лев вполголоса ругнулся и отступил на несколько шагов. Его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего.
— Гарцуки. Духи ветра. В одиночку они в драку не лезут, слишком трусливы, но в таких количествах опасны. Особенно на игре.
— Мы не можем сойти с маршрута. — Саша не столько спрашивала, сколько констатировала факт. Где-то внутри, где дар разделял правильное и неправильное, она знала, что обязана идти за первопроходцем след в след.
— Не можем. Я попытаюсь ненадолго их разогнать, так что держись поближе.
— Хорошо.
Лев медленно двинулся в сторону безмятежно снующих человечков. Когда расстояния осталось около дюжины метров, гарцуки вскинулись, заверещали ещё пронзительнее и бросились навстречу. Лев ухватил первого, оторвавшегося от основной стаи, вздёрнул его в воздух и резко швырнул назад и чуть вбок: так, что серое тельце с хрустом впечаталось в стену дома. За это время успели побежать ещё трое. Они вцепились Льву в штанины, попытались забраться на плечи. Он встряхнулся как огромная, сердитая собака, и нечисть мигом посыпалась на асфальт.
Гарцуки оказались сообразительными ребятами. Оценив судьбу самых шустрых, они не полезли на рожон, а принялись кружить вокруг Льва и Саши, не подходя ближе, чем на полтора метра. Поднятый нечистью птичий гвалт глушил не хуже пожарной сирены; каждое движение Льва гарцуки отмечали особо мерзкими взвизгами. Он рычал в ответ. Саша с трудом слышала его рык, скорее читая его по оголённым клыкам и напряжённому горлу.
Стоило Льву сделать первый шаг в прежнем направлении, как в лицо ударил ураганный ветер. Саша инстинктивно пригнулась и замерла. Она нутром чуяла, что, стоит ей пошевелиться, она кубарем покатится назад.
Больший вес Льва крепче держал его на земле. Он прикрыл Сашу, живым «волнорезом» защитив её от ветра, и тут же сразу несколько гарцуков вцепились ему в плащ. Одновременно ещё парочка накинулась на Сашу, и под их тяжестью она не удержалась на ногах. Длинные тонкие пальцы ухватили её за волосы, но спустя мгновение под оглушительный визг разжались. Лев, сам обвешенный нечистью, как новогодняя ёлка игрушками, содрал и второго человечка. Добавочный вес оказался последней каплей: чуть усилившийся ветер швырнул Льва на асфальт.
И следом над их головами пронёсся грозный рокот.
Ветер исчез, словно бы кто-то щёлкнул выключатель.
Над улицей, изгибаясь бесконечной волной, замер Господин Лун: во всём своём тридцатиметровом, сине-золотом великолепии. Дракон яростно трубил в небо, чешуя его топорщилась, хвост так и норовил снести с ближайшей крыши антенну. Гарцуки замерли перед Господином Луном подобно бандерлогам перед Каа.
— Саш, бегом!
Окрик Льва раздался над самым ухом, и всё равно прозвучал не громче застенного разговора. А вот крепкую руку, одним рывком поднявшую Сашу с земли, не заметить оказалось труднее. Несмотря на присутствие Господина Луна, которое не давало гарцукам управлять ветром, они продолжали цепляться за одежду и лезть под ноги. Лев не церемонился, попадавшиеся ему на пути человечки не только разлетались по сторонам, но и получали крепкие пинки и удары когтями. Часть стаи под его натиском осталась неподвижно валяться под стенами.
Несмотря на свой крошечный рост, гарцуки отличались раздражающей шустростью. Саша бежала со всех ног, первая — показывая дорогу, — Лев сразу за ней; нечисть же легко держалась с ними наравне. Через пару минут сумасшедшей погони они все скопом вылетели к спуску на «Лубянку». Саша, задыхаясь, хоть и не останавливаясь, почти скатилась по лестнице. Лев с гарцуками последовали с тем же отсутствием изящества. Не отрывая руку от холодной каменной стены, Саша круто повернула один раз, другой, пролетела через вестибюль и ряд дремлющих турникетов и только у эскалатора рискнула обернуться.
Лев, сдёрнув с загривка последнего человечка, швырнул его в кабинку смотрителя и, как обычный московский безбилетник, перепрыгнул через жадно щёлкнувшие челюсти турникета. Пережившие погоню гарцуки — их осталось меньше десятка — остались по ту сторону глухо хлопавших стеклянных дверей. Нечисть визжала и подпрыгивала, строила зверские рожи, но зайти в вестибюль не пыталась.
— Почему… они… — решив, что ей не хватит дыхания закончить вопрос, Саша махнула рукой в сторону беснующейся толпы.
— Правила игры, я тебе рассказывал. — Лев не то что не задыхался; по нему вообще нельзя было понять, что он только что пробежал без малого половину Мясницкой. — В метро сегодня могут спускаться только игроки: ты, я, первопроходец.
— В городе… ограничений… нет?
Лев аккуратно подтолкнул Сашу к ползущему вниз эскалатору и шагнул следом.
— Нет. Так что не расслабляйся.
После такой погони Саше и в голову бы не пришло расслабляться. Не особо скрываясь, она вытянула из кармана мобильный и посмотрела на экран. Половина второго: ещё шесть меток и четыре с половиной часа до окончания игры. Самая короткая ночь в году обещала стать самой длинной.
Наученная опытом предыдущих станций, от «Лубянки» Саша ожидала абсолютно чего угодно. Поэтому массивные книжные шкафы, перегородившие выходы к поездам, её не сильно удивили: всё лучше, чем ещё раз карабкаться по тесному лазу. К тому же путь вёл по центру станции, на переход. Гранитный пол не уходил из-под ног, освещение оставалось ровным и ярким, так что шкафы лишь создавали непривычный интерьер.
Саша остановилась в центре зала чтобы проверить свою догадку о переходе, когда в спину ударил первый мощный порыв ветра. Не дожидаясь следующего, Лев оттащил Сашу к ближайшей колонне, мягко прижал к прохладному мрамору и прикрыл своим телом. Ветер быстро усиливался, но до поднятой гарцуками бури ему было далеко; и всё же Саша обеими руками испуганно вцепилась в бока Льва.
Утих ветер так же неожиданно, как и начался. Продолжая когтями держаться за мраморную плитку, Лев слегка отстранился и огляделся. По его резкому выдоху Саша поняла, что ничем хорошим буйство стихии не закончилось.
Весь зал, от края до края, покрывал ровный слой рекламных плакатов — тех самых, что в Верхнем городе висели вдоль эскалаторов. Ветер разложил их лицом к потолку, так что взгляд Саши тут же зацепился за цветастый слоган, рекламирующий распродажу в ювелирном магазине. За глазами привычно забегали редакторские «муравьи»; затем организм опомнился, сообразил, что теперь умеет пользоваться своим талантом по-другому… и Сашу неумолимо потянуло к злополучному плакату.
Лев перехватил её, когда Саша полезла в рюкзак за карандашом и блокнотом.
— Саш? Ты чего?
Она дёрнула плечом, пытаясь стряхнуть удерживающую её руку.
— Саша? Мне это не нравится.
— Мне тоже. Слишком кривая фраза.
— Ла-а-адно… потом скажешь, если я свернул не туда.
Саша не то, что возмутиться — понять не успела, что Лев имеет в виду, а её уже аккуратно и решительно подняли в воздух и усадили на широкое плечо. Испуганно вскрикнув, Саша вцепилась в оказавшуюся под ладонью шею, но ухватила только горсть лохматой гривы. Лев с безграничным терпением выпутал её пальцы, крепко сжал их свободной рукой и двинулся к заваленному бумагой эскалатору в центре зала.
Сминаемые плакаты грустно шуршали под его ногами.
— Поставь меня на землю. — Чем ниже спускался Лев, тем сильнее невыполненная редакторская работа тянула Сашу обратно на станцию.
— Даже не подумаю.
— Поставь. Меня. На землю!
— Саш…
Лев резко поднял и опустил плечо, одновременно придержав Сашу за колени, и она испуганно замолчала. Где-то глубоко внутри Саша знала, что Лев не причинит ей вреда, но боязнь носом вперёд полететь с двухметрового насеста имела мало общего с рациональным мышлением.
Удовлетворённый Сашиной реакцией, Лев прибавил шагу. Он почти сбежал по второму эскалатору, ведущему на «Кузнецкий мост», и так же бодро добрался до центра платформы. После чего ссадил Сашу на пол, оставив одну руку тяжело лежать у неё на плече.
— Куда теперь?
— Я возвращаюсь назад.
Лев протяжно, страдальчески выдохнул, словно имел дело с непослушным ребёнком.
— Саш, куда нам идти дальше? И если ты скажешь «Назад», то клянусь всем святым….
Возмущение у него получилось не слишком убедительным, да и вдали от последней ловушки Холмов инстинкты проводника взяли верх над редакторскими привычками. Присев на корточки, Саша скользнула пальцами по красному граниту пола.
— Налево, — решительно произнесла она, поднимаясь. — На посадку.
Одновременно с её словами послышался шум приближающегося поезда, неожиданно громкий в гулкой пустоте станции. Поезд как поезд, не самый старый и не самый новый, с тем лишь отличием, что вместо привычного серого или синего он был травянисто-зелёным. И краска на нём блестела так ярко, как будто не успела высохнуть.
Лев уже рутинным образом подтолкнул Сашу к распахнувшимся напротив них дверям. Внутри вагона оказалось не просто безлюдно, а абсолютно пусто: ни скамеек, ни поручней, ни единой рекламы на стенах. Не хватало стекла в части окон, из не закрытых плафонами ламп торчали голые провода. Когда быстро набравший скорость поезд нырнул в туннель и вагон погрузился в темноту, Саша тут же нашла ладонью стоявшего рядом Льва.
— Всё в порядке, — привычно успокоил он и приобнял Сашу за талию. — Иди сюда.
Первая за игру поездка оказалась короткой, всего в один перегон. На «Китай-городе» поезд остановился, с громким треском распахнул двери и выключил двигатель. Маршруту его остановка соответствовала, так что Саша послушно выбралась на перрон.
Неподвижный, будто бы мёртвый поезд остался стоять за её спиной, тускло отсвечивая свежей краской и слепыми окнами.
Ещё один поезд ждал напротив. Вернее, не целый поезд, а единственный головной вагон, к тому же очень старый. Ни облупившаяся краска, ни прилипшие к ней рекламные листовки не могли скрыть угловатых линий корпуса. Если у предыдущего поезда стёкла отсутствовали, то здесь они были разбиты; осколки зубьями торчали из оконных рам. Двери заклинило насмерть; взамен кто-то повырывал с обеих сторон по куску ржавого железа в человеческий рост каждый. Немилосердно били по глазам висящие прямо на проводах лампы накаливания.
Саша сглотнула и подняла голову. Вместо табло, указывающего, что второй путь ведёт на пересадку, над их головами висел обгоревший деревянный щит без единой надписи.
Как и в прошлый раз, вагон двинулся, стоило Саше со Львом зайти внутрь. Дар подсказывал, что нынешняя поездка получится длиннее предыдущей, так что Саша нашла лавку, из обивки которой не слишком сильно торчали пружины, села сама и кивком предложила устроиться Льву. Он отказался и опустился на корточки напротив Саши, положив ладони ей на колени.
— Ты как? — спросил Лев, перекрикивая залетающий сквозь разбитые окна ветер.
— Нормально!
Саша действительно чувствовала себя лучше. Дар не выкидывал фокусов с внезапным желанием поработать по редакторской специальности, полностью восстановилось дыхание после сумасшедшего забега по Мясницкой, и лишь слегка дёргали оставленные гарцуками царапины.
Лев недоверчиво мотнул головой. Приподнимая когтями разодранную ткань джинсов, он придирчиво осмотрел каждую ранку. Одна царапина ему не понравилась особо сильно, и он полез в поставленный Сашей на пол рюкзак. Из рюкзака Лев вытащил аптечку, из аптечки — вату, перекись и широкий пластырь. Вручив их Саше, Лев бесцеремонно задрал ей штанину.
В этот раз Саша увидела рану своими глазами. Через голень, начинаясь чуть выше лодыжки и заканчиваясь на ладонь ниже колена, тянулась длинная припухшая царапина. Она всё ещё кровоточила: только теперь Саша заметила, что внутренняя часть штанины перепачкана кровью, да и на внешней уже проступило несколько бурых пятен. А вот боль почти не ощущалась; локоть, который Саша ушибла при падении, беспокоил её куда сильнее.
Пока Лев возился с её царапиной, Саша внимательно осмотрела его самого; по крайней мере ту его часть, что не скрывалась под плащом. Мелких, подживающих чуть ли не на глазах ссадин и порезов хватало с избытком: на лице, на предплечьях, на узкой полосе виднеющегося между воротником и волосами загривка. Ровно там же нашёлся и неглубокий укус. Саша, все ещё мало понимавшая в физиологии духов Обратного, потянулась за перекисью. Не хватало ещё, что бы Лев подцепил от гарцуков какое-нибудь мифическое бешенство.
На Сашину помощь Лев отреагировал с неожиданной покорностью. Закончив сам, он всё равно остался сидеть на корточках и даже придержал гриву, упорно лезшую под руки и липнувшую к влажной коже.
Промыв укус, Саша аккуратно загнула воротник плаща, чтобы жёсткий шов не впивался в чувствительную ранку.
— Спасибо. — Лев забрал у Саши использованную вату, скомкал её и зашвырнул в конец вагона вместе с прочим мусором. — Это лишнее, но всё равно спасибо.
— Не за что. — Саша смущённо улыбнулась в ответ.
Говорить в шумном вагоне было трудно. Они немного помолчали, глядя друг на друга, затем Лев поднялся с корточек и уселся рядом с Сашей. Через пару минут поезд остановился: посреди туннеля, в перегоне между «Октябрьской» и «Шаболовской». Отсюда маршрут вёл в другой город, и Саша с тихим вздохом повернулась ко Льву.
— Здесь первопроходец ушёл в Холмы.
— Ясно, — кивнул он и взял Сашу за руку.
В Холмах их ржавый вагон мало изменился, разве что на скамейках и в углах теперь рос густой светящийся мох. Он выглядел достаточно безобидным, и Саша не стала заострять на нём внимание.
Они сошли на «Ленинском проспекте». Вернее, спрыгнули: поезд не только не остановился на станции, а и вовсе едва притормозил, приблизившись к перрону. Приземление вышло более или менее удачным, но Лев зло рыкнул, лишь в последний момент удержав Сашу от столкновения с одной из колонн.
И тут же что-то мелкое и тяжёлое ударило Саше в спину. Болезненно, хотя и недостаточно сильно, чтобы сбить с ног. За первым ударом последовало ещё несколько: по спине, плечам, ногам. Саша пригнулась и рванула к лестнице неиспользуемого перехода в центре зала. Более шустрый Лев через несколько метров вырвался вперёд, и Саша успела заметить, как неведомый град с размаху прибивает к телу прежде свободно развевающийся плащ.
Добравшись до лестницы, они перепрыгнули через чёрно-жёлтую запрещающую ленту, поднялись на несколько ступенек и уткнулись в стену. Маршрут вёл к дальнему выходу в город, зато в огороженном тупике можно было спрятаться от «обстрела».
— Дурдом какой-то, — ворчливо пробормотала Саша, плюхаясь на пыльную ступеньку. — Что дальше? Рвы с крокодилами, хищные цветы в канализации, ловушки с шипами? «Супер Марио» и «Принц Персии» в одном флаконе?
Лев в ответ насмешливо фыркнул. Хитро скрутившись — подобная гибкость скорее пристала человеку вдвое меньших габаритов — он перебирал складки плаща у себя на спине. Поиски завершились успешно; через минуту Лев выпрямился и протянул Саше свою находку.
Она с интересом уставилась на небольшой — не длиннее её мизинца — камушек с острыми краями. А затем поняла, что никакой это не камень, а осколок плитки, облицовывающей стены станции. Запущенный с достаточной скоростью, такой осколок мог натворить немало бед.
Судя по помрачневшему лицу Льва, он подумал о том же.
— И ты предлагаешь нам просто пробежаться до выхода?..
— Тут меньше сотни метров, — «успокоил» Лев. — Даже ты пробежишь их за пятнадцать секунд.
— И схлопочу по загривку в первые же две.
— Саш…
— Знаю, знаю. — Тяжело поднявшись, она поправила рюкзак и одёрнула задравшуюся над пластырем штанину. — Идём.
— Держись между мной и колоннадой. Осколки летят с верхней части стен, так что можешь пригнуться — но не сильно, не в ущерб скорости. — Договорив, Лев выпутался из плаща и протянул его Саше: — Накинь и прикрой голову.
— Я об него споткнусь быстрее.
Лев попытался настоять, на что Саша упёрлась рогом: ей совесть не позволяла отнимать дополнительную защиту у человека, собравшегося прикрывать её собственным телом. В итоге Лев надел плащ обратно, хотя и с показным недовольством в каждом движении.
Град осколков, поутихший пока Саша и Лев прятались в тупике, возобновился, как только они подошли к ленте ограждения. Лев выбрался первым и тут же замер на долю секунды, давая Саше время проскользнуть между ним и стеной перехода. Осколки застучали ещё яростнее, один из них, пролетев над плечом Льва, дёрнул Сашу за волосы.
Бежать было неудобно. Льву приходилось подстраиваться под Сашин шаг, заметно короче собственного, и одновременно не прижимать её к колоннам. Саша же, не до конца доверяя своему дару, пыталась сохранять физический контакт со станцией — и регулярно получала рикошетом по вытянутой руке. Обстрел при этом не утихал ни на мгновение.
Когда они добежали до короткого эскалатора, ведущего наверх, Лев даже не остановился. Он взлетел в вестибюль, таща Сашу за руку, и притормозил лишь у выходных турникетов.
Саша упёрлась, потянула на себя когтистую руку. Лев недовольно оглянулся через плечо:
— Что такое?
— Повернись.
— Что?
— Повернись, — чуть раздражённо повторила она. — Я хочу осмотреть тебя.
Лев посмотрел на Сашу так, словно она посреди зимы предложила ему искупаться в Москве-реке. Саша, поняв, что разговорами ничего не добьётся, сама обошла вокруг Льва и принялась изучать рваные дыры в его плаще.
— Мы теряем время, — заворчал Лев минуту спустя. — Уже без четверти два, а у нас все ещё одна метка.
Саша промолчала, только приподнялась на цыпочках и заглянула за помявшийся воротник. Рядом с укусом теперь красовались две параллельные царапины, сантиметра по три каждая. Кожа между ними покраснела и припухла, но сами ранки выглядели неопасно.
— Жить будешь. — Мягко похлопав Льва по плечу, Саша двинулась к турникетам.
— А я тебе о чём говорил?.. На мне же всё заживает как на собаке.
— Что не повод не присмотреть за тобой.
В ответ Лев удивлённо моргнул и промолчал.
Первым, что Саша увидела, выбравшись на улицу, был огромный холм из земли и железа на месте развязки Ленинского проспекта с Третьим транспортным кольцом. В южном склоне холма тускло мерцал высокий проём рукотворной пещеры. Из него доносились какие-то невнятные звуки, похожие на рокот тяжёлой техники, и туда-сюда сновали чуть более яркие огоньки — совсем как в расположенном в Верхнем городе туннеле.
Снаружи холм оставался тёмен и тих. Массивные балки угрожающе торчали из него прямо в небо, на части из них росли одинокие деревца. Ясная лунная ночь компенсировала отсутствие искусственного освещения, придавая силуэтам и теням необычайную чёткость. Город выглядел заброшенным. Заброшенным и отданным на откуп Матушке-природе с её вездесущими лесами, пробивающейся сквозь асфальт травой и ломающими стены деревьями.
— Мне здесь не нравится, — растеряно произнесла Саша и вздрогнула от того, как одновременно глухо и громко прозвучал её голос.
— Мне тоже, — отозвался Лев. — Давай поторопимся.
Конечно же, маршрут вёл прямо по уродливому холму — и хорошо, что не через туннель, от которого по Сашиной спине толпами бегали мурашки. Других светлых сторон в путешествии не было. Нет, на них не нападали стаи нечисти, и ловушки не прятались за каждым кустом — выматывала сама дорога через нагромождение ржавого железа, местами прячущегося под тонким слоем дёрна. Лунный свет под кронами облюбовавших холм деревьев больше мешал, чем помогал: кидал под ноги чернильные тени, скрывающие опасность. Пару раз только звериное чутьё Льва спасало Сашу от полёта с вовремя не замеченного обрыва. В другие моменты уберегал дар проводника. Но ни то, ни другое не избавляло от необходимости цепляться, карабкаться, искать дорогу и надеяться, что земля под ногами окажется землёй, а не пустотой.
Фонарик, который Саша взяла с собой, в Холмах отказывался даже включаться.
Собрав по пути целую коллекцию новых царапин (Саша боялась представить, что именно она на следующий день увидит в зеркале), они добрались до вершины холма. Дальний склон, на их счастье, оказался более пологим и не таким замусоренным. Выход из сквозной пещеры тут светился противотуманной фарой, освещая дремучий лес у основания холма; в Верхнем городе ему соответствовал Нескучный сад.
— Всё страньше и страньше, — пробормотала Саша себе под нос, делая первый шаг вниз по склону.
Они не встретили ни единой живой души (если подобные термины вообще описывали нечисть с Холмов), ни единого намёка на чужое присутствие. Одна только искусственная пещера напоминала, что вековой лес не рос тут изначально, и что некие разумные существа всё-таки приложили руку к созданию жутковатого пейзажа.
Чем дальше в глубь Нескучного сада пробирались Саша и Лев, тем тише становилось вокруг. Первым исчез вой гуляющего в вышине ветра, затем скрежет прогибающегося от тяжести железа, последним — глухое потрескивание деревьев. Остался лишь шорох собственных шагов — мягкий, неуверенный, почти теряющийся в густой тишине — да шумное дыхание. Саша не слышала даже Льва, хотя его локоть регулярно задевал её плечо.
Людям здесь явно было не место. Холмы изрядно постарались, проведя маршрут через Нескучный: ещё ни одна ловушка так не напугала Сашу, как абсолютная пустота недружелюбного леса.
— Как думаешь, сколько времени прошло? — спросила Саша, когда рука Льва в очередной раз коснулась её руки.
— Мало. Минут семь.
— Всего лишь?
Ответа не последовало, но скользнувшее по рукаву тепло подсказало, что Лев пожал плечами.
Ещё через несколько десятков метров (или полкилометра — в темноте расстояния терялись так же, как и время) маршрут резко повернул. Судя по быстро набирающему влагу воздуху, теперь они шли к реке. Лес здесь становился гуще, требовательнее. Колючий подлесок цеплялся за одежду и волосы, норовил прикоснуться к царапинам, оставленным первым часом игры; сухая трава лезла под штанины и в кроссовки. Земля размякла и проседала под ногами; хотя тишина всё так же скрадывала звуки, Саше начало казаться, что они идут по болоту.
Появление крошечной, залитой лунным светом полянки оказалось полной неожиданностью. Саша остановилась на опушке, не зная, как реагировать на столь резкую смену пейзажа. Ещё несколько шагов тому назад они со Львом с трудом пробирались сквозь цепкую поросль и молодые деревца, а теперь перед ними расстилался кусок свободного пространства, по центру которого высилось нечто, напоминающее старую водонапорную башню. Невысокое, метров десяти, цилиндрическое строение в лесу смотрелось так же неуместно, как сами корабельные сосны в двух шагах от Третьего транспортного кольца.
— Ну и что это? — спросила Саша, делая первый шаг на серебристую от лунного света поляну.
— Не знаю, — отозвался Лев, — не моя часть города. Но Нескучный так давно принадлежит Холмам, что они сами здесь всё позабыли. Нам внутрь?
— Внутрь.
Лев кивнул и, обогнав Сашу, первым подошёл к башне.
Она не оставляла пространства для воображения: чуть проржавевшие листы железа, клёпками сцепленные друг с другом, тянулись от земли до крыши. Ни окон, ни традиционной служебной лестницы. Расширение под водяной бак на пару метров выступало за нижний диаметр, придавая всей конструкции очертания гриба.
Двери, как таковой, в стене не было. В метре от земли нашлось отверстие сантиметров сорока в ширину и тридцати в высоту, походившее на неиспользуемый воздуховод; некогда прикрывавшая его решётка болталась на одном винте.
Саша бы пролезла через подобную форточку, а вот на габариты Льва она явно не рассчитывалась. Попытки её расширить ни к чему хорошему не привели: металл намертво приржавел к каркасу, и отдиралось такое разве что ломом. Едва не оставив в обшивке пару когтей, Лев признал своё поражение и виновато повернулся к Саше:
— Прости. Мне не хватит времени проломать здесь новый вход.
— А обойти через обратную сторону? Ты говорил, что там проще со стенами.
Лев решительно мотнул головой:
— Нельзя. Первопроходец шёл через Холмы, значит, и мы должны оставаться тут же.
— Понятно, — разочарованно выдохнула Саша и скинула рюкзак. Бесполезный фонарик она всё равно положила в карман.
— Я знаю, Саш. Мне тоже не нравится отпускать тебя одну, но нам нужна метка.
— Да я и не спорю. Просто кто-то обещал мне, что больше никаких узких лазов.
Так себе шутка, хотя Лев и улыбнулся — едва-едва, только чтобы подбодрить трусящую Сашу. Если ловушка на «Чистых»: обыкновенный прямой ход, ровный и широкий — напугала её до полупаники, то чёрный провал крошечной форточки… Не давая себе времени на лишние размышления, Саша сунула одну дрожащую руку в лаз. Он оказался коротким, всего в пару ладоней длиной, а дальше начиналась абсолютная пустота.
Лев подсадил Сашу и придержал до тех пор, пока она не нащупала носком кроссовки твёрдый пол. Напоследок хватанув влажный лесной воздух, как будто бы прыгая с обрыва в море, Саша полностью скрылась внутри башни.
@темы: Сказки и истории
-
-
16.11.2014 в 12:22А, когда лезешь под фундаментом в ту беседку среди ночи - даже и на нашей стороне пробираетХ) Хотя сейчас старый раз заделан, а кто-то оторвал один из обшивочных листов как раз
-
-
16.11.2014 в 23:25Однако... Занятное совпадение, учитывая, что эта беседка - одна из двух использованных в тексте локаций, в которых я никогда не была.